Держи меня крепче - Маша Малиновская

За рулём тот парень, который назвался Стасом, и сейчас он выжимает газ в пол. Мы несёмся по трассе с невероятной скоростью.

— Ты меня похитил, Влад, думаешь это смешно? Какой к чёрту поговорить! За пять лет ты не вознамерился этого сделать, а теперь решил так феерично обсудить прошлое? — я срываюсь на крик и в какой-то сумасшедшей ярости снова бью его ладонями в грудь.

Бросив взгляд в переднее окно, в зеркале заднего вида вижу, как в отдаленнии на тёмной трассе появились ещё огни. Это Максим, я уверена. Но Господи, такая бешеная скорость! Только огонь злости внутри не даёт мне сейчас заледенеть от страха. Но страшно не только за себя, и представить трудно, в каком бешенстве сейчас Ларинцев. Я видела его лицо в тот момент, когда Акуленко затащил меня в машину.

— Думаешь я не пытался? Все эти пять лет после трёхмесячного лечения я искал способ с тобой поговорить, Нина. Но твоя мать сделала всё, чтобы этого не произошло. Я даже в Югорск прилетал дважды.

— Неправда!

— Правда.

— А если и так, то она верно поступила, Влад.

— Сегодня я решил, что ничего не помешает мне, когда Ирина в местном чате написала, что ты дома. А тут этот сторожевой пёс нарисовался.

Огни сзади приблизились, и мне снова стало страшно.

— Влад, мы разобьёмся. Или он. Останови эту чёртову тачку! Мне плевать на твои извинения. Я не хочу помнить ни тебя, ни всё, что с тобой связано. Выпусти меня нахрен.

— Дура ты, Нина, — зло шипит Акуленко, снова хватая меня за руку. — Мне понадобился час, чтобы понять, кто он такой. Он трахнет тебя и бросит, вот посмотришь! Или уже тра…

Свободной рукой я со всей силы бью Влада по щеке. Понимаю, что за пять лет он мог измениться в куда худшую сторону, но сейчас страх перед этим человеком просто испаряется. Злость, ненависть, презрение, но не страх. Может быть когда-нибудь я и задумаюсь над тем, что все имеют право на ошибку, и что он свою осмыслил и искренне сожалеет и раскаивается. Но это будет потом, а сейчас я даю себе право на собственные эмоции.

— Не твоё дело, — шиплю, вкладывая весь коктейль, бурлящий внутри. — Останови долбанную тачку!

Влад отшатывается и сжимает зубы, я вижу это по натянутым желвакам. Такой же красивый и успешный, как и раньше. Талантливый. Но некогда ослеплённый собственным сиянием, он переступил через меня — сломанную его руками девочку. И если сейчас ему это хоть чем-то мешает жить, то и поделом.

— Стас, тормози, — говорит водителю приглушённо.

— Точно? — отзывается тот. — Влад, их там машины четыре, нам пиздец.

— Тормози.

Водитель довольно резко сбрасывает скорость и съезжает на обочину. Замки щёлкают, но Влад, перегнувшись, придерживает дверь.

— Нина, прости меня. Пожалуйста, один разговор. Всего один. Я буду ждать.

Он открывает дверь, и я выпрыгиваю, отхожу в темноте на обочину трассы, и тут же внедорожник срывается с места.

Буквально секунд через двадцать рядом на обочине, подняв облако пыли, бьёт по тормозам чёрный БМВ, а мимо проносятся ещё две машины. Водительская дверь открывается, и Ларинцев почти вылетает из автомобиля, подбегает ко мне и сгребает в охапку.

— Нина!

— Максим!

— Ты как, Пёрышко? — он размыкает объятия и берёт в ладони моё лицо, заглядывает в глаза. — Он что-то сделал? Обидел тебя?

— Нет, ничего не сделал, — качаю головой.

— Испугалась сильно?

Киваю, опустив глаза. Внезапно становится стыдно за то, что причинила Максиму и его друзьям столько хлопот. Он снова обнимает меня и целует в макушку. Становится так тепло и легко на душе, тревога уходит, оставляя место окутывающему ощущению безопасности. Я обнимаю его в ответ, сплетая руки вокруг талии. Вот что мне дал Максим, чего у меня так давно не было — чувство безопасности. Напомнил, как это — не оглядываться на чужие ошибки. Мне ещё очень трудно даже с ним, но я учусь. И, кажется, у меня получается.

Рядом из машины выходит Ваня, напоминая, что мир вокруг всё ещё существует.

— Максим, — отрываюсь от Ларинцева и смотрю ему в лицо. — Ты можешь сказать, чтобы ребята остальные вернулись?

— То что сделал этот козёл должно быть наказано, Нина.

— Пожалуйста. Я не хочу шумихи в моём городке.

Он несколько секунд внимательно смотрит на меня, а потом достаёт телефон и набирает какой-то номер.

— Костик, отбой. Потом.

Я понимаю, что Максим так просто это Владу с рук не спустит, поэтому даже не удивляюсь этому «потом». И дело даже не во мне. Влад при всех оскорбил его, а Ларинцев не из тех, кто такое спускает с рук.

— Поехали домой, — обняв за плечи, Максим ведёт меня к автомобилю.

Но в машине места почти нет. На переднем пассажирском сидит Ваня, а сзади ещё двое парней и Маша.

— Макс, давай я за руль, — Иван обходит машину и пересаживается на водительское сидение, а один из парней, Коля, если я правильно запомнила, садится на место Вани.

Маша влезает на колени к тому парню, что остался на заднем сидении. Максим садится рядом с ними, а потом протягивает ко мне руки.

— Иди сюда.

Я усаживаюсь ему на колени, ощущая внутри волну смущения. Ерзаю, занимая удобное положение, а Максим захлопывает дверь и обнимает меня, прижимая к себе. Внутри всё трепещет, и трудно понять: отголоски это пережитого стресса или… Или. Кого я обманываю. Меня окутывает близость парня, его запах, я слышу в волосах его дыхание, чувствую через джинсы на бедре тепло его ладони.

— Нинуль, порядок? — спрашивает Маша, прикоснувшись к моей руке.

— Да, нормально.

— Макс, куда? — интересуется Ваня, разворачивая автомобиль в обратном направлении в сторону города.

— Кого куда, а потом я отвезу Нину. Сегодня туса без нас.

— Ок.

В салоне включается негромкая музыка, ребята о чём-то ещё болтают, но я начинаю уплывать, теряя нить разговора. Закрываю глаза и утыкаюсь головой в плечо Максима. И засыпаю под стук его сердца и плавные нежные поглаживания по волосам.

— Пёрышко, просыпайся, приехали.

Негромкий голос будит меня, и сперва я теряюсь, лишь спустя пару секунд сообразив, что лежу на заднем сидении машины Максима, укрытая пледом. События вечера вспыхивают в памяти, оставляя горьковатый привкус.

— А где все? — присаживаюсь, стараясь пригладить растрепавшийся хвост.

— Машка домой попросила отвезти, а парни в бар уехали.

— А ты?

— А я тут, — Максим улыбается и сильнее оборачивается, перегибаясь через водительское сидение.

— Ну в смысле, почему они тебя не подождали, могли бы меня завезти сначала, — чувствую себя немного глупо.