Дикая - Светлана Шёпот

– Устала, – пожаловалась Шиа, дочь Броха и Бубы. – Мама кричит.

Брох приобнял малышку за плечи и притянул к себе. Он и сам уже устал от постоянного недовольства матери и жены. На этот раз они спорили о том, кто какой кусок будет жарить. Брох не понимал, почему выбор стал таким сложным, что привел к очередному скандалу.

Сам он думал, что у них есть и более серьезные проблемы. Например, в последнее время костер стал требовать больше хвороста, отчего мужчинам приходилось выбираться наружу по два раза в день.

Это было небезопасно.

А недавно прошедший буран запечатал пещеру намертво. Пришлось приложить большие усилия, чтобы прорыть выход.

Мясо постепенно заканчивалось, так что вскоре придется идти на охоту. От этой мысли Брох испытывал смешанные чувства.

С одной стороны, он понимал, что каждая охота таит в себе опасность. С другой стороны, ему не терпелось уйти из пещеры на весь день, чтобы только не слышать постоянного ворчания и криков.

– Буба. Испорченный дух, – посетовал Карх, младший из братьев.

Он был неосторожен. Эти слова привлекли внимание ругающихся женщин. Буба сузила глаза и скривила губы. Брох передернул плечами. Ему стало неловко от того, насколько некрасивой, даже уродливой стала его жена.

Может быть, дело действительно в каком-нибудь злом и испорченном духе? Конечно, у Бубы всегда был тяжелый характер, но сейчас она походила больше на бешеное животное, чем на женщину.

– Она испорченная! – закричала Буба, указывая пальцем на жену Карха. – Дона!

Женщина сидела в стороне с двухлетним мальчиком. До этого момента она была сосредоточена на своем ребенке и совершенно не обращала внимания на крики вокруг. Услышав, как ее зовут по имени, она подняла голову и внезапно ощутила резкую боль около глаза.

Оказалось, что Буба в порыве ярости кинула в ее сторону палку, на которую собиралась нанизать кусок мяса. Палка, пролетев небольшое расстояние, рассекла острым сучком щеку женщины. На землю капнула кровь. Мальчик на руках Доны, испугавшись, заплакал.

– Ты! – взревел Карх, когда увидел, что Буба просто так ранила его жену. Подскочив на ноги, он стремительно приблизился к женщине около костра.

Буба, мгновенно осознав, что дело плохо, упала на спину, подняла руки и принялась кричать так, словно ее убивают.

Карх даже растерялся, но в следующий миг зло поджал губы и ударил Бубу по ногам, не прилагая слишком больших усилий. Презренная женщина вызывала в нем сейчас только брезгливость.

Буба закричала еще сильнее. Согнувшись, она схватилась за место удара и закатила глаза, словно собиралась потерять сознание.

– Брох! – закричала Хая, кидаясь к валяющейся на земле Бубе. Осуждающе покосившись на младшего сына, она впилась взглядом в Броха. – Защити!

Сам Брох в этот момент только и мог, что тяжело вздохнуть. Он все видел своими глазами. Карх не мог причинить Бубе значительного вреда. Тогда почему она так сильно кричит?

Вся сцена вызывала в нем отторжение. Ему не хотелось делать что-то для Бубы. Он считал, что жена получила по заслугам. В глубине души он даже немного жалел, что брат сдержал себя, ударив столь слабо.

– Она виновата, – вынес он вердикт, давая понять, что помощи от него ждать не стоит.

Буба ахнула, явно не ожидая подобного. Схватившись за ногу, она сморщилась, имитируя слезы. Брох отвернулся. Ему не по силам было смотреть на такое отталкивающее лицо.

Он сомневался, что когда-нибудь найдет в себе силы обнять и поцеловать Бубу.

Только подумав о том, что его ждет в будущем, Брох загрустил. Может быть, на следующем большом собрании стоит попытаться обменять Бубу на другую женщину?

Никто раньше так не делал. По крайней мере, сам Брох не знал о таких случаях. Но был уверен, что старейшины должны войти в его положение! Любому ведь видно, что Бубу поразила неведомая болезнь!

Видят духи, он старался! Он даже Даху выгнал, хотя ему было невыносимо стыдно перед погибшим братом. Брох не имел представления, как будет смотреть тому в глаза, когда настанет его время уходить в долины предков.

Брох очень надеялся, что женщина как-нибудь смогла выжить. Надежда была слабой, но все-таки не гасла. В последние дни он постоянно порывался сходить и проверить, но идти было далеко, да и сбор хвороста отнимал слишком много времени.

Он думал, что изгнание Дахи заставит Бубу и Хаю забыть о ней, но стал замечать, что в последнее время они постоянно поднимали тему того, что Даха забрала с собой слишком много вещей, на которые не имела никакого права.

Брох начал подозревать, что ничем хорошим такие разговоры не закончатся.

Пока он размышлял о будущем и женщине, которую оставил в другой пещере, скандал сам собой затих. Буба, жавшаяся к Хае, с которой еще недавно всласть ругалась, бросала на мужа осуждающие и обиженные взгляды.

Матриарх семьи тоже была недовольна старшим сыном. Карх с женой отделились, сев как можно дальше от костра и Бубы.

К вечеру настроение в пещере немного улучшилось. Но скандал разразился с новой силой, когда Брох, взяв одну из шкур, сказал Бубе, что с сегодняшнего дня станет спать отдельно.

Буба в этот момент выглядела готовой броситься вперед и выцарапать мужу глаза. И тогда он вспомнил, как она пыталась убить Даху, ночью размозжив той голову камнем. По спине пробежал холодок.

Брох тревожно сглотнул и поклялся себе, что обязательно поднимет вопрос об уходе Бубы из их семьи. В ту ночь он спал очень беспокойно, остро реагируя на каждый шорох.

***

Весна, как всегда, была непредсказуемой. Медведь давно уже к этому привык. Сегодня могло быть настолько жарко, что хотелось снять с себя шкуру, а назавтра температура падала, поднимался ветер, несущий с собой ледяной мороз с севера.

Медведь никогда прежде не путешествовал так далеко в одиночестве. Он всегда жил в пещере с другими людьми, и если куда-то ходил, то непременно с кем-нибудь, будь то охота или поход к Великой пещере.

Первые дни ему было неуютно без привычной защиты каменных стен. Из-за этого он спал тревожно, прислушиваясь к малейшим шорохам.

Конечно, каждый вечер он искал безопасное место, но иной раз приходилось ночевать на каком-нибудь дереве.

Медведь был выносливым и сильным, поэтому не ощущал особых последствий от таких ночевок. Может быть, только уставал быстрее, но подобное не казалось существенным.

Кроме продвижения вперед, ему нужно было заботиться о пропитании. Захваченное из пещеры мясо быстро закончилось, ведь для поддержания сил и тепла требовалось много энергии.

Он старался есть два раза в день. Вечером жарил больше мяса и оставлял часть на утро. Но запас все равно быстро истощился.

Встал вопрос об охоте. Медведю хотелось идти быстрее, не обращая внимания на мелочи, но он не мог игнорировать голод.