Последняя шутка графини - Ксения Любимова

– А ты ни во что не веришь, – махнул рукой Олег. – Ты слишком добрая. А ведь среди нас – убийца!

– Я помню. Но не могу поверить, что это Николай.

– Кстати, вчера Коля был чем-то расстроен, – произнес Андрей. – Даже с Риммой поругался. А ведь обычно он очень вежливый и выдержанный.

– Просто он расстроился из-за убийства Маши! – вскрикнула Света. – Коля слишком впечатлительный.

– А может, его впечатлило убийство? Сунуть человеку нож под ребро – это не шутка!

– Да замолчи ты! Николай не виноват!

– Тогда откуда на ноже его пальчики? – спросил Голубев.

– Позавчера мы устраивали посиделки, помните? Коля пришел последним и сам себя обслуживал. Вероятно, он резал хлеб или колбасу.

– А потом зарезал Машу, – снова влез Андрей.

Светлана метнула на мужчину убийственный взгляд.

– Тогда где он? – задал Голубев вполне логичный вопрос.

– Не знаю, – развела руками девушка.

– Вину осознает, вот и сбежал, – снова вставил Андрей.

– Да заткнешься ты или нет! – заорала Светлана.

– Андрюша, в самом деле, прекрати ерничать, – попросила Анна. – Девочке и так несладко.

– Молчу, молчу, – поднял руки мужчина.

– Так где он? – повторил вопрос следователь. – Невиновные люди не сбегают ни с того ни с сего.

– Если бы он был виноват, то сбежал бы еще вчера.

– Не скажите… Вчера Николай привлек бы к себе внимание. А так он дождался, пока все уснут, и потихоньку смылся. Времени у него было предостаточно, так что сейчас ваш супруг может быть уже далеко.

– Я не верю ни одному вашему слову!

– А экспертизе верите? В общем, если ваш супруг даст о себе знать, уговорите его встретиться с нами. Иначе будет хуже.

– Что значит – хуже? – побледнела Света.

– Это значит, что из свидетеля он может превратиться в подозреваемого.

– Я обязательно ему передам, – кивнула Светлана и вдруг расплакалась, закрыв лицо ладонями.

Анна тут же подскочила к девушке и принялась гладить ее по спине, что-то нашептывая на ухо.

– А госпожу Веснину я попрошу проехать с нами, – громко сказал Эрик, и Мариша вздрогнула.

– Зачем? – вырвалось у нее.

– Вы ведь не из этого города?

– Не из этого.

– Вот и уточним ваше место жительства и прочую информацию.

– Вы ведь не подозреваете Маришу? – услышала она голос Анны, выходя из кухни. – Она очень хорошая девочка. И к убийству, я уверена, никак не причастна.

– Не беспокойтесь, – галантно ответил Эрик. – Мы умеем разговаривать со свидетелями.

– Спасибо! – сердечно поблагодарила Мариша Эрика, залезая в машину. – Ты меня спас! Еще одного дня в этом безумном обществе я бы не вынесла.

– К сожалению, тебе придется вернуться. Работа еще не закончена.

– Но я не хочу!

Эрик посмотрел на нее сверху вниз.

– Ты, конечно, можешь отказаться от участия, но тогда мне будет гораздо сложнее расследовать это убийство. Все-таки свой человек в доме – это огромное преимущество.

– Но ведь убийца найден!

– Пока парень скрывается, я не могу закрыть дело. А значит, тебе нужно остаться.

– Как ты думаешь, почему он сбежал?

– Возможно, кто-то предупредил, что на ноже его отпечатки пальцев. А тот взял и удрал.

– Куда мы едем? – спохватилась Мариша.

– В кафе. Пообедаем. Заодно я введу тебя в курс дела. Мы подняли биографии каждого жильца и выяснили много разных подробностей. Твоя задача – присмотреться к каждому.

– А как быть с Николаем?

– Как, как… Когда мы его найдем, тогда и будет ясно. А пока присматривайся к соседям.

Эрик притормозил около небольшого кафе.

– Выгружайся!

Внутри было очень уютно. Столики пустовали. Мариша любила, когда все пространство принадлежало только им двоим.

От стены бесшумно оторвался официант и вытянулся перед ними по стойке «смирно». Сыщик сделал заказ, подождал, пока официант подаст салаты, и приступил к докладу.

– Значит, так. Слушай внимательно. Записи делать нельзя – мало ли кто заглянет в твою комнату. Начнем с Володи. Он у нас главный подозреваемый.

– Мы тоже его подозреваем, – кивнула Мариша.

– Еще бы! Он супруг, а значит, претендует на ее долю в квартире.

– Между прочим, он давно хотел уехать отсюда, а Маша категорически противилась этому.

– Вот тебе и мотив! Я же говорю – хорошо, когда среди подозреваемых есть свой человек. Какой-то информацией ты уже обладаешь. – Сыщик довольно прищурился. – Слушай дальше. Володя был по уши в долгах, причем Мария об этом понятия не имела. Он назанимал у всего коллектива, причем суммы оказались немалые. Занять – занял, а отдавать не спешил. Администратор уже предупреждал его, что станет требовать долг с супруги, если Володя не отдаст деньги. Хлебников попросил сроку три дня. Как раз на третий день Машу и убили.

– Володя боялся Машу? – удивилась Мариша.

– Еще как! Она зарабатывала гораздо больше его и к тому же умела считать деньги. В общем, держала супруга в строгости. Ему могло это надоесть. Все-таки мужики такого типа очень любят свободу и ненавидят, когда кто-то пытается ее ограничить.

– Значит, Володька ее и убил!

– Тут есть одна закавыка. В ту ночь праздновали день рождения жены владельца клуба, и Володя играл вместо заболевшего товарища. Гости говорят, что он никуда не отлучался. Скорее всего, это правда, но все-таки сомнения у меня остаются. Где-то под утро народ был уже изрядно пьяный, и Володя мог незаметно покинуть ресторан на полчаса.

– Наверняка именно так он и сделал, – кивнула Мариша.

– Теперь перейдем к Николаю Светлову. Никакого повода для убийства девушки у него нет. Однако здесь есть одно «но». Ты знаешь, где провел детство Николай?

– Нет, конечно. Откуда?

– Он жил в детском доме. Его родители – наркоманы с многолетним стажем. Их лишили родительских прав, когда они едва не заморили сына голодом. В детском доме мальчишке тоже было несладко. Он провел там много лет, прежде чем общественность заметила многочисленные нарушения. Директриса разворовывала детские деньги, а воспитанников наказывала за малейшие провинности. В детстве у Николая часто наблюдались нервные срывы, в результате которых он оказывался в неврологическом отделении детской больницы. У него такая амбулаторная карта – «Война и мир» отдыхает! В общем, наркотическая зависимость, которая передалась ребенку в тот период, когда он еще был в утробе матери, дала о себе знать.