Бумер 2. Большая зона. Книга 2 - Андрей Троицкий

– Харэ, Миха, – сказал он. – Ты чего завелся? Ты и так уже переборщил по ходу.

Китай, стоя на обочине, вертел головой, чутко прислушиваясь, не едет ли машина. Устраивать этот мясокомбинат прямо на дороге, пусть глухой, проселочной, не самое умное дело. Случается, что сюда сворачивает милицейский патруль.

Китай нажал на кнопку пульта: цепь замкнулась, бумер ожил.

– Кидайте это дерьмо в фургон, только быстро шевелите поршнями, – скомандовал Китай. – Едем на старое место.

Он сел за руль и включил зажигание бумера. Зацепило с первого разу – на этот раз фарт попер, как в сказке. И этот гребаный пульт, на которой не было никакой надежды, неожиданно сработал. И мужика они сделали в пять секунд. Теперь нужно еще немного везения и тогда... Китай точно не знал, что случится "тогда", но интуиция подсказывала, что дело, раз оно с самого начала хорошо пошло, заладится и дальше. Только эта проклятая рука, прожженная прикуривателем. Впрочем, за большие деньги и не такую боль можно перетерпеть.

* * *

Через четверть часа фургон остановился на глухой дороге. Впереди была видна утоптанная площадка, за которой начинается крутой обрыв. Меж высоких берегов бежала речка, холодная и мутная. С берега на берег был переброшен подвесной мост с толстыми тросами вместо поручней.

Рослый вышел первым и, вытащив Кота из фургона, бросил его на землю. Миха с видом последнего придурка присел над жертвой и радостно улыбнулся. Кажется, фраерок совсем плох, вот-вот врежет дуба. Еле дышит.

Китай прошмонал карманы чужого пиджака и штанов, вытащил письмо Кольки и бумажник, бросил все это на капот бумера. А сам, потерев между пальцами ткань пиджака, решил, что выбрасывать дорогую вещь нет никакого смысла: жмурикам верхняя одежда без надобности, а вот ему новый клифт не помешает. И не беда, что пиджак немного широк в плечах да и штаны длинноваты, но велики – не малы. Китай, сбросив с себя старую одежду, переоделся в костюм с мелкими пятнами крови на лацканах, и остался доволен обновкой. Примерил ботинки. Надо же, его размерчик.

– И откуда у этих козлов такие машины? – Степа задумчиво почесал коротко стриженный затылок. – Неправильно это как-то. Да, Китай? Несправедливо...

Китаю было не до вопросов. Он потуже затянул ремень на брюках и раздумывал, не снять ли с клиента и рубашку. Но этого делать не стал из-за свежего пятна крови на груди да и воротничок наполовину оторван.

Миха от нечего делать перекладывал из руки в руку самодельную биту.

– Миха, а на хрена ты его вальнул? – недовольно спросил Степа. – Это ведь не наша статья. Мы мокрухой сроду не занимались.

– Поплачься папочке в жилетку, – сквозь зубы процедил Миха. – Хренов чистоплюй. Мне чего, надо было стоять и смотреть, как он вмажет Китаю? Еще бы немного, и он нам таких пиздов навешал, что мама дорогая. А валить я его не собирался. Я же не знал, что он такой нежный.

– Не собирался он. Рассказывай, – Степа покачал головой. – Будто я не видел, собирался ты или не собирался.

Покончив с переодеванием, в разговор вмешался Китай:

– Джип надо скидывать в срочном порядке, – буркнул он. – А потом месяца три на дне отлежаться.

Миха взял с капота бумажник, расстегнув клапан, пересчитал деньги. Не так чтобы густо, но лишней копейки не бывает. Затем стал изучать документы на машину.

– Тачка-то не на него, – сказал Миха. – На какого-то Пашпарина Дмитрия. На-ка, посмотри.

Он сунул документы Китаю в руки, а сам стал разглядывать листки письма и неожиданно рассмеялся:

– Эй, вы только послушайте, что тут написано. "Я заблуждался, когда говорил тебе про деньги и про рай на земле. Рай – это когда мы были с тобой вместе. А все остальное уже не имеет значения, потому что прошлое нельзя вернуть". А наш жмур по ходу писатель. Какой-то девке на две страницы маляву накатал. Лирическую. С прологом и эпилогом.

– Если хочешь, можешь кинуть письмо в почтовый ящик, – сказал Китай.

– Да тут и адреса нету, – отозвался Миха. – Получается, что письмо секретное. По прочтении уничтожить.

Он вытащил зажигалку, подпалил бумагу с одного края. Когда огонь разгорелся, бросил письмо и фотку на землю. Еще теплый пепел развеяло ветром. Китай одернул пиджак и сказал:

– Вроде бы все. Ну что, парни, сливаем?

Рослый с Михой, схватив Кота за руки, волоком дотащили его до середины моста, бросили у самого края.

– Блин, помнил я одну молитву, – сказал Миха, – а сейчас из балды вылетела. И хрен с ней. Она и не подходит к этому случаю, потому что во здравие, а тут нужна за упокой.

Китай подошел к ним и одним движением ноги столкнул тело вниз. Кот полетел с десятиметровой высоты, дважды перевернулся в воздухе и ушел глубоко под воду на самой стремнине. Через секунду его голова показалась на поверхности и снова исчезла.

Когда все двинули к машинам, Миха замешкался, прикуривая сигарету. Он остановился у края моста: ему показалось, что вдалеке из-под воды появилась спина только что сброшенного в речку парня.

– Этого не может быть, – прошептал Миха. – Хренота какая... Наверное, показалось.

Он постоял еще пару минут, вглядываясь в течение реки, в мелкую волну у крутого берега, но больше ничего похожего на жмура на поверхности речушки не увидел. Из-под моста выплыли два ствола дерева, сцепившиеся между собой ветвями. Миха жадно затянулся табачным дымом, бросил в воду окурок и двинул к машинам, размышляя про себя о цене человеческой жизни. Как ни крути, умереть легче, чем родиться.

* * *

Кот очнулся от резкой перемены температур – вода в быстрой речке оказалась не по сезону холодной. Он почувствовал, что стремительно погружается в плотную темноту, грудь сдавило так, что нечем стало дышать. Чтобы затормозить падение, Кот широко расставил руки, одним гребком изменил направление движения и всплыл на поверхность. Он плохо понимал, где находится и куда его несет. Сознание возвращалось медленно, темноту постепенно сменили сумерки, потом стало еще светлее. Сильное течение подхватило его, развернуло и понесло дальше. Кот то погружался глубоко под воду, то снова всплывал и набирал воздух в легкие. Не хватало сил, чтобы удержаться на поверхности, малейшее движение давалось с неимоверным трудом.

Ему удалось ухватить рукой ветку двух сцепленных деревьев, плывших вниз по течению. Он сказал себе, что теперь самое страшное позади, он не утонет, рано или поздно его прибьет к берегу, но тут ветка почему-то выскользнула из ладони. Через пару секунд до нее было уже не дотянуться. Кот чувствовал, как из него уходят последние силы, а река, наоборот, становится все сильнее и затягивает его в себя, несет дальше и дальше. Он запаниковал, глотнул вместо воздуха воды, захлебнулся и снова увидел темноту, наступавшую на него со всех сторон. И подумал, что на этот раз проиграл. Живым ему на берег не выбраться.

Майор Девяткин до полудня проторчал в криминалистической лаборатории в районе улицы Гиляровского. В помещении было неимоверно душно и, чтобы немного проветриться, он решил прогуляться до Садового кольца. Но на улице было немногим лучше. Время шло к обеду, солнце жарило, как в Африке. Дотопав до очередной троллейбусной остановки, Девяткин застыл на месте, с трудом соображая, где тут поблизости есть недорогая столовка или чебуречная, где можно перекусить, не заработав при этом пищевого отравления.