Забытый сон - Чингиз Абдуллаев

— Мне сообщили, что за день до самоубийства Арманда натретьем этаже отмечали рождение внука банкира Леонидова. Вы не помните?

— Правильно, — кивнула она, — как раз тогда он родился. Емусейчас одиннадцать лет. Они иногда сюда приезжают, хотя здесь живет в основномего бабушка, а он с родителями — за городом. Его отец стал руководителем банка,после того как убили его дедушку.

— Это произошло в девяносто восьмом, — напомнил Дронго.

— Верно. В девяносто восьмом. Его застрелили прямо на улице,когда он садился в свою машину и был без охраны.

— И никто не знает почему?

— Говорили, что у него были неприятности из-за дефолта вРоссии. Тогда у многих банков были неприятности.

— Вы полагаете, что убийство Леонидова не может бытькаким-то образом связано с трагедией Арманда Краулиня?

— Конечно, нет. Это случилось через пять лет послесамоубийства Арманда. И они не были знакомы. Леонидовы переехали к нам вдевяносто втором, кажется, именно тогда.

— В тот вечер у них было много гостей? — поинтересовалсяДронго.

— Не знаю, но, наверное, много. Леонидов был очень известныйи состоятельный банкир.

— А Эмиль Кловис был у них в гостях?

— Нет. Конечно, нет. Эмиль, по-моему, немного презирает всехэтих банкиров. Он с ними вообще не общался. Его отец был близким другом отцаАрманда, а для самого Эмиля Арманд был настоящим примером. Хотя у Эмиля тожебыли свои проблемы.

— Какие?

— Где-то в девяносто пятом он оставил свою практику ипереехал в Германию. Жил там несколько лет, кажется, в Дортмунде, а в девяностодевятом вернулся. Если я не ошибаюсь, то именно в девяносто девятом. И сноваоткрыл свою практику. Он мне говорил, что в Германии не сумел закрепиться иоткрыть свой офис, несмотря на все попытки. Ничего удивительного, никто нас неждет в Европе с распростертыми объятиями. У меня племянник тоже уехал вБельгию, но через четыре года вернулся. Труднее всего смириться с потерейпривычного социального статуса. Сейчас у Эмиля своя собственная клиника ихорошая практика.

— А супруга Леонидовых живет над вами?

— Да, прямо над нами. Квартира над Краулинем долгопустовала, там жил заместитель командующего группой войск, но в девяностотретьем он переехал куда-то в Сибирь. Тогда отсюда выводили советские войска.Или нет, российские войска, так будет правильно. Все, кто хотел, тогда уехали.

— У вас очень интересный дом, — кивнул Дронго, — а вдоваЛеонидова сейчас дома? К ней можно подняться?

— Это нужно спросить у нее, — ответила Наталья Николаевна. —Она сложный человек.

— Живет одна? Тогда нас не пустит.

— Ну, не совсем одна. В доме с ней кухарка и горничная. Онидостаточно состоятельные люди и могут позволить себе иметь прислугу.

— Вы можете ей позвонить, чтобы она нас приняла?

— Не думаю, что моя рекомендация особенно поможет. Она нелюбит общаться с соседями. Вам лучше позвонить от консьержа.

На лестничной площадке послышался собачий лай.

— Это Эмиль, — пояснила Наталья Николаевна, — приехал сосвоей собакой. Они и на работу вместе ездят. Собака смирно сидит у медсестры.Вы ее видели? Такое умное животное. Даже в туалет научилась ходить. Такойбольшой дог!

— Видел, — кивнул Дронго, — спасибо вам за беседу. Извините,что отняли у вас время. Я воспользуюсь случаем и попытаюсь перехватить Кловиса,пока он дома.

— Наверное, сегодня у него неприемный день, — предположилахозяйка, — обычно у него бывает много клиентов и с его собакой гуляет санитарка.Он очень известный врач, и у него много состоятельных клиентов.

Дронго и Фешукова вышли на лестничную клетку и позвонили всоседнюю дверь. Послышался собачий лай. Громкий голос хозяина дома приказалсобаке замолчать. Дверь открылась. На пороге стоял Эмиль в шерстяном джемпере исветло-серых брюках. Увидев гостей, он мягко спросил:

— Вы ко мне? — Затем взглянул на Дронго: — Мы, кажется, ужевстречались? Вы знакомый Лилии Краулинь?

— Да, — кивнул Дронго, — я эксперт по вопросам преступности.А это моя напарница. — Фешукова изумленно глянула на него, но промолчала.

— Входите, — предложил Эмиль, — только разрешите я загонюсобаку в другую комнату, иначе она не даст нам нормально поговорить.

— Если можно, — попросил Дронго, — это было бы очень любезнос вашей стороны.

Эмиль улыбнулся и пошел запирать собаку. Очевидно, он что-тоей приказал, так как она молча прошла в комнату. А хозяин лишь прикрыл за нейдверь и пригласил гостей в свой кабинет. По квартире было заметно, что здесьживет состоятельный холостяк. Жилище было обставлено со вкусом. Хозяин,очевидно, отдавал предпочтение старинной мебели, любил антиквариат, картиныначала века. В кабинете было много книг, стоял тяжелый кожаный диван, двамассивных кресла. Письменный стол из натурального дуба занимал почти третькабинета. Повсюду висели фотографии самого хозяина, сделанные в разных городахи странах. Дронго внимательно посмотрел на них — было ясно, что Эмиль Кловислюбит путешествовать. Снимки запечатлели его в пустыне, в горах и на море, нафоне верблюдов, слонов, азиатских храмов и различных музеев.

— Рассматриваете мои фотографии? — спросил, улыбаясь, Эмиль.— Садитесь, пожалуйста.

Он указал на диван. Фешукова осторожно села на краешек,словно массивный диван мог развалиться. Дронго, вспомнив о собственныхнаблюдениях в своей московской квартире, сел рядом с ней.

— Что вас ко мне привело? — поинтересовался Кловис. — Чем ямогу быть вам полезен?

— Меня обычно называют Дронго. А это моя спутница ТатьянаФешукова.

— Я вас, кажется, тоже один раз видел вместе с Лилией. Годачетыре назад, — вспомнил Эмиль.

— У вас замечательная память, — подтвердила Фешукова.

— В детстве я хотел стать психиатром, — улыбнулся Кловис, —а потом решил, что лечение зубов принесет больше пользы людям и мне. Людиохотнее платят, когда видят результаты моего труда. Конкретные результаты. И ястал стоматологом, хотя отец считал, что я должен был пойти по его стопам. Но явсе равно стал врачом, так что в этом плане продолжил отцовские традиции. У насвообще был своеобразный дом врачей. Мой отец, рядом великий Краулинь, отецАрманда. А на первом этаже одно время жил главный военный врач Рижскогогарнизона. Он был соседом актера Чирко. Может, я принесу что-нибудь выпить?

— Нет, спасибо, — отказался Дронго. — Вы помните тот день,когда произошло самоубийство Арманда?