Секретарь для дракона. Книга 2 - Евгения Мэйз

Сфайрат только вскинул брови, на эту часть разговора он не попал, Трист не видел смысла повторяться. Честно признаться, он был благодарен Вэлиан, что та решила уступить ему свою квартиру. Другое дело, что он и в самом деле думал, что она больше не живет здесь, и только некоторые детали, как вещи, выдали ее присутствие здесь, в частности ее любимые духи.

— Как эта версия связана с этим миром?

— На самом деле причин две. Первая, я жду кого пришлет за мной Ровэн Патмур, заодно и допрошу его, поговорю с ним. Мои подчиненные не меняют руководство так легко и безропотно, как народ правителя.

— Но ты бросаешь тень на ее репутацию. Уверен, что Ровэн уже в курсе того, что ты позаботился о жилье для Вэлиан. Сулдемир должен был рассказать ему об этом, ну, а если нет, то тем хуже.

Триста совершенно не коробила вероломность собственного правителя и бывших коллег. Он сам вероятнее всего поступил бы и подумал подобным образом, взял на заметку очевидных подозреваемых, другое дело, что он за все те годы, что занимал эту должность, решил, что слишком очевидные вещи надо отмести и вернуться к ним, если вариантов больше нет никаких. Очевидные подозреваемые — это для тех, кто только закончил академию, профессионалы действуют несколько иначе.

— А если за этим стоят фаэдир?

— Земля закрыта для обожаемого тобой народа, почему так произошло или что мешает им сделать это — я не знаю. Над этим, если будет желание, подумай самостоятельно.

Он подумает, обязательно. Фэйт бы обратился с этими вопросами к старейшинам, но для этого ему нужны факты, более надежные, чем просто слова шпиона и отъявленного интригана. Для этого ему надо будет обратиться к принцу, чтобы тот дал разрешение выдать ему официальные отчеты, для самостоятельного изучения и при необходимости использовать их в качестве доказательств.

— Ты подставляешь ее. Твое присутствие в ее квартире так или иначе бросит тень на нее, никто не поверит ей, если она вдруг решит лгать или выгораживать тебя.

— Я не задержусь здесь надолго, исчезну сразу же, как только восстановлю силы. К тому же, я хочу попробовать выяснить что-нибудь об этой Тайринн.

— Ты в курсе, что это будет сделать не так-то просто? Все равно что искать иголку в стоге сена.

— В этом плане я надеюсь на помощь со стороны Вэлиан, — Трист быстро кивнул в ответ на то, как Сфайрат приподнял бровь, — если она согласится, и ты не будешь против нашего общения.

— Смотря на какую помощь ты рассчитываешь.

— Хочу узнать все об этих самых ролевиках, если эта Тайринн говорила правду, то она должна числится в списке пропавших. Так ведь поступают в этом мире?

Сфайрат задумался. Если вся эта история имеет хоть толику истины, хотя бы что касается происхождения женщины.

— Зачем оно тебе?

— Не люблю ходить в дураках, — отозвался Трист, все больше и больше приобретая уставший вид. — Или я выясню о ней что-то и это сохранит ей жизнь, или смогу убедиться в очевидной лжи и ей не поздоровится.

Никто не любит. Сильно она его зацепила, даже не знаешь кому в этом случае желать удачи. Исх’иду или ей.

— Попробую помочь тебе, отправлю к тебе Рэндалла. Завтра.

Трист кивнул, протягивая ему руку. Сфайрат принял ее, пожав на прощание.

— Спасибо.

* * *

Сфайрат поднялся с кровати, отключив так и не прозвеневший будильник на телефоне.

На часах и семи часов нет.

Проснуться его заставило совершенно другое.

Новые звуки.

Звонкие, стучащие, иногда грохочущие и щелкающие, все эти шумы доносились с кухни. Стоило приоткрыть дверь из спальни в коридор, как в комнату ворвались насыщенные ароматы свежемолотого кофе, быстро смешивающегося с прохладным воздухом из только что открытого балкона.

«Интересно! — прошипела рептилия преувеличенно грозно. — Очень интересно.»

Его и самого стало съедать любопытство, вместе с мигом улучшившимся настроением. День обещает быть удивительным и приятным, едва только начавшись. Ему определенно нравится тот факт, что в доме есть еще кто-то кроме него, и будь его воля, он бы оставил ее здесь, навсегда. Но это отдает первобытными корнями, диктатурой и пленением. Эту порочную практику надо прекращать, иначе, она так и будет чувствовать себя пленницей, предпринимая все новые и новые попытки побега.

«Я обещала дракону, а не тебе!»

Сфайрат только покачал головой на эти мысли. Вэл смотрит на дракона с восторгом, но знала бы она какие советы тот ему дает. Интересно, она бы и дальше была о нем восторженного мнения? Или решила бы, что он тот еще самодур и собственник?

«Пойдем, посмотрим, что она делает? Чем гремит спозаранку?»

Очаг вновь подчинился ей, но теперь Сфайрат не удивлялся этому обстоятельству. Не в первый раз в конце концов, а во-вторых, она нравится и ему, и дракону, в-третьих, она будет его женой, когда-то ведь это должно было бы произойти.

«Магия очага — это часть меня!» — продолжал бурчать дракон.

Да-да.

Фэйт так и не спросил у Минаре, как могло получиться так, что дом подчинился Вэлиан, не дожидаясь ни его разрешения, ни уж тем более благословения матери, что пускает новую хозяйку к родовому огню, пусть этого огня и нет в этой квартире. Так, насколько он помнит, должно было быть. Надо все же поинтересоваться у матери, в прошлый раз это вылетело у него из головы, вытесненное тяжестью других забот.

Он взъерошил волосы, стряхивая с них последнюю влагу.

Мысли о доме на мгновение завладели его существом. Надо возвращаться в Хорругарис, думать о новом положении вещей, пытаться донести до хранителей новую информацию, но сначала выяснить все самому или же не лезть в это дело вовсе.

Может, как и задумывалось раньше, оставить все так как есть? Махнуть рукой на народ, хранителей, что не хотели ничего менять и образовывать свой собственный клан?

«Вэлиан.» — сокрушенно выдохнул дракон, напомнив о новом обстоятельстве.

Все было куда проще, когда за тобой не стояло никого хрупкого и слабого, того кто нуждался в защите, когда Фэйт отвечал только за себя. Теперь у него есть Вэл и вряд ли в этом мире найдется место безопаснее Хорругариса или все той же Земли, если все-таки прав Трист и по каким-то причинам фаэдир потеряли контроль над этим миром. Но в последнем случае, жизнь среди людей означала безопасность женщины и теперь уже добровольное изгнание его самого, жизнь вдали от родных сердцу гор, матери, друзей, без пьянящего чувства свободы и ветра, подхватывающего и несущего прямо к звездам.

«Изоляция, — проговорил дракон угрюмо. — Это значит никогда не быть полностью свободным, тем, кто ты есть на самом деле. Вставать на крыло лишь ночью и практически никогда не видеть восторга в глазах этой женщины. Этот мир осточертел мне, что в нем хорошего кроме возможностей и денег?»