Зам ректора, или Как выжить среди Темных - Татьяна Михаль

— Угу, всю ночь их красила, — сказала я.

Наконец, коллеги выдохнули и исчезли, а я вернулась к детям.

— Можно спросить вас? — осмелился Тайлер.

— Спросить можно, а ответ не гарантирую, — сказала я.

Парни переглянулись. Они мысленно, что ли общаются?

— Почему у вас вены красные?

Так и знала. Никакой оригинальности.

— Меня отравил господин Атрейо смертельно опасным ядом, — сказала им правду. — Ещё вопросы будут?

Адепты в удивлении раскрыли рты и выпучили глаза.

— Что, правда? — прошептал Шэн Ли Рой.

— Не вижу смысла лгать адептам академии, которой временно руковожу во время отсутствия ректора, — ответила сухим лекторским тоном.

— И вы так спокойны, — произнёс Кристен.

Пожала плечами.

— Разве у меня есть причины для беспокойства?

— Ну-у-у… — протянули адепты, опять переглядываясь. — Вас же отравили… Сам военачальник…

— И что? Отравил, это ещё не убил, котики. Но хватит обо мне. Я услышала ваши пожелания, которые, не скрою, прозвучали очень скучно и вот что вам скажу…

Дети затаили дыхание.

— У меня большие планы на эту академию. И я собираюсь сделать так, что Академия Тёмных Сил сместила Академию Высшего Тёмного Мастерства и заняла первое место в рейтинге высших учебных заведений. Коллеги уже подготовили и новый план занятий, мы пригласим новых преподавателей и я написала письмо в министерство для включения АТС в участие магической олимпиады, которая пройдёт в столице в конце этого года. Как раз собиралась об этом объявить после всех занятий.

Адепты слушали меня с таким удивление на лице, что я чуть не рассмеялась.

— Но конечно, очень жаль, что вас не будет в списках участников. Я подпишу документы на ваше отчисление…

— Стойте! Не подписывайте! — воскликнул Кристен. — Вы серьёзно говорите? Вы уверены, что позволят АТС участвовать в олимпиаде? И что мы займём первое место?

Вздохнула и сказала:

— Мужчины вечно недооценивают женщин.

* * *

Ольга

Адептов отправила с благословением на хорошую учёбу. Парни ушли с хорошим настроением.

Я же без настроения сидела за своим столом и жевала нижнюю губу, обдумывая эпичную речь, которую сегодня произнесу в попытке вдохновить адептов серьёзно взяться за ум, чтобы надрать зад выскочкам из других учебных заведений.

Не дело это, чтобы АТС, в которой я теперь тружусь, плелась позади планеты всей.

Написала речь, а потом принялась за текст для приглашений благотворительного вечера. И ещё мне в голову пришла идея открыть будущий набор с учётом бесплатных мест. На Земле ведь есть такая практика.

Самый успешный поступающий будет учиться бесплатно, за счёт нашего бюджета и за хорошую успеваемость ещё получит стипендию.

Закусила кончик языка, быстро-быстро перенося свои мысли на бумагу.

Подумала и решила объявить сегодня, что и нынешние учащиеся будут удостоены наград в конце каждого квартала — звонкая монета ещё никому не помешала. Но и требования будут повышены. Нам ведь нужно будет победить на олимпиаде!

Пока я думала и писала, неожиданно мой взгляд натолкнулся на сложенные друг на друге белые коробки в углу кабинета.

Нахмурилась и встала из-за стола.

Я уже догадалась, от кого эти коробки. Бастиан вчера предупредил, что снова пришлёт необходимое для сегодняшнего вечера.

Если вчера я была рада той красоте, что подарил мне военачальник, то после его мерзкого поступка, я смотрела на эти коробки с отвращением, будто передо мной лежал клубок из змей.

Но сколько бы я их не уничтожала взглядом, они никуда не делись.

С неохотой, всё же открыла коробки.

В первой оказалось платье.

— Вот же ты гад, Бастиан, — процедила с ненавистью.

Мужчина словно специально надо мной издевался, прислав невероятной красоты платье. Оно было не лучше вчерашнего, но и не хуже. Если красное символизировало страсть, огонь, фатальность, то это платье — сама ночь, тайна, тишина, прекрасное и завораживающее.

Насыщенный тёмно-синий цвет, такой глубокий, что кажется будто в нём можно утонуть. Платье приталенное и расходящееся к низу. Подол блестит и мерцает, словно это мини вселенная с россыпью звёзд.

Платье без рукавов, с открытым декольте. Лиф красиво будет обрисовывать форму груди. К платью прилагались жемчужно-белые длинные атласные перчатки и прозрачная накидка — невесомая и такая нежная, словно соткана из нитей паутин. Накидка тоже мерцает при малейшем движении.

Туфли под стать — невероятной красоты.

В третьей коробке нашла украшения. Конечно же, они магические.

Очень красивое ожерелье с сапфирами, тонкая и едва заметная, но изящная брошь для накидки, браслеты и кольцо.

Ну и куда же без нижнего белья.

Военачальник предпочитал собирать образ целиком до мелочей.

Покачала головой и, проклиная Атрейо, подхватила коробки и понесла их к себе в апартаменты.

А потом решила всё-таки подкрепиться, силы мне нужны, и нужно пообщаться с коллегами.

* * *

— У меня сегодня вторая встреча с военачальником и я не представляю, как мне себя с ним вести. Боюсь, что при виде его самодовольной рожи, схвачу первое попавшееся под руку и запущу этим ему по морде.

— Боюсь, моя дорогая, после этого тебе уже никакое противоядие не поможет, — сказала Эмма Сомуль.

— Да, военачальника в гневе не желательно видеть, — произнёс вампир. — Мой тебе совет, Оля, веди себя так, будто ты и правда, отравлена и осталось жить всего ничего.

— Предлагаешь пресмыкаться перед ним? — скорчила рожицу.

— Нет. Предлагаю поступать как человеку, которому уже нечего терять, — с улыбкой сказал граф.

— Дурной совет, — покачала головой леди Сомуль.

— Почему это? — спросила леди Зилла.

— Потому что он может взять и убить нашу Ольгу! — вскинула руки Эмма. — Оля, не слушай никого! Поступай так, как говорит твоё сердце и твоя пробудившаяся магия!

— Сердце мне говорит остаться дома, завернуться в одеяло с кружкой какао и любовным романом, — сказала я, опять вздыхая. — Но пока эта уютная мечта откладывается на потом. Ладно, хватить хандрить, лучше послушайте речь, которую я утром написала для сегодняшнего выступления перед адептами.

— У тебя всё получится, Ольга, — сказал Петрос. — Не просто так тебя оракул указал.

— Угу, может ваш оракул прибегнул к чёрному юмору и просто пошутил над тёмными и надо мной, — хмыкнула я.