Соблазненная его прикосновением - Трейси Энн Уоррен

— Нет, ты врешь, — с явным скептицизмом ответила Грейс.

— Почему же? — Он провел ладонью по изгибу ее ягодиц.

Девушка вздрогнула, но осталась непреклонной.

— Ты преследовал меня не из-за моей привлекательности. Если бы не долг моему отцу, никогда бы не искал встречи со мной. Даже второй раз не посмотрел бы в мою сторону.

Взгляд у него стал печальным, но глаза Джек не отвел.

— Да, может, в чем-то ты и права, но я определенно взглянул бы на тебя, даже не один раз. С нашей первой встречи у Хэтчарда твердо знал, что ты будешь моей. Я хотел тебя, Грейс, и мой интерес был неподдельным. Я пытался сказать тебе об этом, но ты не слушала.

И не должна была делать этого после того, как узнала правду. Не должна была верить ему. Но сейчас он говорил то, что думал. Если даже и так, могла ли она доверять ему? Или это еще одна из хитрых уловок этого опытного обольстителя?

— Следующие несколько месяцев нам предстоит жить вместе и вести себя как счастливые новобрачные, — продолжал Джек. — И если мы постоянно будем на ножах друг с другом, это станет крайне утомительным. Почему бы не взять лучшее из создавшейся ситуации и не заключить перемирие?

Грейс подняла брови:

— Ты этого хочешь?

— Да. Особенно в спальне. — Пальцы двинулись по ее спине, задержавшись, чтобы помассировать самое чувствительное место.

Черт бы его побрал за то, что Джек так хорошо изучил ее. Сердце у нее колотилось, Между бедрами стало предательски влажно.

— Ведь никаких правил мы не нарушаем, — доказывал он. — Напротив, раз наш союз уже утвержден Богом и людьми. Так зачем отказывать себе в удовольствии?

Грейс пристально смотрела на него:

— Значит, ты хочешь, чтобы мы стали любовниками?

— А ты нет?

Грейс с досадой поняла, что поддается искушению.

— И как долго?

— До тех пор пока это устраивает нас обоих.

— А если я решу уйти? Если не захочу быть твоей женой или твоей любовницей, что тогда?

Его рука замерла.

— Ты будешь вольна поступить по своему желанию, как я обещал.

Грейс отвела взгляд. Если она согласится, то, без сомнения, получит максимум удовольствия в постели. Джек сильный, здоровый мужчина и великолепный любовник. Но, сказав «да», не окажется ли она снова в его власти? Позволив ему найти другие способы управлять его, использовать ее?

С другой стороны, в качестве любовницы она, возможно, приобретет не меньше, чем отдаст. Ведь она будет получать физическое удовлетворение. Так или иначе, они женаты, так почему не дать себе волю? Почему не получить от этого, пусть и неудачного, союза что-нибудь еще, кроме одинокой постели и череды бессонных ночей?

А как же насчет ее чувств?

О чем она думает? Ее любовь к нему умерла, когда она прочла тот гнусный договор. Теперь Грейс со стыдом вспоминала доверчивую, наивную простушку, которая так легко попалась на удочку его льстивых речей и вранья. Теперь с этим покончено. Глаза у нее полностью раскрыты, и она видит, кто он такой. Красивый, очаровательный, бессердечный распутник, любящий играть в карты и покорять дам. И на данном этапе — ее законный муж.

— Итак? Что ты скажешь?

— Согласна, — сказала Грейс, отрезая себе путь к отступлению. — Но это ничего не меняет. Чтобы избежать недоразумений, хочу напомнить, что я все равно тебя ненавижу.

— Да сколько угодно, только не пытайся отрицать, что любишь проводить время со мной в постели.

Джеку не потребовалось много времени, чтобы разжечь ее страсть. Двумя пальцами и страстными поцелуями он умело вел ее к пику наслаждения. Грейс с нетерпением ждала облегчения, которое мог дать ей только он.

И когда ее вдруг подхватил и стремительно понес жаркий поток экстаза, она содрогнулась от невыразимого удовольствия.

Грейс еще не успела прийти в себя, как он снова начал ее возбуждать, и она закусила губу, чтобы сохранить остатки самообладания.

Джек проложил дорожку поцелуев по ее щеке к уху и сжал зубами мочку.

— Скажи мне, дорогая!

— Что? — с трудом произнесла она.

— Как ты любишь это. Признайся, что обожаешь все то волнующее и распутное, что я заставляю тебя чувствовать. И ты не сможешь вынести, если я прекращу ласки.

Да, Джек прав. И ей будет невыносимо, если он сейчас остановится. Но гордость приказывала молчать, и она, сжав губы, закрыла глаза.

— Нет ответа? Давай посмотрим, как долго это продлится. — И он без предупреждения убрал пальцы.

На миг Грейс испугалась. Вместо этого он перевернул ее на спину, поднял рубашку до талии, и, раздвинув ей ноги, положил их себе на плечи. Она ждала, когда он возьмет ее.

Не оправдав ее надежд, он скользнул вниз, так что его голова оказалась у нее между ног, и поцеловал ее там, где она даже вообразить себе не могла. Инстинктивно девушка попыталась оттолкнуть его, но сильные руки удержали ее на месте, заставляя смириться.

Сердце у нее чуть не выскочило из груди, когда он провел языком по набухшим складкам, а потом начал двигаться в немилосердном ритме, останавливаясь только для поцелуев.

И, совершенно плененная, она вдруг сдалась. Жажда получить облегчение стала непреодолимой, и вместо того чтобы сопротивляться, Грейс даже начала поощрять его.

Закинув руки за голову, она ухватилась за спинку кровати. Та скрипела, а у нее вырывались стоны, которые она не могла сдержать. С каждой лаской Джек поднимал ее все выше. Но каждый раз, когда она думала, что сейчас окажется на небесах, он заставлял ее скользнуть вниз, а потом начинал снова.

И тогда Грейс поняла; чего он добивается.

Он хотел услышать ее мольбы. Она беспомощно всхлипнула.

— Ты что-то сказала? — спросил Джек, подняв голову.

— Н... нет.

— О, я ошибся. Мне продолжать?

Как она могла сказать «нет»?

— Пожалуйста, Джек.

— Я не понимаю, о чем ты!

Несмотря на их близость, она покраснела:

— Ты... знаешь.

— Прости. Боюсь, ты должна выразиться яснее.

— Не делай этого, — простонала она.

— Чего именно?

— Ты измучил меня!

— Неужели? По-моему, я доставляю тебе удовольствие.

— Боже, я не знаю, как долго еще смогу выдержать.

Глаза у Джека потемнели.

— О, ты себя недооцениваешь. А теперь просто скажи, и я дам тебе, что ты хочешь. Скажи, как тебе это нужно от меня. Скажи, как ты это любишь.

Но, даже несмотря на ее желание, слова не шли с языка.