Колонист - Евгений Юллем

— Ладно, давай уже.

— Дам, и больно...

К нам подбежал запыхавшийся Род.

— Нашли пленников, нашли!

— Бери Сида, Осияи идите к ним. А мне пора, — брат развернулся на каблуках и пошел к Амитоле, наверное, будет подбивать его на оркоцид.

— Пойдем, там есть на что посмотреть, — Род мотнул головой.

— Ну пойдем, — скомандовал Бенидан.

Род повел нас к окраине селения орков.

— Это что? — спросил Сид, глядя на какое-то нагромождение тряпок. Вроде и юрта, но такая, что ей побрезговал бы любой орочий старьевщик.

— А это для рабов, — сказал Род. — Осторожнее, на говне не подскользнитесь. Его тут полно.

Сид сморшился, как от лимона. Ну да, забыл уже, какая «чистота» в краалях аборигенов.

— Вот, — Род, дойдя до юрты, содрал входящий полог.

В нос шибанул непередаваемый духан нечистот, гнилого человеческого мяса и грязи.

— Эй, выходите! — крикнул он.

Масса в земляной яме под юртой зашевелилась, и на свет божий стали выползать те существа, которые были когда-то людьми. Грязные, заросшие, многие покалеченные, с ранами и язвами.

— Это те, кого они жрать побрезговали, — пояснил Род. — Они рабов не откармливают, мясо жесткое. Да и мужское оно как-то и не особо сочное, одни жилы...

— Избавь меня от таких подробностей, — Бенидана передернуло.

— Привыкайте, фендрик. Это Пограничье, — сказал Сид.

— Фендрик? — прохрипело одно человеческое существо. — Армия Лундии?

— Легион свободной Гравии, — сказал подошедший Осий. — Вы теперь в безопасности, господин генерал Оуэтон. И свободны.

— Осгенвей! — прохрипело существо, смотря красными воспаленными глазами на брата.

— Так точно, — брат подал ему руку и помог встать.

— Не думал, что...

— Помогите выйти остальным, — сказал нам брат. — Нет, Арман, ты подожди, для тебя другое дело найдется. Давай, покажи нам, какой ты маг Жизни.

Н-да... Ну что же, попробую помочь несчастным, хотя с таким состоянием организма нужен скорее модификационный свод, а не маг Жизни.

— Ложитесь, — я указал на более или менее чистую шкуру буйвола, расстеленную братом.

Аура в ужаснейшем состоянии. Тусклая, почти серая, следы деформаций по всему телу. Если все такие, то меня просто на них не хватит.

— Сделай так, чтобы они все дотянули до портала, — сказал брат. — Там нас будет встречать Иль.

— Понял, — кивнул я.

Я взял посох, и начал с его помощью выправлять ауру и трансформировать тело. Убрал наиболее сильные повреждения, которые позволяли пациенту перенести транспортировку.

— Несите следующего! — скомандовал я, прикрыв на мгновение глаза.

И снова исправление ауры, модификационная хирургия посохом...

К концу импровизированного приема меня шатало так, что я ухватился за посох. Двадцать три человека, разной степени ушатанности. Нет, глубокие раны я полностью не лечил, шрамы не убирал. Все это потом, когда я отдохну и мы займемся пострадавшими в четыре руки. Вот тогда и кости срастутся правильно, и отбитые органы можно будет восстановить, и... Да и все остальное. Причем трудно сказать, что было следствием пыток в подвале Ордена, а что более поздними «подарками» от орков.

— Ну что? — тревожно спросил Осий, заглядывая мне в глаза.

— Все перенесут путешествие через портал.

— А ты сам-то как? Аж побелел!

— Что делать, трансформация отнимает много сил. Даже у меня. Не будь я Паладином, рухнул бы раньше.

— Подожди падать. Отправляем тебя с первой партией освобожденных. Тебе еще мины снимать, не забыл?

Я застонал. Точно, иначе путешествие закончится красиво, в ослепительной вспышке файрбола.

— Все, ты едешь в первой группе. Мне совсем не хочется лишиться брата!

— Не дождешься.

— Пошли, помогу тебе дойти до фургона... — брат взял меня под локоть, как тяжелобольного.

— Ладно, — руку я отнимать не стал.

Да, проблем со спасенными огребли мы немало. Для начала, как я уже указывал, они были в очень плохом состоянии, некоторые еле на ногах держались. Один бывший полковник даже не держался, собрался помирать, прося соборования у Ария, но мы вовремя его вытащили буквально из-за Грани. И остальные выглядели не сильно лучше, на тройку из десяти. Антисанитарная помойка, в которой они жили, точнее, существовали здоровью явно не способствовала. Пришлось интенсивно и быстро заняться их лечением. А лечить приходилось, не щадя себя.

В отличие от стандартной медицинской практики, где обычно не тратили ресурсы на самых тяжелых, а спасали только тех, кого можно было спасти, мы решили вытащить всех. Как бы тяжело это ни было. А было действительно тяжело. Иль и я, как основные маги-лекари, падали с ног в полном смысле этого слова. Приходилось кромсать чужую плоть, зачастую уже тронутую разложением, постоянно править ауру, давать лекарства... Вот когда я оценил то, что не развернул обратно алхимика-позера Броэтона. Как ни странно, понты куда-то улетучились, а вот лекарства появились — пусть и простые, но хоть какие-то и неплохо действенные. Магистр, как оказалось, здорово поднаторел в изготовлении снадобий, и теперь, выгнав меня из моей же лаборатории, варил и измельчал всякие ингредиенты подозрительного вида. Воняли эти зелья преотвратно, особенно в процессе приготовления, но помогали нашим больным выздоравливать, или хотя бы поддерживать жизненные силы. Как могли помогали Вальриф и Арий, все-таки тоже маги, хотя и не по профилю. Но нам сейчас пригождалась любая помощь.

Неделя такой врачебной практики вывела меня из сил, не говоря уже про Иль, которая уже светилась насквозь. Ну ладно, один-два пациента, но когда их двадцать три... Тут нужна не одна бригада медицины катастроф, а не два мага с привеском, пусть они и маги Жизни — особенно Иль, я-то благодаря жезлу и имплантам стал универсалом, но все-таки уступал ей в основательности.

— Нам пора госпиталь открывать, — пошутил я, привалившись к косяку, ноги после суточной вахты уже не держали.

— Вот отстроим Осген, тогда и посмотрим, — сказала Иль, без сил плюхнувшись на тахту. — А пока нам надо вытащить всех наших больных.

— Тяжелая это работа, — посетовал я.

— А ты думал, что магом быть легко? — усмехнулась она. — Это ты привык с мечом прыгать и посохом махать, а у меня другие приоритеты. Ты отнимаешь жизнь, а я ее спасаю и возвращаю.

— Две стороны одной медали, — сказал я. — И отнимаю я ее у тех, кто ее не заслужил. Я как-то не маньяк-любитель. И могу тебя заверить, что это никогда не приносит мне удовольствие. Это мое ремесло и не больше. Но и им кто-то должен заниматься. Чтобы те, кто спасает и возвращает жизнь могли спокойно это делать, не опасаясь, что ее у них отнимут.