Булавки и приворотное зелье - Саманта Джайлс

Папа крепко держал меня, гладил мои волосы и приговаривал «ш-ш-ш», успокаивая меня. Наконец, когда я уже размазала полтонны соплей по его халату с Дартом Вейдером, он взял моё лицо в ладони и сказал:

—Да ладно тебе, ты воспринимаешь всё слишком серьёзно. Мама вернётся вечером. Ей до смерти захочется послушать про нашу поездку в Лондон. Я очень даже способен отвезти троих шалопаев на поезде на дурацкое танцевальное шоу. Я даже могу съесть «Биг Мак», если пожелаю. Я даже могу притопывать в такт этим танцам. И надеть что-нибудь не чёрное.

Вопреки своей воле я хихикнула и захлюпала носом, а папа протянул мне какой-то сероватый носовой платок.

—Не, не надо, пап. Я бумажный возьму.

—Теперь всё в порядке, солнышко? Я пойду включу духовку, чтобы погреть круассаны, и мы все будем собираться к приходу Эди, хорошо?

—Хорошо.— Я сделала паузу.— Пап?

—М-м-м?

—Думаю, Дарта Вейдера стоит положить в стирку,— я указала на его промокшее плечо.

И вот трое взволнованных детей плюс родитель, чуть более бодрый, чем его доводилось видеть целую вечность, сели на поезд, уходящий в 13:47 с ливерпульской станции Лайм-стрит до вокзала Юстон в Лондоне. Я засунула в рюкзак золотые туфли, ключ и наши свечки вместе с некоторыми другими предметами, которые могли нам пригодиться. Помня про обещание не надевать чёрное, папа надел тёмно-синюю рубашку, синие джинсы и носки с Бартом Симпсоном.

Когда мы приехали в Лондон, папа повёл нас всех в «макдак» и сказал, что мы можем купить еды с собой в дорогу. Нам нужно было сесть на метро до Сент-Панкраса, а потом ещё на трамвай до Элстри-Борехэмвуда. В трамвае мы наконец смогли поесть нашу еду. Там было полно народу. Многие были разодеты в пух и прах, и я размышляла, не направляются ли и они на вечернее шоу «Большой бал».

Радостное волнение кружило нам голову. Даже Би (Лоис настояла, чтобы ту взяли с собой) плясала, скакала вверх-вниз на коленях своей хозяйки, время от времени попадая лапой в её соус «барбер-кю».

Я нечасто бывала в Лондоне, но на вид он не сильно отличается от Ливерпуля, вот правда. Просто немного побольше, я думаю. Ах да, ещё мама говорит, что погода там обычно получше. Если судить по сегодняшнему дню, то это просто льстивая ложь, потому что, когда мы шли вдоль по улице к телестудии, холод был СОБАЧИЙ.

Ориентируясь по стрелкам и надписям, мы нашли вход для зрителей, и папа протянул наши билеты какой-то унылой темноволосой женщине, которая говорила совершенно монотонным, невыразительным голосом, звучавшим так, словно ей не хватает воздуха.

—Хорошо, идите налево по жёлтой разметке. У вас второй ряд, места для почётных гостей. Приятного просмотра.

Это «приятного просмотра» было таким, что эти слова вполне можно было заменить на «уходите отсюда поскорее». Вот какой унылой она была.

Мы пошли по жёлтой разметке, и она привела в коридор, где нас встретил и повёл в студию кто-то очень знакомый с виду. Лицо Лоис просияло от радости:

—Мистер Фогг!..

Я со всей возможной скоростью захлопнула ей рот ладонью и быстро глянула на папу, который был занят тем, что сверял номера мест на билетах.

—Ш-ш-ш,— прошептала я ей.— Только не проболтайся.

Я была потрясена тем, что увидела его, и всё же в этой встрече не было чего-то невероятного. Я помнила, что Лоис предупреждала — сегодня важный день для нашей миссии, так что я не должна была ничему удивляться.

Лоис продолжала как дурочка улыбаться мистеру Фоггерти, который, похоже, был не очень-то рад находиться здесь. Обычно видеть наших постояльцев могли только верящие в магию, но сегодня был один из тех случаев, когда они позволяли себе быть видимыми для всех. Мистер Фоггерти украдкой приложил палец к губам и проводил нас на наши места. Волосы у него были в таком же беспорядке, как всегда, но костюм на нём, похоже, был новый.

Я продолжала посматривать на папу — не заметил ли он мистера Фоггерти,— но того явно больше интересовали световые эффекты в зале, чем то, кто провёл нас на наши места; он всё бормотал себе под нос: «Господи, это ж стоит уйму денег».

Тем временем Эди пихнул меня в бок и громко прошептал:

—Ну ничего себе, Рози, это же ваш дядя Вик, да?

На сцену не спеша выдвигался крупный полный мужчина в коричневом клетчатом костюме с тёмно-зелёным галстуком. Он выглядел чисто и опрятно, и из-за этого его можно было бы и не узнать, если бы не косящие глаза — по-моему, самая главная его примета. Он держал большой микрофон и заговорил в него — звучно и радостно:

—Добрый вечер, дамы и господа, меня зовут Вик. Сегодня я на разогреве. Добро пожаловать на наше фантастическое представление в прямом эфире! Сначала несколько организационных вопросов, а потом перейдём к разминке и к главной части нашего шоу. Если произойдёт какая-нибудь неприятная неожиданность, например сработает пожарная сигнализация или что-нибудь затикает (хотя, скорее всего, это просто кардиостимулятор),— зрители засмеялись,— то аварийные выходы есть слева от меня, справа от меня и ещё один прямо напротив меня. Заметно, что я когда-то работал бортпроводником?— Снова смех.— Если запутаетесь, идите за музыкантами! Ах нет, они же отправятся в бар.— Новый взрыв смеха.— Если во время шоу вам понадобится в комнату для мальчиков…

—А?— нахмурясь, переспросила я.

—В туалет,— шёпотом объяснил Эди мне и Лоис, которой было в целом всё равно.

—…то потихоньку идите в одну из тех, что прямо за дверями, а мы быстренько посадим на ваше кресло одного из наших замечательных артистов массовки, чтобы в зале не было видно пустых мест. Так что когда вы вернётесь, то уж не набрасывайтесь на них за то, что они заняли ваши места. Им не особо много платят, имейте сочувствие.

Я покосилась на папу, который по-прежнему был поглощён меняющимися световыми картинами на сцене.

И вдруг, после ожидания, показавшегося вечностью, зазвучала заставка!

Бесс и Бабс, ведущие шоу, поднялись на сцену под восторженные аплодисменты и представили публике профессиональных танцоров, которые начали исполнять просто фантастический общий танец под песню «Вот такая магия» группы Queen. Я могла бы догадаться, что без Фрэнсис не обойдётся. Всякий раз, когда включали Queen, она оказывалась тут как тут. Наверное, она была их самым главным фанатом.

Я зашептала Эди:

—Ты не видишь, это Фрэнсис отплясывает вон там как сумасшедшая или мне кажется?

—Да, я вижу её,— прошептал Эди в ответ.

—Я тоже,— хихикнула Лоис.— Она смешная.

Шоу шло своим чередом: Бесс объявляла танец, затем пара поднималась на сцену, Бабс беседовал с ними, а нам говорили, когда нужно хлопать и радостно кричать.

Нам всем было очень весело. Даже Эди, который не был фанатом танцев, широко улыбался, ведь музыка и вся атмосфера были такими заразительными!