Принц б/у - Арина Ларина

«А вдруг не затормозит?» – с хулиганской радостью подумала молоденькая учительница, представив, как Эмма Владиленовна сносит статую пионера с горном и впечатывается всеми своими полутора центнерами в Доску почета.

Счастливые мгновения в жизни выпадают нечасто, поэтому директорша остановилась рядом, обдав Ольгу отвратительной смесью столовско-парфюмерных запахов. Пионер и Доска почета не пострадали.

– У вас ведь сейчас «окно»? – констатировала Эмма Владиленовна, цепко сжав Олечкин локоть.

«Интересно, она руки-то после столовки помыла?» – тоскливо вздохнула Оля, ощущая тупую боль от наманикюренных тисков.

– Знаю-знаю, «окно», – погрозила ей указательным пальцем директриса, словно Олечка собиралась выкручиваться и возражать. – Вот так несправедлива жизнь, у вас «окно», а у Анны Павловны давление, так что придется вам взять ее класс.

Анна Павловна постоянно придумывала себе всевозможные болячки, стараясь дотянуть до пенсии с наименьшими потерями сил. Видимо, экономила их для грядущего вскапывания огорода и обустройства дачного участка. Давление у нее обычно подскакивало по пятницам в весенне-летне-осенний период. Зимой она на дачу не ездила, поэтому ее закаленный организм работал без досадных сбоев. Подменять Анну Павловну Оля не любила, поскольку златозубая коллега вела старшие классы, которые можно было держать в узде только явно выраженным физическим превосходством и львиным рыком. Этот необходимый педагогический минимум Анны Павловны у Олечки отсутствовал. По-хорошему новое поколение акселератов категорически не понимало, поэтому ее главной задачей являлось не дать им разбежаться или проломить пол на радостях, что урока нет. Олечка со своим комариным писком и робким шкрябанием мелом по доске в счет не шла. Грудастые девахи и здоровенные мужики, с ломающимися голосами и щетиной, выдающей попытки отрастить бороду или усы, в лучшем случае не обращали на нее внимания, в худшем – обращали. Тогда девицы вполголоса обсуждали ее фигуру и манеру одеваться, а юноши фантазировали на тему личной жизни. Это было ужасно. Хотелось убежать и спрятаться, но надо было терпеть эту пытку до конца. Звонку она радовалась почти так же бурно, как и временно выделенные ей подопечные.

Пятница выдалась особо отвратительной. Утром в метро Ольге оторвали ремешок на сумочке, в давке она потеряла пояс от плаща, а симпатичный парень, с радостной улыбкой уставившийся на нее и вскочивший со словами: «Девушка, садитесь, пожалуйста!» – оказался безнадежно косоглазым, в связи с чем выяснилось, что место он уступил не ей, а стоявшей рядом брюнетке с бордовым румянцем и кроваво-красными губами. Брюнетка обладала мощным торсом, которым и отпихнула маловесную Олечку, попытавшуюся примоститься на сиденье. Поскольку галантный парень был тощим, то и освобожденное им пространство было маломерным, но брюнетку это не смутило. Ободряюще улыбнувшись своему рыцарю, она со всего размаха шлепнулась на сиденье, вынудив соседей брызнуть в стороны. Странно, но места хватило всем. Правда, возникло какое-то невнятное недовольство, но девица этот тихий визг проигнорировала, закинув ногу на ногу и обнажив здоровенное колено, размером с Олечкину голову.

«Какой убогий вкус у нынешних мужиков», – с расстройством подумала Ольга, старательно давя зависть к внушительным габаритам соперницы.

Первой, кого она встретила у входа в школу, оказалась биологичка Галина, открыто выражавшая неприязнь к новой учительнице немецкого. Ей с какого-то перепуга показалось, будто Олечка претендует на рыжего физрука, с которым у Галины намечался роман. По неизвестной причине физрук отношения развивать не стал, а изнывающая в старых девах биологичка посчитала виновницей своей отставки Олечку. Пытаться переубедить ее было задачей неблагодарной, ведь физрук действительно старательно строил глазки именно Олечке, причем делал это с таким ажиотажем, что бедная студентка заподозрила у своего нового поклонника нервный тик. Во всяком случае, ей казалось, что подмигивать с такой частотой может лишь глубоко ущербный человек. Физрук был рыжим, мосластым и, судя по запаху, любил выпить. В общем, не в ее вкусе. Что нашла в нем интеллигентная биологичка, было не очень понятно, но факт оставался фактом: Галина ненавидела соперницу всеми фибрами души.

– Добрый день, Ольга Николаевна, – мрачно кивнула она и захлопнула двери прямо перед Олиным носом, едва не прищемив ей пальцы.

«Дура озабоченная», – с обидой подумала Олечка и, судорожно вздохнув, перешагнула порог школы. День не задался: разболелась голова, а вечером еще предстояло пойти на лекции.

Учеба на вечернем выматывала, не оставляя времени на нормальный отдых и личную жизнь. С пятого класса Олечка мечтала поступить в университет на филфак, но суровая правда жизни оказалась довольно неприглядной. На вожделенный факультет брали только избранных, поэтому с мечтой о дневном отделении пришлось расстаться сразу, зато на вечерний Оля прошла легко. Мама устроила ее на полставки в библиотеку, где фактически ничего не надо было делать, поэтому первый год учебы пролетел легко и беззаботно. Учеба давалась без проблем, зато неожиданно выяснилось, что соответствовать своим однокурсницам очень сложно. Девочки, владеющие иностранным языком, умудрялись найти хорошо оплачиваемую работу, модно одевались и ходили по клубам. Первый же поход Олечки в клуб едва не обернулся потрясением: за вход пришлось отдать всю зарплату, а простенький костюмчик, который дома казался очень даже ничего, среди фирменных нарядов одногруппниц моментально потерялся, превратившись в блеклую тряпочку. И сама Олечка как-то приуныла и скукожилась. Веселиться не получалось, тем более что у нее совершенно не осталось денег на обратную дорогу, а одалживать не хотелось. В результате она решила отсидеться в уголке, приглядываясь к окружающим, чтобы в следующий раз уже почувствовать себя здесь своей и не ударить в грязь лицом. Оля мечтала стать частью этой разгульной яркой жизни, наполниться ее красками и энергией, вырвавшись из унылых мыслей о вечном безденежье.

Поднабравшись опыта и основательно устав от грохота, она вышла на улицу и с ужасом увидела пустынный проспект: транспорт уже не ходил, метро, видимо, тоже. Ольга даже примерно не представляла, как добраться до дома, а вернуться в клуб постеснялась. Восстановив в памяти карту города, она решила дойти пешком. Но уже через пару минут прогуливающуюся по тротуару девушку принялись активно зазывать в притормозившую рядом иномарку. Двое веселых брюнетов, перекрикивая друг друга, предлагали прокатить и развеселить одинокую путницу, настойчиво выясняя, где пасется ее ближайшая коллега. Сообразив, о чем речь, перепуганная Олечка нырнула в подворотню и долго петляла по проходным дворам, распугивая бездомных кошек и собак. Ей казалось, что сзади нарастает тяжелый топот, и она бежала все быстрее, проклиная свою тягу к красивой жизни. Неожиданно дворы закончились, и Олечка вылетела на проезжую часть. Она даже не знала, кто взвизгнул громче: она или тормоза огромного джипа, похожего на автобус. Машину занесло, а Ольга шлепнулась прямо на грязный асфальт.

– Живая? – заорал мужской голос, в котором угадывалось не сочувствие, а яростное желание переехать безмозглую курицу, рухнувшую ему прямо под колеса.