Президент - Александр Ольбик

Президент еще не спал. Он досматривал информационную программу «Вести» , в которой выступали два губернатора — Аяцков и Руцкой. Речь шла об укреплении вертикали власти и его поразила чудовищная невежественность саратовского главы. Когда корреспондент задал вопрос о государственной символике и, в частности, о российском гимне, тот в своих рассуждениях трижды, как чумной, вместо слово «триколор» повторял бессмыслицу — «трикол»… Корреспондент один раз его поправил, второй, но когда Аяцков, восхваляя достоинства старого советского гимна, сказал , что он написан на слова Александрова, Путин выключил телевизор. Его натура, стремящаяся к ясности и точности выражений, вынести такого безобразия не могла. Он только подумал: «И такие… — он не нашел подходящего определения, — управляют целыми областями, миллионами людей…» Но подумав так, он устыдился, ибо понимал, какую роль эта губерния и ее глава играют в общем «каталоге» российских регионов. Далеко не последнюю роль…

Он был в ванне, когда раздался звонок. К телефону подошла Людмила, она тоже не спала, на кухне по телевизору досматривала бразильский сериал. Она принесла трубку в ванну и, он, вытерев руки о висящее на сушилке полотенце, взял трубку… Какие-то нехорошие токи исходили от нее и, когда он услышал голос Платонова, сказал себе: «В такую позднь просто так не тревожат президента».

Разговор был короткий: глава антитеррористического Центра сообщил о нависшей угрозе над Нововоронежской АЭС со стороны террористов…

Президент так и не успел принять холодный душ…

…В ворота резиденции с небольшими интервалами стали въезжать машины силовиков, министра обороны и членов Совета безопасности, главы МЧС Сергея Шойгу, заместителя министра атомной энергетики и других лиц. Сам секретарь Совета безопасности Сергей Иванов перед этим находился на дне рождения своего друга и потому, когда он зашел в помещение, все отчетливо почувствовали винно-гастрономические запахи, на чем, впрочем, никто не заострил внимания.

Многие были одеты не по протоколу: например, министр МВД Рушайло приехал в спортивном костюме, а министр обороны, у которого было сонное выражения лица, в генеральских брюках и в мягком свитере…

Первым выступил Патрушев: рассказал о том, что ему сообщили из Воронежа его подчиненные.

Выслушав его, Путин пессимистично бросил: «Все-таки мы проморгали, дали бандитам возможность изготовиться к прыжку…» Это выражение не было свойственно президенту, но оно как никакое другое соответствовало ситуации.

Патрушев однако прибыл не с пустыми руками. Рассказал о розе ветров, которая в настоящий момент доминирует над Воронежем, и что в случае взрыва реакторов и выброса радиации, ее начнет сносить на северо-запад, в сторону Смоленской и Витебской областей… Скорость ветра четыре метра в секунду. Воронеж погружен во тьму, но несмотря на это, все службы города приведены в готовность номер один…

Столь бодрый доклад главы ФСБ вызвал раздражение у президента и он, не скрывая этого, резко спросил:

— А время? Сколько его у нас осталось — час, два, сутки или счет идет на минуты?

— К сожалению, этого пока мы не знаем, — Платонов отвлек внимание главы государства на себя. — Известно место дислокации… вероятность довольно большая, что именно с бывшей армейской автобазы они выдвинуться к АЭС, причем не исключается, что это будет воздушный налет. Но я думаю, времени у нас нет. Не хочу быть пророком конца света, но вполне возможно, что сегодня ночью…

В разговор вмешался главком ВВС Корнуков:

— Если речь идет о мотопарапланах, то каждый из них может взять на себя от силы сто килограммов взрывчатки… Судя по аэроразведке, о которой нам рассказал Патрушев, на этой базе сосредоточено три параплана… Ну хорошо, допустим, пятьсот килограммов тротила они смогут поднять в воздух и допустим самое страшное — смогут его сбросить на реакторы… — Корнуков посмотрел в сторону заместителя главы атомной энергетики. — Однако о прочности реакторов АЭС не мне судить…

С места поднялся зам главного атомщика. Седовласый человек, с кое-как зачесанными на пробор волосами. Тоже одет не « по форме» , звонок его буквально вытащил из постели и потому в спешке и нервотрепке он прибыл в резиденцию в пижаме и домашних тапочках.

— Резерв прочности несущих конструкций, — он провел по лицу ладонью, словно снимая остатки сна, — вполне достаточен для того, чтобы выдержать падение тяжелого бомбардировщика. Но я боюсь, чтобы это не было какой-то хитростью со стороны возможных террористов, ведь кроме самих реакторов на АЭС много дополнительных конструкций, которые весьма уязвимы…

— Например? — Путин взглядом как бы торопил атомщика с ответом.

— Это наши резервные электроподстанции, насосная, гидросистема, фрагменты которой не все проходят на безопасной глубине… И еще вопрос: по договору с МАГАТЭ, о каждом инциденте мы должны сообщать в его штаб-квартиру…

— Это мы потом обсудим. Сперва надо самим как следует уяснить ситуацию, — президенту слова атомщика явно были неприятны.

Он дал каждому собравшемуся в этот беспокойный вечер по полминуте для подведения итога. Маршал Сергеев, тоже еще находящийся в инертном состоянии, сказал семь слов: «Я могу выслать в Воронеж бригаду ВДВ…» Рушайло заверил президента, что РУБОП по согласованию с ФСБ и антитеррористическим Центром уже задействован в обеспечении охраны атомных объектов, и в том числе. Нововоронежской АЭС.

С места поднялся Платонов:

— Товарищ президент, я должен покинуть совещание, меня в Быково ждет самолет.

— И меня тоже, — с места поднялся Шойгу, собирая со стола бумаги.

— Держите меня в курсе, — бросил им вслед Путин и перевел взгляд на Патрушева.

Директор ФСБ тоже был лаконичен:

— Мы сделаем все возможное, чтобы отвести беду, — он хотел было рассказать, какая напасть свалилась на воронежское УФСБ с внезапной болезнью его начальника, но в последнюю минуту сдержался. Понимал, жалобы в столь критическую минуту были бы более чем неуместны.

Однако лапидарная констатация президента не удовлетворила.

— Меня интересуют конкретные ваши действия, — сказал он.

— Мой адъютант сейчас на связи с воронежскими товарищами… Одну минутку… — Патрушев поднялся и вышел в приемную. Вернулся с молодым подполковником. — Геннадий Алексеевич, доложите о последней информации из Воронежа, — обратился он к адъютанту.

И адъютант сжато и ясно доложил, что опергруппа УФСБ блокировала бывшую автобазу, где сосредоточены боевики, и вскоре приступит к зачистке. И подчеркнул: товарищ Кулик в больнице, у него инфаркт, но его замещает боевой офицер майор Костиков, который тоже находится в составе этой группы. Он заверил, что ситуация находится под контролем…

Президент что-то записал на листке, лежащим перед ним.

— А что у нас с Волгоградом? — вдруг спросил Путин, глядя по обыкновению на сложенные перед ним крест на крест ладони. Это его манера, когда идет крутой разговор при широком круге присутствующих, он старается не смотреть ни на кого в отдельности, но только до той поры, когда начинает озвучиваться ответ.