Беннетт. Охота - Беннет

Глава 24

Мы выждали по меньшей мере пять минут, прежде чем решились заговорить.

Перекатившись на спину, я тихонько выдохнула от облегчения. Шафин приподнялся на локте, волосы упали ему на глаза. Нел села и нажала что-то в своем «Саросе», чтобы снова зажечь фонарик.

– Ш-ш-ш, – дрожащим голосом шепнула она. – Думаете, он нас видел?

Втайне я была уверена, что видел: как мог он не увидеть, когда смотрел прямо на меня? Но если он нас заметил, почему же просто оставил нас в покое и ушел? Чтобы не напугать Нел до смерти, я предпочла ответить:

– Похоже, нет.

– А что он тут делал, как вы думаете? Нас высматривал?

Опять-таки ее предположение очень походило на правду, но я не хотела пугать Нел.

– Почем знать, может быть, он каждый день так делает. Обходит имение, проверяет, все ли в порядке. Может быть, это входит в обязанности егермейстера.

– Ладно, пока что он убрался, – сказал Шафин, отбрасывая волосы с лица. – Так что же будем делать с этим?

Он все еще сжимал в руках охотничий журнал шестидесятых годов.

– Для начала это неплохо, но нам понадобится что-то еще.

Я подтянулась и села.

– Он прав, сама понимаешь, – сказала я Нел. – Это называется «косвенное доказательство». Посмотри любой детектив с судебным расследованием. Нам нужно что-то еще. Нужно поймать их на месте преступления.

Шафин уперся подбородком в закрытый журнал.

– Но у нас осталась всего лишь одна возможность сделать это. Когда мы отправимся на рыбалку. Так что, Грир, все зависит от тебя. Завтра, если мы останемся здесь, наступит твой черед. Ты же это понимаешь?

– Что ты имеешь в виду?

– Да полно, – сказал он. – Охота, стрельба, рыбалка. На Нел они поохотились, меня подстрелили. Значит, завтра твой черед. И тебе придется самой решать, как ты хочешь поступить.

Он поднялся и размял ноги:

– Нас пригласили сюда потому, что с точки зрения их мира мы – парии. Выскочки, затесавшиеся в школу, где нам не место. Надо нас задавить, запугать, чтобы на будущее у нас не было никаких амбиций. Можно и вовсе нас выполоть, лишь бы восстановить природный порядок вещей. Посмотри на все эти журналы. – Он раскинул руки, пытаясь этим жестом охватить тома, вмещавшие столетия. – Нам с Нел еще повезло. А кому-то пришлось намного хуже. Скольких парней тут успели убить за столетия, пока не было судебной медицины, анализа дээнка и всех этих современных научных методов? И даже за последние сто лет – сколько «несчастных случаев» удалось скрыть благодаря тому, что де Варленкуры все еще живут на феодальный лад, все арендаторы на их земле принадлежат им с потрохами, и каждый слуга в доме тоже. Юные аристократы желают позабавиться, и никто не в силах остановить их. Но теперь…

Он обернулся к Нел.

– Ты и я уже побывали в роли добычи. Мы уже не сможем подловить Генри. Теперь все зависит от Грир.

Он снова обернулся ко мне.

– Если ты согласишься – только ты можешь поймать его на месте преступления.

Я подумала о Джемме Делейни, о Нел, о Шафине. И более всего, как ни странно, я жалела беднягу Аадхиша Джадиджу.

– Я сделаю это, – пообещала я.

– Уверена?

– Уверена, – сказала я.

Шафин выдохнул:

– Тогда нам потребуется план.

– Хорошо бы заранее знать, куда мы отправимся на рыбалку, – сказала Нел.

– Это несложно, – ответил Шафин. – Наверняка на озеро, где мы были в первый день.

– Куда загнали оленя? – уточнила я.

– Вот именно. Это озеро находится на земле Лонгкросса, так что оно принадлежит Генри. Даже Средневековцы не осмелились бы проделывать свои штучки на общественной земле. Кажется, от замка к озеру надо идти на северо-запад, но я не вполне уверен.

– Тут есть комната с огромной картой во всю стену. Чуть дальше по коридору.

– Ага, кабинет управляющего. Пошли. Будет очень полезно разобраться с географией.

А журнал шестидесятых Шафин так и сжимал в руках.

– Не собираешься поставить его на место? – напомнила Нел.

– Ни за что, – сказал он. – Я его заберу с собой.

Не знаю, то ли он хотел наконец-то все проговорить с отцом, только эта запись казалась ему постыдной и он не желал оставлять в Лонгкроссе это свидетельство унижения, выпавшего на долю отца.

– Могут заметить, – спохватилась я.

В ряду книг на длинной полке зияла дырка, словно во рту, из которого выпал зуб. Шафин прошел вдоль полки и немного сдвинул все журналы, так что проем закрылся.

– Вот, – сказал он. – Словно так и было. Никто ничего не заметит, если только специально не вздумает проверять. Пошли. И потише, ребятки: этот мамонт, возможно, все еще где-то рядом.

Нел выключила фонарик, и мы прокрались по коридору – я считала двери, я была уверена, что комната с картой, как я ее мысленно именовала, находится в конце того же коридора, где расположена библиотека. Но большая разница, гарцуешь ли ты по коридору, воображая себя Элизабет Беннет, в полной уверенности, что хозяин имения влюблен в тебя, или спотыкаешься в темноте, воровски пробираясь куда-то и задумывая ниспровергнуть этого же хозяина имения, в то время как его телохранитель бродит поблизости с ружьем. Наконец я решилась и втащила обоих друзей за собой в какую-то дверь.

Нел снова включила фонарик, и я вздохнула с облегчением. Та самая комната, которая мне запомнилась, со столом из ореха и древним глобусом и стеной, полностью занятой тоже старой на вид, но очень подробной картой, каждый уголок Лонгкросса отображен. Я прямиком направилась к ней и принялась в белом свете «Сароса» изучать все эти любовно вычерченные детали. Коснулась пальцем дома – дома, который я еще утром осматривала с таким восхищением. Потом повела пальцем туда, где мы охотились, и туда, где стреляли фазанов. И дальше, в соседней долине мой палец уперся в длинный, неровный овал.

Вот оно, озеро.

Поперек озера были написаны буквы, крупные в расстановку, очень уж озеро большое. «Л-О-Н-Г-М-Е-Р», – прочитала я по буквам. Лонгмер.

С одного конца озера было закрытым, а с другого продолжалось узкой рекой, поперек реки были нарисованы зазубренные линии. Нел ближе поднесла телефон.

– Конрадова Падь, – прочла она.

– Читается «Пад», – поправил ее Шафин. – Это водопад.

– Назван, разумеется, в честь пресловутого Конрада де Варленкура, славного рыцаря, похитителя Истинного Креста и законченного мерзавца.

Я старалась произнести эти слова как можно легкомысленнее, но едва ли кого-то этим обманула: голос у меня так и дрожал. Я не могла оторвать взгляд от озера, словно меня там что-то притягивало, и мы все замерли в тишине, изучая это вытянутое темное пятно.