Чужая роза - Делия Росси

– Видел бы ты себя в тот момент, – покачал головой Марко. – Ты весь пылал вместе с троном. И это было то еще зрелище.

Перо с еле слышным хрустом треснуло в руках Форнезе. А следом раздался стук в дверь.

– Да?

Абьери нахмурился. В душе зрело недовольство на собственную неосмотрительность. Ведь не хотел же вмешивать в свои дела Марко. Разобрался бы и без него. А теперь вот приходится делать все, чтобы отвлечь подозрения от Алессии.

Нет, он не забыл о ее тайнах. Но лучше уж он выяснит все сам. И сам же решит, что с ними делать.

– Ньор герцог, простите, но вы должны это увидеть.

Дверь приоткрылась, и на пороге застыла Альда. Лицо майрессы выглядело непривычно растерянным.

– Что там еще?

– Джунио, – Альда как-то странно сглотнула и замолчала. На строгом худощавом лице мелькнуло волнение.

– Что опять натворил этот бездельник?

– Он…

Альда замолчала и стиснула руки.

– Что?

– Он умер, – выпалила майресса и уставилась на него с таким видом, словно увидела привидение.

– Как это произошло?

Алессандро настороженно смотрел на застывшую в дверях женщину. Сердце будто холодной рукой сжали, и внутри заворочалось нехорошее предчувствие.

– Не знаю, ньор герцог. Он там, в вашем кабинете. А вокруг столько крови…

Альда не договорила и нахмурилась, пытаясь совладать с чувствами.

– Ее очень много, ньор герцог, – справившись с собой, договорила майресса.

Что ж, он и не сомневался в ее самообладании.

– Похоже, вечер еще не закончился, – тихо сказал Форнезе и поднялся.

Абьери тоже встал из-за стола и посмотрел на друга:

– Думаешь, он мог быть причастен?

– Скорее всего, – пожал плечами Марко, а он отстраненно подумал, что Гумера нет рядом. Причем уже очень давно.

Холодная рука на сердце сжалась сильнее.

– Идем, нужно все осмотреть, – позвал он Марко и, пропустив друга вперед, вышел из комнаты.

Алессия Пьезе

Дворец гудел, как потревоженный улей. Слуги перешептывались, обсуждая смерть Джунио и странный пожар, дом заполонили стражники и маги, утром из столицы приехал дознаватель с тремя помощниками, и внутри не осталось ни одного укромного уголка, в котором можно было бы спрятаться от всей этой толпы.

Я незаметно покосилась на шныряющих по кухне стражников. Молчаливые, сосредоточенные, в черных форменных вертах, они напоминали стаю ворон, слетевшихся на свежевспаханное поле. Спрашивается, чего эти стервятники тут забыли? По законам Ветерии большинство преступлений обычно разбирает глава герцогства, и только в самых сложных случаях на помощь приходят столичные дознаватели. А эти сами приехали, хоть их и не звали. Неужели кто-то послал вестника?

Я отошла к окну, стараясь не попадаться на глаза проверяющим. В душе все сильнее нарастала тревога. Что, если ищейки догадаются, кто я? Еще и кольцо… Куда оно делось? Где его искать? Может, герцог вообще унес камень из дома? Джунио ведь говорил, что Абьери собирается отдать на хранение в аргестерий какую-то ценную вещь. Неужели речь шла о камне?

Тонкий надрывный звук вторгся в мои размышления, заставив повернуться.

– Сыночек мой, кровиночка ненаглядная, – тихо причитала сидящая на низкой скамье Бьянка, мать убитого Джунио.

Она раскачивалась из стороны в сторону и выглядела потерянной. Растрепанные седые волосы сбились на затылке, мятый ворот рубашки обнажал худую шею, на которой вздулись синие выпуклые вены, жилистые руки беспокойно комкали фартук.

Смотреть на раздавленную горем женщину было больно. На глаза наворачивались слезы. Как успокоить мать, потерявшую своего ребенка? Какими словами утешить? Нет их, этих слов. И быть не может.

Вокруг Бьянки суетились кухарка и ее помощницы. Козима гладила мать Джунио по спине своей огромной ручищей и что-то приговаривала гудящим басом, но несчастная женщина никого не слышала и не видела, замкнувшись в своем горе.

– Джунито, мальчик мой, – причитала она, уставившись в одну точку опухшими, заплаканными глазами. – Погубили тебя! Погуби-и-или! Это все он, дьявольский приспешник. Это он виноват, – голос Бьянки зазвучал громче. – Он растерзал моего сыночка, чудище проклятое! Убил, служитель Сатаны! В жертву принес кровь неповинную! Знаю я, все знаю!

– Тише, тише, – испуганно шикнула на Бьянку кухарка Сильвия. – Что ты такое плетешь? Совсем ума от горя лишилась, – пояснила она остановившемуся неподалеку помощнику дознавателя.

Тот нахмурился, разглядывая несчастную мать, и в его черных, похожих на угли глазах мелькнуло подозрение.

– Ньора, вы знаете, кто убил вашего сына? – Помощник подошел ближе.

– Служитель дьявола! – громко выкрикнула Бьянка, и ее лицо исказила мучительная гримаса. – Он моего сыночка погубил!

– О ком вы? – не отступал помощник дознавателя. – Назовите имя.

– Да что вы ее слушаете, ньор дознаватель? – поспешно перебила Сильвия. – Видите, несчастная мать от горя рассудка лишилась, сама не знает, что говорит!

– Знаю я, что говорю, – с неожиданной злобой выплюнула Бьянка и взмахнула руками, тыча ими в потолок. – Все он, изверг проклятый, виноват! Я сама дьявольское пламя видела, своими собственными глазами! Как сыночка моего убил, так и воспылал адским огнем. Господь мне свидетель! Он! Он убийца!

Бьянка вскочила с лавки, но уже спустя секунду выгнулась, упала на пол и забилась в судорогах. Изо рта несчастной хлынула белая пена.

– Святые Аброзио и Винченцо! – воскликнула Козима. – Что вы стоите? Несите ее к лекарю! – напустилась она на работниц. – Да скорее же!

Служанки засуетились, подняли тщедушную Бьянку и понесли ее к выходу, а та выгибалась и громко выкрикивала непонятные обвинения.

– Бедная Бьянка, – вздохнула стоящая рядом со мной Дрина. – Совсем обезумела от горя. И то, не приведи Создатель, единственное дитя потерять!

Я вздохнула и подумала о Беттине. Святая Лючия, сохрани мою девочку от всякого зла! Если с ней что-то случится…

Взгляд остановился на застывшем посреди кухни помощнике дознавателя. Тот смотрел на печальную процессию, и в его глазах явственно отражалась какая-то мысль. Мне даже показалось, что он думает о том, как использовать откровения Бьянки. Неужели поверил бредням ослепленной горем женщины? Но это же глупо. Мало ли что человек в состоянии аффекта наговорит?

– Алессия, вот ты где, – послышался негромкий голос, и на пороге кухни показалась Альда. Майресса выглядела почти как обычно, разве что была немного бледной, но глаза ее смотрели привычно холодно и въедливо. – Ньор герцог хочет тебя видеть. Поднимись к нему в кабинет.