Плюш - Тея Лав

за своей дочерью в другую школу. Я замыкаю тренерскую и прохожу мимо раздевалки, в которой парни громко переговариваются между собой.

– Чувак, ну серьезно, ты должен снова с ней замутить.

– В этом году она вообще просто леденец. Мне даже жаль, что мы оканчиваем школу.

– Эй, в колледже будут такие телочки, что ты в два счета забудешь своих одноклассниц.

Я улыбаюсь, слушая обрывки их разговора. Чистая ностальгия.

– Да, но Вивиан Роббинс будет сложно забыть.

Мне даже приходится ловить равновесие от того, как я резко остановился. Сделав шаг назад, я прислушиваюсь.

– Мне кажется или с ней что-то не так? Она даже не смотрит в нашу сторону.

– Все с ней так. – По голосу я узнаю Арчера.

– Аа, тут же дело в другом. Полиамория.

Раздевалку заполняет дикий ржач.

– Придурки, – бурчит Кайден.

– Да брось, мы же шутим.

– А может, и нет.

Снова ржач.

– Нет, я в любом случае приглашу ее на выпускной, – говорит Лестер. – Уверен, она не забыла это тело.

– Ха-ха, – Арчер отрывисто и злобно смеется.

– Эй, ты мне поможешь в этом.

– Нее, брат. Давай как-нибудь сам. – Голос Арчера приближается, и я тут же срываюсь с места.

Обычный треп в команде. Я так же трепался о девчонках в школе и колледже. Ничего сверхъестественного.

Но я чувствую себя просто ревнивым безумцем, пока выхожу из здания и на больших шагах топаю к своей машине.

Вивиан.

Нет, я нисколько не удивлен их интересу к ней. Да я бы сам вел себя точно так же.

Так, стоп.

Я уже веду себя точно так же. Незрело, некомпетентно и неосторожно. Да, да все чего не хотел, я уже сделал. Главное набраться терпения и снова не начать давить на Лестера.

Черт, этот парень меня бесит. Что было между ними? Я не знаю подробностей.

Мне важна моя работа, она мне не просто нужна, она мне нравится.

Как и Вивиан Роббинс.

* * *

Разговор с Шоном отвлекает меня от мысли схватить мачете, подаренное мне моим старшим братом, и пойти угрожать школьникам. Какой же я был идиот, когда думал, что эта работа будет не такой уж и сложной.

– Мама интересуется не нашел ли ты девушку? – голос моего младшего брата разносится по салону, когда я переключаю телефон на громкую связь и кладу его в подстаканник.

Хорошо, что он не видит моего лица.

– С последнего раза, когда она меня об этом спрашивала, прошло три дня, – отвечаю я. – Так что, нет.

А что я еще могу ответить? Я никогда не лгал своим родителям и братьям. Ну, возможно, за исключением тех моментов, когда мне было пятнадцать, и папа спрашивал, ночевал ли я дома.

Но это мелочи. По большой части я всегда откровенен со своей семьей. Не знаю, по каким причинам, но моя мама немного одержима тем, чтобы я нашел себе спутницу жизни и завел семью. Эй, мне исполнилось в августе всего двадцать пять, черт возьми.

– Как колледж, осел?

– Отстой, иааа, – Шон разрывает мои перепонки.

– О, господи, убавь звук.

Он ржет и, зная его, наверняка стучит ладонью по коленке. Шону я многое позволяю, чего не позволяют ему наши старшие братья. Он может в шутку назвать меня придурком, но если он назовет так Брэйдена или Адама, даже в шутку, то ему здорово прилетит от обоих.

Мы болтаем еще около минуты, пока я еду до своего дома.

– Мне нужно готовиться к научной выставке, – говорит Шон. – Передаю маме телефон.

– Нет, мелкий, подожди я…

– Шон уже убежал, милый, – раздается мамин голос.

– Привет, мам.

– Привет. Ты не хотел, чтобы он передавал мне телефон, верно?

Черт.

Все совсем не так. Я люблю семью, готов на что угодно, чтобы это доказать. Но моя мама… Ей бывает сложно доказать, что в Эшборо тоже продают органическую еду и что я сам вполне способен приготовить себе ужин. Она слишком обо всем беспокоится.

– Конечно, нет, мама. Просто я за рулем и…

– О, боже, немедленно отключайся! Это небезопасно, – заявляет она.

– Я на громкой связи сейчас, не волнуйся.

Она вздыхает.

– Хорошо. У тебя все в порядке?

– Да, конечно ничего не изменилось.

– Что на счет Пасхальных выходных? Я очень соскучилась по тебе.

Прошло не так уж и много времени с Рождества. Тогда я летал домой в Торонто, но больше так и не выбирался из Эшборо практически никуда.

– Вряд ли получится, – говорю я. – Мы вышли в полуфинал и все идет как по маслу.

– Очень рада это слышать, Лиам, – с улыбкой в голосе говорит мама. – А как ты вообще?

Я бросаю настороженный взгляд на свой телефон, будто мама меня видит.

– Что именно? – Хотя мне и не нужно уточнять.

– Девушки, Лиам, – возмущенно произносит мама. – Мне будет спокойнее, если тебе будет кто-нибудь готовить домашнюю еду, стирать твои вещи.

– Оу, мама, стоп. Ты говоришь очень сексистские вещи.

Она заливисто смеется.

– Действительно. Я даже сама этого не заметила. Но ты понимаешь, что я имею в виду.

– Конечно, понимаю, – говорю я, бесшумно вздохнув. – Эм, я уже говорил, девушки в Эшборо есть. Они, наверное, везде есть, да?

Мама хмыкает, а я продолжаю:

– Но жениться я не собираюсь.

– Брэйден заявил точно так же на прошлой неделе, – обреченно говорит мама.

– Тогда тебе стоит переключиться на него, ему уже двадцать семь.

Мама слышит в моем голосе сарказм.

– Ха и еще раз ха, – деловито хмыкает она, а я смеюсь.

Папа все время говорит, чтобы она перестала на нас давить и дала нам нагуляться. Но мама думает, что это может затянуться, и холостяцкая жизнь покажется намного лучше, и что семья это самое лучшее.

Никто не спорит. Мы миримся с причудами мамы, и нас вообще-то это не особо напрягает.

– Шон уходит, поэтому требует свой телефон, – говорит мама. – Звони, как будет время. Люблю тебя, милый.

– И я тебя, мама. Пока. – Завершив вызов, я громко выдыхаю.

* * *

– Ты вчера трахался с кем-то. – Такими словами меня встречает Реджи в моем доме.

Я бросаю спортивную сумку в угол, скидываю тяжелые ботинки и плюхаюсь на диван.

– Даже не знаю, как это прокомментировать, – бурчу я, вытянув ноги и поставив их на кофейный столик.

Прелести того, что ты живешь один. Можно класть ноги на кофейный столик и оставлять остатки пиццы на нем. Кайф.

– Да и не стоит. – Реджи садится рядом. В его руках дымящаяся кружка кофе.

Мы познакомились на третьем месяце моего пребывания в Британской Колумбии. После работы я гулял по городу и