Красные облака. Шапка, закинутая в небо - Эдишер Лаврентьевич Кипиани

крышка обнаружится у вас… Я загляну в другой раз… Или оставлю вам номер телефона…

— Подождите немного, я сейчас поищу. Натела, Мари! — многозначительно окликнула Дудана подруг.

Девушки, тем временем уже дошедшие до лестницы, пошептались и вернулись.

— Войдите! — успокоилась Дудана. — Я тут же и поищу.

Они прошли через большую, неосвещенную комнату в меньшую, где жила Дудана.

Джаба тотчас же вспомнил Гурама.

— Зачем ты заставила нас вернуться? Знаешь ведь, что это дурная примета, — сказала с упреком Натела и не спеша направилась на кухню — познакомила Джабу со своими стройными ногами и гибкой фигурой.

«Очень приятно… Джаба Алавидзе».

— Вода не идет! — сообщила из кухни Натела.

Мари в свою очередь повернулась на каблуках и, словно передразнивая Нателу, так же лениво, в раскачку, двинулась к кухонной двери.

«Алавидзе Джаба… Очень приятно познакомиться».

Дудану позвали на кухню.

— Извините… Я сейчас.

Дудана была красивее обеих.

На столе лежал раскрытый «Анатомический атлас». Толстые листы его изогнулись, и можно было видеть сразу несколько таблиц. Разрез человеческого тела — кровеносная система; другой разрез — нервные волокна; сердце — аорта, наполненная алой, насыщенной кислородом кровью; вены — с синей кровью, отравленной углекислотой.

Видимо, девушки не знали, с какой готовностью проводила звук кухонная дверь. Джаба услышал:

— Кто это?

…………………………………………

— Почему мы его не знаем? И почему ты нас с ним не знакомишь?

…………………………………………

— Ну, а все-таки, кто это такой? Ты что-то скрываешь, Дудана!

…………………………………………

— Он в тебя влюблен?

…………………………………………

— У-у, как покраснела! Видно, дело плохо.

…………………………………………

Когда девушки, смеясь, с невинно-равнодушным видом вернулись в комнату, Джаба чуть было не ляпнул, что все слышал.

— Простите меня, я совсем забыла познакомить вас с моими подругами, — сказала Дудана.

— А я уже познакомился с ними, — сказал Джаба, вставая.

— Когда? — У Нателы был изумленный вид, она приготовилась услышать что-то сенсационное.

— Я знаю, что вы — Натела, а вы — Мари, что обе учитесь на третьем курсе биологического факультета, что вы, Мари, собираетесь уйти домой, а вы, Натела, вернетесь через полчаса и останетесь ночевать у Ду-даны. Довольно?

— Довольно! — засмеялась Мари. — Пойдем, Натела, здесь, оказывается, о нас все известно.

Девушки попрощались с Джабой. Дудана на этот раз их не удерживала.

— Не оставляйте Дудану до моего возвращения, а то она от страха сойдет с ума, — сказала Натела и пошла на цыпочках через большую комнату, то и дело поглядывая на постель больного. — А вдруг он сейчас вскочит?

Дудана быстро вернулась. Она старалась не смотреть на Джабу.

— Сейчас поищу, — сказала она. — Вы сидели вчера вот здесь.

Она посмотрела под стол, потом, наклонившись, стала шаг за шагом обходить комнату.

— Я и на балкон вчера выходил.

Говоря это, Джаба явственно слышал частое дыхание девушки. «Побаивается меня. Не доверяет. Как-никак я чужой, что она обо мне знает? Вдруг я решу выкинуть этакое коленце?»

И ему внезапно стало стыдно за то, что он мучает Дудану без нужды, просит ее отыскать то, чего не терял, — и Дудана послушно ищет то, чего не может найти. Девушка, повернувшись к нему спиной, нагнулась в дальнем углу и подняла что-то с пола. Полоска белой кожи между чулками и юбкой, мелькнувшая на мгновение перед Джабой, словно обожгла ему глаза. Он быстро отвернулся и стал глядеть в стену. Сердце его, казалось, вот-вог выломает грудную клетку. Оно на мгновение останавливалось, словно отступало назад для разбега, с силой ударялось о ребра, и так все снова и снова… От смущения Джаба стал перелистывать «Анатомический атлас», как будто хотел с его помощью разгадать причину своего волнения.

«О Дудане я не должен так думать, о ком угодно можно так, только не о Дудане, Дудана не из здешнего мира…»

Дудана выпрямилась.

— Поищу теперь на балконе.

— Дудана… Я ничего вчера не терял.

— Не теряли?

— Я подумал — наверно, она одна, и ей страшно, — потому и пришел. Тебе ведь в самом деле было бы страшно здесь одной?

— Да, было бы страшно.

— Ну, а теперь… если Натела не вернется?

— Тогда я уйду к дяде Бено.

— Он такой страшный, этот старик?

— Кровать заслонили ширмой, и я его больше не вижу. Теперь мне жалко.

— Старика?

— Да. Ведь он жив — и ничего не видит, не слышит, не может пошевелиться. Вот теперь его даже отгородили ширмой. А может быть, он все чувствует, понимает? Как подумаю об этом, мне становится жалко.

— А если жалко, то уже не может быть страшно.

— Я, кажется, больше и не боюсь. А дядя Бено дожидается его смерти, чтобы завладеть квартирой.

— Как?

— Я говорю, дядя Бено ждет смерти старика, чтобы забрать эту квартиру.

Джаба почувствовал: этого Дудана никому на свете не могла бы сказать — только ему, Джабе, открыла тайну, одному Джабе принесла ее в дар или в жертву. А может быть, она просто хотела придать себе таинственности, показаться ему интересной оттого, что знает такие интересные вещи?

— Откуда ты это знаешь, Дудана?

— Знаю. Слышала краем уха его разговор с приятелем.

— Где работает твой дядя? — Джаба замер в ожидании ответа.

«Неужели тот самый?»

— В райисполкоме.

«Так и есть. Он».

— И что же — ты узнала об этом и ничего ему не сказала?

— Конечно, сказала. Он сначала нахмурился, а потом захохотал. Долго смеялся… Назвал меня дурочкой и объяснил, что старается ради меня одной, хочет, чтобы квартира мне досталась.

— Может, в самом деле так?

— Нет.

— Тогда почему ты ему помогаешь? Ты ведь невольно оказываешься его пособницей! Зачем ты здесь живешь?

— Потому что… — Дудана покраснела. — Потому что… Я здесь еще не жила, я завтра вернусь в студенческий городок.

— А если он все-таки старается для тебя?

— Не знаю… Может быть…

Он сидел рядом с Дуданой и тосковал по ней. Как хотелось Джабе сказать ей об этом! Мог ли он подумать, что будет разговаривать с ней о таких пустяках?

— Жаль, что со мной нет фотоаппарата… Я непременно снял бы тебя сейчас, так ты… такая у вас удачная поза.

— Да, сейчас бы фотоаппарат… — просияла Дудана. — Я так люблю сниматься!

— В самом деле? Тогда прикажите — и я приду вас снимать в любое время, когда хотите.

— Вы, наверно, очень хорошо снимаете.

— Не так уж.

— А как у вас получились снимки в прошлый раз? — Дудана опустила голову и стала теребить бахрому скатерти.

— Когда? — поднял брови Джаба.

— На маскараде! — Дудана вскинула быстрый взгляд на Джабу и снова опустила голову.

— Откуда ты… Откуда вы знаете? Вы были там?

Дудана встала, подошла к окну. На подоконнике