Свадьба под прицелом - Ива Ривер

— Блин, но почему?! Я тебе совсем не нравлюсь?

— Нравишься. Даже очень.

— Тогда почему? Объясни мне.

«Да потому что не люблю я тебя, Саша, не лю-б-лю! И ты это прекрасно знаешь», — подумала я, а вслух сказала:

— Потому что я вообще больше не хочу выходить замуж. Ни за тебя, ни за кого-то другого. Может, я в монастырь хочу уйти. А что, прекрасная идея! Тихая обитель, в глубинке… Надо подумать.

— Рит…

— Всё, Саша, всё. И, пожалуйста, не приставай ко мне больше с этой ерундой, иначе ты будешь первым, в отношении кого я приму обет молчания.

Он хотел что-то возразить, но я не дала ему сказать.

— Сашка! Предупреждённый — наполовину спасён. И на этот раз я уже не шучу.

Веселовский понуро взглянул на Магистра, словно ища поддержки, но тот и сам не знал, что делать. С точностью предугадывать мои реакции в стрессовой ситуации даже он не научился.

Сашка вздохнул и налил себе ещё кофе.

Я молча допила молоко, вымыла стакан и уже у дверей обернулась:

— Маг, заканчивай свою медитацию, мы уезжаем.

— Куда? — Сашка торопливо отставил чашку и поднялся.

— Веселовский, задаёшь много вопросов.

— Рит, тут такое дело… Виктор просил никуда тебя не отпускать.

— Серьёзно, что ли? А в кандалы он меня заковать не просил?

— Ну перестань…

— Саша, мне нужно в город, и я туда поеду. Маг?

— Тогда я с вами.

— Исключено, — отрезала я. Мне хотелось побыть в одиночестве, если честно, даже Магистра брать не хотелось, но тут уж ничего не поделаешь.

Сашка подошёл и преданно заглянул мне в глаза.

— Не злись, просто Виктор просил сопровождать тебя, если ты всё-таки куда-нибудь соберёшься, — пояснил он.

— Да плевать мне, о чём просил тебя или кого другого ваш Виктор! — вот теперь я действительно разозлилась. Совершенно несвойственным для покойника образом. — Вы все мне осточертели! Я хочу побыть одна. Что в этом желании непонятного?! Маг, ты ещё долго будешь над молоком чахнуть?! — я вернулась и забрала у него миску.

На барной стойке зазвонил телефон. Сашка машинально снял трубку, но сообразив, что он не дома, торопливо передал её мне. Некоторое время на другом конце провода молчали, но как только я собралась «отключиться», послышался тяжкий вздох, и в телефонных глубинах возник вкрадчивый голос Димки.

— Привет, это я…

— О-о-о! Женишок объявился!

— Рит, нам надо поговорить.

— Да ты что? Правда, что ли? — насмешливо протянула я.

— Солнышко… — прошептал бывший «суженый».

Лучше бы он этого не говорил. Меня тут же захлестнула обида. Сначала я засмеялась, потом на глаза выступили слёзы, и одна слезинка предательски покатилась по щеке. Рано я себя, однако, похоронила!

— Иди… к чёрту! — изо всех сил сдерживая слёзы, я выбежала из столовой и понеслась в свою комнату, почему-то продолжая прижимать трубку к уху. Магистр, перепугавшись, летел впереди меня.

— Я всё объясню. Я сделал глупость… — после паузы тихо сказал Димка. — Хотел, чтобы ты помучилась…

— Теперь порадуйся, тебе это удалось! Знаешь, падать с небес в принципе неприятно. Обычно пребольно ударяешься. Ну, если насмерть не разобьёшься. Но это так, моё личное, тебя не касается. Так что иди. К чёрту! — я влетела в свою спальню и только тут сообразила, что надо просто отключить телефон.

— Подожди, не клади трубку, — быстро проговорил он, верно угадав моё намерение. — Мне приснился ужасный сон…

Желание прервать разговор тут же пропало.

— Ах да! О твоих жутких сновидениях я отлично наслышана ещё при жизни! Почитай старину Фрейда, многое о себе узнаешь. Вероятно, в твоём новом ночном кошмаре я в очередной раз безвременно скончалась? О, я догадалась! Это твоё неугомонное подсознание торопится от меня избавиться! — засмеялась я. Кажется, у меня началась истерика. Да как так-то?! Я же сама мечтала распрощаться с этим человеком! Оказывается, не любым способом?!

— Нет, в этот раз умирал я… в полном одиночестве, — сказал он.

— Это нормально, — совсем развеселилась я. — Человек всегда один на один со смертью, и никто не в силах ему помочь. А стало быть, никто и не нужен!

— Это не так! — горячо заспорил новоиспечённый жених. — Человек не хочет умирать один, сегодня ночью я это понял. Он хочет, чтобы рядом были самые близкие. Ближе тебя у меня никого нет. И я хочу, чтобы в последний миг именно ты была рядом.

— А я, что, лучше всех стаканы с водой подаю? Ну ок, проводить в последний путь — это я могу. Да прямо сейчас можем устроить! Не хочешь застрелиться в моём присутствии?

— Даже так? — вроде бы удивился он. — А когда-то ты так этого испугалась, что даже забыла моё имя.

— Времена меняются, — злорадно сообщила я, то ли смеясь, то ли плача, — и то, что раньше казалось горем, теперь представляется чуть ли не благом.

— Как я ненавижу твои смешки! Я их слышать не могу! — разозлился Димка.

— А ты не звони мне больше, и точно не будешь слышать! — и швырнув трубку на кровать, добавила: — Сволочь!

Этот звонок окончательно вернул меня к жизни, то есть вернул на место все чувства, так поспешно утраченные вчера.

Эмоций было… хоть отбавляй! Руки дрожали, на глаза то и дело наворачивались слёзы.

Телефон вновь зазвонил.

— Сволочь! — повторила я, с ненавистью глядя на телефон, и рванула в ванную.

«Больше я с этим человеком разговаривать не буду. Никогда! Даже если он, действительно, окажется на смертном одре! Пусть подыхает в одиночестве! Впрочем, теперь, кажется, и без меня есть кому проводить его в последний путь!» — как в горячке, думала я, стоя под струями воды и яростно размазывая по лицу вчерашний макияж.

Телефон надрывно звонил. В какой-то момент это отвлекло меня от мыслительной деятельности, и я с изумлением обнаружила, что стою под душем одетая.

— Превосходно! — я рывком стащила с себя платье. Послышался треск, и прелестный наряд превратился в мокрую тряпку.

— Плевать! — Платье без сожаления полетело в мусорную корзину.

Магистр наблюдал за моими действиями с большой тревогой. Отлично понимая его беспокойство, помочь ему я ничем не могла — взять себя в руки никак не получалось.

Я тёрла себя мочалкой так ожесточённо, что кое-где остались синяки. Остервенело перекрывая воду, свернула кран. Затем, ставя на место крем, так долбанула керамической баночкой по зеркалу, что по нему тут же побежали трещины. Уронила флакон любимых духов, который разумеется разбился…

Я упала на кровать и зарыдала.