Угрюмый город - Фридрих Незнанский

— На землю, лицом вниз! — скомандовал Денис. — Руки за голову! — Для убедительности он ткнул пленника стволом за ухо.

Чеченцы, однако, и не думали повиноваться. Старший что-то сказал младшему по-своему, и тот медленно и спокойно повернулся. Глядя Денису прямо в глаза, он поднял пистолет и нажал на спуск. Пуля просвистела в каких-то миллиметрах над головой. На липе чеченца было написано чувство абсолютного превосходства, досадливого презрения старого охотника к неопытной дичи, не способной доставить наслаждение поединком.

Денису ничего не оставалось, как выстрелить ему в правое плечо. Мальчишка, выронив оружие, присел, а Денис перевел пистолет на старшего.

— Так понятней?

В этот момент чеченец, которого он держал в охапке, неожиданно ударил его локтем в солнечное сплетение. Удар получился не сильным, но Денис, не ожидавший от оглушенного подобной прыти, растерялся, выпустил пленника и сделал два шага назад, глотая ртом воздух. За секунду, пока он приходил в себя, Щербак завладел пистолетом раненого, а старший чеченец обнажил ствол. Это было бы еще полбеды, но во двор вихрем ворвалась Лилия. Она что-то взволнованно затараторила по-чеченски. Мальчишка помахал раненой рукой, видимо, Денис лишь слегка зацепил его. Он презрительно цыкнул в ответ на Лилины слова и протянул руку Щербаку, требуя назад свой пистолет.

Денис кивнул. Николай вытащил обойму и вернул пистолет чеченцу. Старший, сплюнув и выругавшись по- русски, спрятал оружие и подхватил оглушенного приятеля, тогда Денис тоже вернул ему пистолет, предварительно разрядив, и подал знак Щербаку: организованно отходим.

Чеченцы погрузились в машину и уехали. Денис, Николай и Лилия, не задерживаясь возле арки, вернулись на перекресток. На стрельбу никто внимания не обратил — похоже, все привыкли к бесконечным взрывам петард.

— Ну и на кой ляд вы приперлись?! — спросил Николай, глядя вслед зеленой «девятке».

— А почему микрофон отключился?

— Ну похватались слегка за грудки, вот и отключился! Они мне двадцать штук предлагали, если я им кое-что в СИЗО организую.

— Зеленых? — вмешалась Лилия.

— Евро, блин! Рублей, естественно. Даже побег на двадцать тысяч баксов не потянет.

— Конкретно, что они от тебя хотели?! — тряхнул его Денис.

— Конкретно?! Конкретно — догони их и спроси! Стойте здесь!..

Николай вразвалочку, по-матросски двинулся навстречу луноликому, лоснящемуся типу неопределенного возраста.

— Нет здесь Игоря, — объявил он, перекинувшись с луноликим парой фразой, — и не было. Так вот, спасатели хреновы.

— Ты ему веришь? — спросил Денис без выражения.

— А что?

— Слишком быстро обернулся.

— У вас, блин, учился!

— Ребята, я, наверное, поеду домой, не буду вам больше мешать, — виновато проговорила Лилия. — Вы мне позвоните, если что-то узнаете?

— Само собой, — буркнул Щербак.

— Вас подвезти? — справился Денис. «Не буду больше мешать» — это она хорошо сказала, куда уже больше?!

— Нет, я на такси доберусь.

17.55

От шумного рынка они отъехали на улочку потише.

— Что делать будем? — выкурив две сигареты, Щербак перестал дуться. — У нас от силы часов тридцать осталось, чтобы или железяку, или Игоря отыскать. За двое суток почти мы ни фига ни в одном направлении не продвинулись. Может пора, наконец, прессовать охранников Шуйского, которые железяку проворонили, щемить его собратьев по бизнесу, проверять железнодорожные отстойники на предмет одиночных крупногабаритных ящиков?.. Блин, были бы мы в Москве!..

— Мы не в Москве, — прервал его Денис, — идей нет — помолчи, дай подумать.

Перспективных направлений море — Николай прав. Но какое наиболее перспективное? Развивать слишком бурную деятельность нельзя. Попробуй, к примеру, перетрусить деловых партнеров Шуйского — в лучшем случае ноги унесешь. Мы здесь как партизаны в тылу врага, а играть в открытую против всех, не имея козырей на руках, может только дурак.

Денис набрал номер «Глории». Макс, естественно, был на месте и, естественно, что-то жевал.

— Ты работал с записями? — спросил Денис.

— У-гу-м, — компьютерный гений шумно хлебнул и отчитался: — На записи с похитителем интересных посторонних шумов нет, голос изменен, но без спецэффектов, трубку просто прикрывали ладонью или платком. Достанете мне запись нормального голоса — идентифицирую в два счета. А пока больше ничем помочь не могу.

— А остальные записи?

— Среди них похитителя нет.

— Ясно, что с отпечатками?

— Сдал твоему дядюшке, думаю, не сегодня завтра будет ответ. Он сам тебе перезвонит.

— Ну? — поинтересовался Щербак. — Есть что-нибудь?

— Ничего.

— Так что делать будем?! У меня уже голова пухнет! Давай решать скорей.

Денис начал размышлять вслух:

— Итак, порядок действий… Игоря похищают. От его имени вызывают нас. Почему?

— Да потому что! — взорвался Николай как Везувий. У него внутри, в отличие от Дениса, похоже, все продолжало бурлить и кипеть и ждало только повода выплеснуться наружу. — А вообще ты не с того начал. — Выпустив пар, Щербак немного сбавил обороты и перестал брызгать слюной. — Если уж строить хронику человечества, надо начинать с того, что у Шуйского украли железяку. Он нанял для расследования Олега. Олег погиб. Игоря, когда он заинтересовался этим расследованием, похитили. Приезжаем мы, нас тоже вынуждают этим заниматься. Не кажется ли тебе, что все это смахивает на большую такую ловушку? Яму с острыми кольями на дне? Всякий, кто в нее падает, или шею ломает, или на колья напарывается. Короче, это расследование — грандиозная подстава.

— Может быть, — кивнул Денис. Толковая идея… Стройная и прозрачная, и на первый взгляд объясняет если не все их местные злоключения, то почти все. Отчасти желая подбодрить напарника, а отчасти уже сам загораясь Колиной догадкой, он повторил: — Очень даже может быть. — А в голове уже складывались доказательства новой версии: — Возможно, Олег за неделю, скажем, до своей смерти откопал какой-нибудь совершенно убийственный компромат…

— Точно! — кивнул Николай. — Например, нашел доказательства того, что Рахаев хотел убрать Пасечника. Я тут сплетню слышал: профессор Зелинский, помнишь, который погиб — разбился на вертолете, — должен был лететь вместе с Пасечником на охоту, а Рахаев якобы вертолет подорвал.

— Может быть. А может, он все-таки докопался, почему на самом деле провалились переговоры с террористами и погибли омоновцы. Оба эти дела, между прочим, как раз вписываются в последнюю его неделю. Но, так или иначе, лучшее средство против компромата — это, по-моему, встречный компромат. Олега нужно было по уши вывалять в грязи, так чтобы он до конца дней не отмылся и чтобы веры его словам больше не было. И, соблазнив высоким гонораром, его вынуждают заниматься поисками неизвестно чего, украденного у Шуйского. Возможно, дело было именно в баснословном гонораре, возможно, расчет строился на том, что Олег наконец попадется на клевете, ложно обвинив какого-нибудь уважаемого человека… Но, скорее всего, именно в ходе поисков он и должен был провалиться в фигуральную яму с дерьмом.