Состояние свободы - Нил Мукерджи

– Если вы дадите ему что-нибудь, он это возьмет, он знает, как принимать подарки, – сказал Лакшман по собственной прихоти.

Он прекрасно понимал, что искушает судьбу, но надеялся, что Шива, который сейчас находился так близко, пошлет ему свое благословение. Лакшман повел Раджу по кругу. Он вытянул передние лапы и держал их на уровне горла, словно просил подаяния у зрителей. Лакшман выбрал мужчину, стоявшего в круге, и обратился к нему:

– Дайте ему что-нибудь. Что-нибудь маленькое, фрукт или овощ, он возьмет это.

Мужчина выглядел смущенным и не шелохнулся.

– Вот, возьми, – сказал другой мужчина, стоявший рядом с ним и протянул банан.

Лакшман аккуратно дотронулся палкой до передних лап медведя. Раджу вытянул одну из них вперед по направлению к фрукту и, на удивление всех окружающих, действительно, будто сам Шива прочитал мысли в голове у Лакшмана, животное слегка согнуло свою лапу, чтобы она напоминала по форме чашу. Лакшман в очередной раз обратил внимание на серые когти зверя, которые были словно камни. Как только мужчина положил банан в его лапу, Раджу моментально съел фрукт. Люди хлопали в ладоши и выражали свое восхищение находчивости и способностям медведя. Лакшман был просто поражен, но быстро опомнился, и его сердце наполнилось благодарностью Шиве – никто из присутствующих не понял, что трюк, что он сейчас проделал, был простой случайностью.

В конце представления Лакшман прошелся по кругу и стал собирать деньги.

– Покажите, насколько вам понравился умный Раджу. Не скупитесь, дайте столько, сколько велит вам ваше сердце. Сделайте маленького Раджу счастливым.

Как только люди разошлись, пурохита подошел к Лакшману и потребовал налог.

– Налог? – опешил Лакшман.

– Это площадь перед храмом, неужели вы думаете, что здесь можно что-либо делать бесплатно?

– Но… но вы не упоминали ничего про деньги, когда мы договаривались. Если бы я знал, то никогда бы не пришел сюда, выбрал бы другое место.

– Другое место? Где еще вы сможете собрать большую толпу людей в таком маленьком городе, как наш? Этот налог не для меня, он для него. – Священник указал на статую, что стояла в храме.

У Лакшмана не было возможности скрыть хоть какую-то часть своего заработка и предложить меньшую долю: все, что он заработал, было прямо перед глазами священника.

– Воспринимайте это как подношение к богу, – продолжил священник. – Если вы не поделитесь, он будет зол. А вы, должно быть, слышали, как ужасны боги в гневе.

Лакшман, сдавшийся под натиском запугиваний, сначала был крайне огорчен случившимся, но потом, когда обдумал последствия его сделки со священником, решил, что небольшая плата за возможность выступить перед храмом была не такой уж дурной вещью, ведь и на самого священника накладывались определенные обязательства. Да и, по правде говоря, ему просто необходима была помощь высших сил, чтобы они отсрочили сезон дождей.

Вернувшись в заброшенное здание, он спрятал большую часть денег в ошейник Раджу, оставив в кармане ровно столько, сколько хватит на еду в ближайшее время. Тем вечером, когда Лакшман кормил Раджу, он ощутил редкое чувство привязанности и доверия к животному и даже позволил себе погладить его по шее и спине, тихонько напевая песенки. Раджу был красноречивее обычного и отвечал ему целым диапазоном различных звуков. Лакшману никогда не удавалось прочитать, что за эмоции или желания стоят за этими звуками, но в тот вечер он понял, что медведь был доволен тем, что его гладят, и выражал доступным ему способом дружелюбие и благодарность за то, что человек заботится о нем. Раджу все не утихал, наоборот, разошелся и «разговаривал» все громче. Лакшман испугался, что кто-нибудь, кто живет в этих зданиях и до сих пор им не встретился, может услышать звуки и решит прийти и проверить их источник. Он попытался применить привычный метод кнута и пряника: сначала успокоить его, а потом пригрозить, но сегодня на Раджу это не действовало. Что вообще творится с этим животным? Ответ не заставил себя долго ждать, на смену слегка затихшим звукам тут же пришло ужасающее зловоние. Он разрывался между гневом и отчаянием: как ему теперь это убирать? Его комната была загажена. Единственной причиной, из-за которой он не привязывал Раджу к дереву или не выставил на улицу, было то, что он боялся, что их обнаружат. Поскольку Раджу всегда делал свои дела на улице, Лакшману никогда и в голову не приходило, что Раджу не имел никакого понятия о том, что можно, а что нельзя делать в доме. Он сдержался от того, чтобы ударить его, только из-за страха, что визг зверя привлечет к ним внимание. Пришлось заглушить свою злобу.

На следующий день перед ним встал выбор: снова пойти к храму или найти новое место. Он взвесил все «за» и «против» и решил, что выберет первый вариант, хоть священник и забирал бо́льшую часть выручки. Просто Лакшман не умел торговаться.

Лакшман знал, что у него довольно неплохо получаются выступления, где он поет и взаимодействует с публикой, но сегодня он был не в том расположении духа. Нестерпимая жара и влажность словно стены давили на него со всех сторон. Ему захотелось разбить голову священника о ступеньку, к которой он прикладывался в тот раз, когда приходил молиться. Человеческие мозги вполне бы подошли в качестве подношения богу. Лакшман отдал ему половину своей выручки и попросил обменять свою часть монет на бумажные купюры. Оказавшись в укромном месте, он засунул деньги в ошейник Раджу. Тучи сгущались.

Лакшман был сам не свой от охватившей его тревоги. Ночью он просыпался чуть ли не каждые двадцать минут и вслушивался, не идет ли дождь. Никакого дождя не было, только удушливая влажность. Он накрыл фекалии Раджу газетой. Затем, лежа без сна, он начал опасаться, что кто-нибудь увидит Раджу, привязанного к дереву на улице. Вдруг в тишине раздался отчетливый звук детского плача, который доносился откуда-то изнутри этого или соседнего здания. Лакшман замер. Шорохи, скрипы и стуки, которые обычно всегда слышны ночью и не привлекают к себе внимания, теперь приобрели совершенно иной смысл. Теперь они стали прелюдией, означающей его скорое обнаружение и грозящую опасность. Немного подождав и поняв, что ничего не происходит, он решил отправиться и проверить, как там Раджу. При виде Лакшмана Раджу тихонько заскулил, будто понимал, что нужно вести себя как можно тише. Лакшман поднял голову и заметил свет как минимум в четырех окнах заброшенных домов, а один из его источников был на самом верхнем этаже здания, где разместился Лакшман. Его обуяли страх и недоумение, как кто-то вообще мог жить на верхнем этаже в этой части дома? Лестница, ведущая наверх, была разрушена и прерывалась участком раскуроченного бетона, висевшего комками на железных прутьях прямо после лестничной площадки того этажа, где остановился Лакшман. Задумавшись об этом, он начал поглаживать Раджу по голове, совершенно забыв о том, что побаивался его. В ответ Раджу поднял лапы вверх и стал тянуть Лакшмана вниз. Лакшман теперь уже насторожился и попытался вывернуться, но Раджу подался вперед и прижал свою голову к груди хозяина, слегка приобняв его, прежде чем отпустить.