Забери мою боль - Виолетта Роман

– Вот так, цыпленок, – ласкаю ее мокрую киску. Пальцами по клитору, кругами веду и она начинает двигать бедрами на мне.

– Вот так, умница. Не бойся, я не сделаю больно, – обхватив свой член, ввожу в нее. Аккуратно, придерживая ее бедра. А она вдруг со всего маху насаживается. И стонет так, что кровь кипит в венах.

– Хочу быстрее, не бойся. Все хорошо… – шепчет на ухо, с улыбкой.

Опускаюсь на матрац, а она начинает скакать на мне. Ее груди подпрыгивают в такт движениям, и я не могу не трогать ее. Ласкаю пальцами соски, обхватываю ее затылок и прижимаю к себе, врываясь в ее рот. Несколько ее движений на мне и я взрываюсь. Все тело как единый напряженный нерв и мой член внутри нее – гребаная ракета, которую только что разорвало на куски. Она начинает дрожать. Нас накрывает вместе. Врезается ногтями в грудь мне, стонет, с ума сходит. А я за подбородок ее держу и выпиваю ее дурман. Бесконечно красивая. Та, на кого любоваться готов всю оставшуюся жизнь. Искусанные губы, длинные ресницы и черные распущенные волосы. Она падает на меня уставшая, а я спину ее глажу, волосы ее. Вдыхаю ее аромат. Спустя несколько минут, находясь все еще внутри нее, понимаю, что я снова готов. Мой член оживает, будто и не было этой скачки.

Она смеется.

– Ненасытный, – переворачивается набок, выпуская мой член. Тут же становится неуютно и холодно.

Улыбаюсь, провожу пальцами по ее груди, наклоняюсь и целую ее. Цыпленок стонет так сладко, выгибаясь мне навстречу.

– У тебя две минуты, и пойдем на второй раунд.

У меня улыбка на губах. По-дурацки беспричинная счастливая улыбка. И я замечаю ее в первую же секунду после пробуждения.

Комната залита солнечным светом. По телу разливается приятная нега. Потянувшись, осматриваюсь по сторонам. Илая нет, но я слышу, как в ванной льется вода.

Я абсолютно голая. В его постели. И то, что было этой ночью, вернуло меня к жизни. Снова улыбаюсь, вспоминая то, каким нежным и требовательным он был. Как жадно он ласкал меня и я… в какие-то моменты накрывало так, что я забывала напрочь о смущении и стыде, обо всех правилах приличия.

Дверь из ванной открывается и в комнату входит он. Высокий, загорелый, с шестью четко очерченными кубиками пресса и абсолютно голый. Встает посреди комнаты и глазами жадными поедает меня. Опустив взгляд, понимаю, что простынь сползла и сейчас ему видна моя грудь.

– Доброе утро, – улыбается довольно Илай, следя за тем, как я натягиваю обратно ткань и принимаю сидячее положение. Лицо заливает краской.

– Эй, – он присаживается рядом. Слегка наклонившись, заглядывает в глаза мне.

– Как спалось? – спрашивает, игриво изогнув бровь. А у меня тут же вспышками картинки: его голова между моих бедер, его язык прямо там. Боже, что он творил! Я хоть и не девственница и столько лет прожила с мужем, но никогда в жизни не испытывала того, что было этой ночью.

– А тебе? – улыбаюсь в ответ. Голос хриплый. Илай тянется к груди и, подцепив пальцем край простыни, не сильно, но уверенно оттягивает ее, опуская. А я же, будто, краб клешнями вцепляюсь в ткань и держу ее на месте.

– Цыпленок, кажется, мы договорились вчера. Ты не закрываешься от меня, а я от тебя, – в его голосе нотки укора, но улыбка, озаряющая его губы, не дает меня обмануть.

Ну что он творит? Будто специально ввергает меня в краску. Ослабляю пальцы, позволяя ткани опуститься вниз, к животу. А он подается ко мне ближе, вдыхая аромат моих волос.

– Вот так, умница, – шепотом. Я вздрагиваю, когда его наглые пальцы касаются моего соска. По телу разливается огненная лава. Он проводит пальцами, приоткрывая мои губы, а из моей груди вырывается тихий стон, когда Илай чуть сдавливает сосок.

– Я дико проголодался… – в его тихом шепоте столько силы и огня, что я просто растекаюсь лужицей в его руках. Хочу его и сама. И все мысли улетают куда-то далеко, и все сужается только до его наглых и умелых пальцев и до горячих губ Илая.

Он нависает надо мной. Его губы ласкают мою шею, он спускается по ключицам к груди. С ума схожу от того, насколько сексуальной себя ощущаю. Настолько желанной и красивой.

Вдруг раздается рингтон его телефона. Мы замираем. Илай хмурится, но продолжает меня целовать.

– Иди. Может срочное что…

Я выбираюсь из его объятий. Этот звонок действует на меня отрезвляюще. Мы ведь даже не поговорили, так ничего и не выяснили. А сексом проблемы не решить.

Нейман чертыхается, но встает с постели. Подходит к тумбочке и забирает телефон, принимая вызов. Он стоит лицом к окну, а я смотрю на его спину крепкую, на его плечи широкие, и чувствую, что в данный момент, прямо сейчас ему больно. Правая сторона мышц немного напряжена, как и шея…

– Да, Остап. У тебя что-то срочное? – его тон недовольный.

Я подхожу к нему и касаюсь его правой лопатки ладонями. Чувствую, как эта боль проникает в меня. Не сильная, но давняя, выматывающая. Он не говорил мне о ней. Не хотел зря беспокоить или не хочет показывать мне слабости? В любом случае, мне не нравится, что он терпит ее. И не нравится, что Илай все еще не пошел в больницу.

Бабушкин дар свел меня с монстром. А свой я ненавидела. Я убегала от него… Но он всегда был во мне. Но когда я сама захотела воспользоваться им, то он подарил мне любовь. Он сделал меня счастливой. И сейчас, вспоминая слова бабушки, я понимаю, как она была права.

« Ты не убежишь от себя, Нинель. Не спрячешься и не обманешь. Ты та, кто ты есть. Ты должна лечить людей…»

И я лечу. Его. Единственного, кто протянул мне руку помощи, когда она была так нужна. Того, кто с первой минуты был для меня стеной каменной. И я сделаю все, чтобы он был в порядке.

– Меня сегодня не будет, я взял выходной. Потап в курсе…

Я прислоняюсь лбом к его спине, внутри все дрожит. Я так люблю его. И это чувство внутри меня вдруг становится таким огромным! Оно распирает изнутри, давит на грудную клетку, и мне жизненно необходимо поделиться с ним. Обхватываю руками его талию, прижимаюсь к нему с такой силой, что становится немного больно.

– А где собираетесь зависнуть? Хорошо, мы постараемся быть, – смеется. – Ладно, давай, не забудь завтра в одиннадцать в клети.

Илай сбрасывает вызов, тянет за руку, заставляя обойти его. И когда мы оказываемся лицом друг к другу, он обхватывает ладонями мои скулы и всматривается в глаза.

– У нас есть незаконченное дело, – усмехается. Понимает ведь все. Каждую мою эмоцию читает. И боли больше нет. И в глазах его тихое море спокойствия.

– Нет, – заявляю твердо. Он хмурится. – Мы должны поговорить. И ты должен узнать всю правду.

***

Сегодня слишком жаркий день. Я опускаю стекло, и ветер начинает трепать мои волосы. Он рядом. То и дело посматривает на меня. Всю дорогу Илай держит меня за руку, с легкостью управляя автомобилем свободной рукой. Я знаю, что он тоже взволнован, хотя и никогда не покажет этого. А уж как боязно мне, я даже думать об этом не хочу.