Когда умирают слоны - Чингиз Абдуллаев

– Мне рассказали, что однажды Гургенидзе вошел в номергенерала Аситашвили и заявил, что ненавидит «услужливых американцев». Не думаю,что он имел в виду услужливого официанта или любезного портье. Скорее генералговорил о типах вроде Брэтта Вейднера.

– Вам и это сообщили? – вздохнул Чхиквадзе. – Все верно.Вейднер начал искать нас, едва мы прибыли в Америку. Он все время пыталсявстретиться с генералом, но мы ему не давали разрешения. Он нам постояннозвонил и однажды все-таки встретился с нами на приеме. Вот тогда генерал иразозлился. А тут еще Аситашвили, которого подгоняли американцы… Нужно быловидеть, как нервничал Гургенидзе!

– Поэтому вы и поспорили с помощником Аситашвили? – спросилДронго.

– Вам и об этом тоже известно? – Чхиквадзе шумно выдохнул. –А вы хорошо поработали, господин Дронго! У меня действительно был конфликт спомощником Аситашвили. Только мы не поспорили, а поругались. Они решили, чтомогут над нами издеваться. Аситашвили торопили американцы, а его помощникрассказывал всем о нашей нерасторопности и медлительности, из-за которых можетсорваться подписание договора.

– Все было так серьезно? Гургенидзе не хотел подписыватьдокументов?

– Генерал поехал туда, чтобы подписать все документы. Но оннастаивал на четкости юридических формулировок. Когда к вам напрашиваются в домгости, вы должны знать, сколько они будут в вашем доме, каковы их права иобязанности. Шалва Александрович говорил, что нельзя стремительно избавлятьсяот российских баз и так неистово желать создания здесь баз американских. Да,нельзя постоянно зависеть от «большого брата», любил говорить генерал, нонельзя и ссориться с одной стороной в угоду другой. Рискованно все времядразнить русских, тем более приглашая сюда американцев.

– Не уверен, что все ваши политики и генералы думают так же,– в сердцах произнес Дронго.

– Не думают, потому что им все равно, – согласилсяЧхиквадзе, – а Шалва Александрович все принимал слишком близко к сердцу.

– Как вы думаете, он мог сам застрелиться?

– Нет, не мог, – гневно отрезал Чхиквадзе. – Но он мог невыдержать такого давления со всех сторон. Вы знаете, как его доводили? Он былочень гордый человек. Один раз уже подавал заявление об отставке. Ушелпреподавать в университете. Но потом вернулся, когда его попросили. Какой человекбыл, вы даже себе представить не можете! Сколько у него было друзей по всейреспублике! И даже в Москве, в других городах…

– Вы знали его друга генерала Кудрявцева?

– Конечно, знал. Очень представительный мужчина. Приезжал кнам, мы его встречали. Вы бы слышали, как он говорил о нашем генерале! Клянусь,я сам убил бы тех, кто доводил генерала до такого состояния, кто над ним всевремя издевался.

– Вы можете назвать их имена?

– Журналисты разные писали о нем всякие гадости. Называлиего «русским шпионом», когда он говорил, что маленьким государствам нужнопомнить о балансе отношений с большими державами. Обзывали его «политическойчерепахой», которая движется к цели медленным шагом. Ругали его, высмеивали…

– По рассказам близких генерал не выглядел сентиментальнымили ранимым человеком.

– Он все скрывал. Никогда и никому не говорил о своихпроблемах. – Чхиквадзе огорченно махнул рукой. Было заметно, что он сильнопереживает смерть дорогого ему человека.

– Вы знаете о смерти полковника Джибладзе? – спросил Дронго.

– Об этом написали все наши газеты.

– Как вы думаете, убийство Гургенидзе и взрыв машиныДжибладзе как-то связаны друг с другом?

– Наверно, связаны, но я ничего не могу сказать определенно.С Джибладзе я не был так хорошо знаком, как с генералом Гургенидзе.

– А он очень хорошо о вас отзывался. Рассказывал мне, что выодин из самых храбрых офицеров в полиции, о двух ваших ранениях.

– Возможно, он знал меня лучше, чем я его, – невозмутимоотозвался Чхиквадзе.

Дронго посмотрел на часы. Было уже довольно поздно. Онподнялся со своего места.

– Спасибо, господин Чхиквадзе. Вы мне очень помогли.

Офицер недоуменно посмотрел на него и, поднявшись, пожал емуруку. Затем, пробормотав слова прощания, вышел из гостиной. Дронго осталсяодин. Несколько минут он обдумывал все сказанное ему помощником генералаГургенидзе. Затем достал свой мобильный телефон и набрал номер Нодара.

– У меня к вам просьба, – торопливо проговорил он,соединившись с ним, – пожалуйста, сделайте для меня до завтра список номеровтелефонов, по которым генерал Гургенидзе говорил в день своей гибели. Мне нужнывсе, кто ему звонил и кому звонил он сам. Если такое возможно, конечно.

– Постараюсь, – мрачно пообещал Нодар, – завтра эту информациювам привезет Тамара.

– А почему я не видел ее сегодня?

– Она работает с документами Гургенидзе, – ответил Нодар. –У меня не так много людей, господин Дронго, чтобы прикреплять к вам сразунесколько офицеров.

– Спасибо. Учту ваше замечание на последующие несколькодней. А, кстати, как успехи у сотрудников ФБР?

– Какие у них могут быть успехи? Они отправили налабораторный анализ образцы металла от машины Джибладзе, проверяют балкон вквартире генерала Гургенидзе. Одним словом, работают по прежним канонам, большеполагаясь на науку и опыт, чем на собственную голову и умение мыслить. Впрочем,это беда касается и всех нас.

– Пожалуйста, не забудьте про список телефонов, – напомнилДронго, – и еще мне нужны все разговоры господина Чхиквадзе. В день убийстваего шефа.

Утром он еще спал, когда услышал шум подъехавшей машины.Дронго открыл глаза, ожидая, кто именно войдет в дом. И услышал характерныйстук женских каблучков. Тамара поднималась по лестнице. Он вскочил с кровати иуспел натянуть брюки, когда она вошла в спальню.

– Доброе утро. – Подойдя, Тамара поцеловала его в щеку, какстарая знакомая.

Верный своим принципам, Дронго ответил на дружеский поцелуйтаким же поцелуем. Второй раз он никогда не настаивал.

Тамара, очевидно, почувствовала его настроение иусмехнулась.

– Я привезла тебе запись всех телефонных разговоровГургенидзе в день убийства, – показала она на листы бумаги.

Дронго схватил их и начал быстро просматривать, забыв, чтоне надел рубашку. Через несколько минут, подняв голову, улыбнулся.

– В принципе, все верно, – заявил он. – Представляешь, яполучил подтверждение почти всем выводам, которые успел сделать за эти дни.Осталось только уточнить некоторые детали.