Сентиментальный душегуб - Наталья Александрова

– Маргарита звонила.

– И что? – осторожно спросила я. – Что-то плохое?

– Все хорошо, – вздохнула Нина Ивановна, – просто замечательно, только они разводятся.

– Кто? – тупо спросила я.

– А ты не знаешь? Володя с дочерью моей, Маргаритой.

– Так они же и так… – изумилась я, – уже два года как.

– А теперь он звонил ей и сказал, что разводится, – всхлипнула Нина Ивановна, – и главное, ей, говорит, не говори, мне то есть.

– А она сразу вам и сообщила? – догадалась я. – Год не звонила, а теперь сразу так и сообщила?

– Ну да, звонит и говорит, что, мол, там происходит, кто, говорит, у него появился, что за баба?

– А ей какое дело?

– Я так же говорю! – обрадовалась Нина Ивановна. – Тебе, говорю, можно, а ему нельзя? Наташенька, ну почему же вы мне-то не сказали? Неужели же я не понимаю, мужчина он молодой, сорок с небольшим, ясно, одному жить плохо, да только я же мешать не буду!

– Нина Ивановна, ей-богу, ничего про это не знаю! – воскликнула я. – Да у нас с ним ничего серьезного! Ромуальд, подтверди.

Ромуальд посмотрел на меня укоризненно и промолчал.

– Нина Ивановна, не расстраивайтесь, вызовите его сюда и поговорите откровенно, он вам все расскажет, а потом попросите ко мне зайти, хочу знать, как у него дела с полицией, разъяснилось ли.

– Только ты уж меня не выдавай, что я тебе проболталась, а то неудобно как-то.

Я уже думала, что Володя не придет, когда в десятом часу раздался звонок в дверь. Вид у него был не очень хороший: бледный, щеки ввалились, глаза воспаленные. Мне стало его жалко – сразу видно, у человека неприятности. На цыпочках мы проскочили в комнату, потому что Лизавета укачивала ребенка, он что-то капризничал.

– Я хочу написать твой портрет, – вдруг сказал он.

– Прямо сейчас? – я рассмеялась. – Расскажи лучше, как у тебя дела.

– Неохота о неприятном.

– А все же?

Уступая, он рассказал, и я просто ужаснулась, ведь это уже не неприятности, это полный крах! А он сидит и покорно ждет, когда эта зараза Громова его арестует и посадит в камеру к уголовникам!

Видя, как я переживаю, он оживился и даже сделал попытку меня поцеловать, но я нервничала, что припрется зять смотреть телевизор – с него станется! Поэтому Володя посидел немножко и ушел, а я долго думала, верю я ему или не верю. И поняла, что верю, что в полиции все идиоты и гады и что если я ему не помогу, то его посадят. Раз он говорит, что слышал по телефону, как кто-то приходил, значит, так и есть, просто эти в галерее скрывают, мало ли по какому поводу. С полицией вообще никто откровенничать не будет. Чем меньше с ними общаешься, тем спокойнее! Поэтому назавтра с утра пораньше я позвонила Нине Ивановне, она сказала, что с Володей они все обсудили и помирились, что я была права, он просто не хотел раньше времени ее волновать. По ее намекам я также поняла, что говорили они и обо мне, но не стала расспрашивать – сейчас не до этого.

– Нина Ивановна, дорогая, придумайте мне какое-нибудь поручение к Вере Сергеевне, чтобы мне к ней зайти вроде как по делу! Это очень важно для Володи!

Нина Ивановна подумала немного и сказала, что Вера Сергеевна давно ей обещала дать почитать два романа Сидни Шелдона, она у соседки взяла, да все никак не соберется привезти. Предлог был достаточно натянутый, но я согласилась.

Днем, отпросившись с работы, я забежала в галерею. Романы были толстенные, так что, видя, как я изменилась в лице, представив, что потащу их в метро в час пик, Вера Сергеевна предложила мне кофе. Мы сидели у нее в подсобке, и я потихоньку начала спрашивать.

– Что у вас тут творится?

– Хозяин объявился новый, китаец какой-то. Богатый, говорят, страшно! Вначале-то галерея была Аделаидина, но дела плохо шли, она, оказывается, часть заложила, никто и не знал. Вот теперь китаец порядок наведет, у него не побалуешь и воровать не будешь, как Глеб покойный. – Вера Сергеевна вздохнула. – Слышала я как-то, как они с Аделаидой ругались. Персонал-то Аделаида в строгости держала, только Витьке-охраннику все позволяла…

– Что, он ей – родственник?

Вера Сергеевна поджала губы:

– Это теперь так называется. Ох, я тут навидалась всякого, раньше и думать не думала, что такие теперь нравы! Но девочки-то хорошие, плохого не скажу. А Витька одно название, что охрана. Все целыми днями на компьютере играет. И то верно, когда галерея открыта, так все равно в зале кто-то есть, а если дверь закрыта, то и так никто не войдет. Вроде ему и делать нечего, а получает вдвое больше меня!

Я быстро сообразила:

– Значит, в тот день, когда Глеба убили, галерея была закрыта и Витька в соседней комнате на компьютере играл?

– Целый день играл! Глеб занят был, на телефоне все висел, девчонки кофе пить ходили.

– А вы говорите – по очереди они ходят!

– Ой, в тот день Маринки вообще не было, а Оленька-консультант ушла в обед. Тут рабочие были, все стучали, рамы делали. Она говорит Витьке, чтобы присмотрел, он рукой махнул – иди, мол, а сам сразу за компьютер. Рабочие свое дело сделали и ушли, забрали, что нужно, а дверь не закрыли. Так что Ольга приходит, дверь открыта, а Витьке и дела мало. А полиции наврал, что целый день на месте сидел. И девчонки молчат, боятся, что новый хозяин уволит.

– Вера Сергеевна, а когда примерно это было?

– Когда обед-то? В полвторого где-то.

– Все сходится, Володя в полвторого и звонил! Вера Сергеевна, я ведь не просто так спрашиваю, ведь это для Володи важно! Нужно обязательно полиции рассказать, что дверь открыта была и кто-то незаметно пройти мог!

– Раз для Володи надо, то я их всех на чистую воду выведу! Не сомневайся! Да, кстати, – Вера Сергеевна протянула мне какую-то бумажку. – Вот я записала, один тут приходил, интересовался Володиными работами, еще при Аделаиде. Та перед ним прямо расстилалась, а Володе небось ни слуху ни духу. Так что ты передай ему адрес и телефон того покупателя, пусть Володя сам с ним договорится, без посредников.

Как видно, старушка достаточно покрутилась в художественной среде и научилась кое-чему.

Я решила позвонить Володе, чтобы рассказать все подробно.

Попросившись в бухгалтерии галереи к городскому телефону, Вера Сергеевна позвонила своей приятельнице Нине Ивановне, чтобы найти ее зятя и сказать ему, чтобы не волновался, она охранника Витьку пристыдит и расскажет в полиции, что дверь входная была без присмотра, а потом пусть ее хоть увольняют. Нина Ивановна обрадовалась ее звонку, начала долгие разговоры. Но поскольку зятя у нее в данный момент не было, а по служебному телефону долго разговаривать неудобно, то Вера Сергеевна быстро распрощалась, спросив Володин домашний телефон. Извинившись перед бухгалтершей, она набрала номер Володи, но там тоже никто не отвечал. Послушав длинные гудки, Вера Сергеевна отложила на время свою заботу, пообещав себе позвонить Володе вечером.