Под чужим именем - Владимир Сухинин

Младший тупо смотрел на болт арбалета, торчащий в спине брата, а затем что-то больно и сильно ударило его в спину. Ноги младшего Клевера подкосились, и он рухнул рядом с братом. Из-за дерева, ведя коней в поводу, вышли две тени. Они погрузили трупы на лошадей и сели сами.

— В заброшенном карьере тела бросим, в воду, — по-шуаньски сказал один.

Они подстегнули коней и поскакали в ночь.

Артем спал чутко. Они договорились, что Артам ночью будет бодрствовать, чтобы недоброжелатели, которые затаили на них злобу, не смогли воспользоваться их сонной беспомощностью. Засыпал он с мыслями об Артаме и школе.

Всего на их курсе было сорок три ученика, и все мужского пола. На вопрос Артема, почему нет девушек, Артам пояснил, что девочек с магическим даром мало, и для них существует одна школа в столице королевства, где их учат целительству и алхимии. После учебы их направляют служить в военные лазареты по гарнизонам, вскоре они выходят замуж за офицеров или магов и продолжают службу там, куда пошлют мужа. Уйти со службы, как мужчины, и взять патент они не могут, им запрещена частная практика. Женщины-магички должны были служить двадцать пять лет и выходили со службы с небольшим пенсионом, на который можно в провинции купить домик и жить подсобным хозяйством или пойти в услужение к владетелю земли вместе с мужем и жить в замке. Такие семейные пары магов очень ценились среди контов.

— Но лучше на них не жениться, — сказал Артам. — Лучше отслужить свои пять лет короне, вложить заработанные за годы службы деньги в патент и иметь частную практику. А жениться лучше на дочке купца. За магов они охотно дочерей отдают и приданое хорошее дают. А можно еще к конту в услужение пойти. Но нужно предварительно вызнать, бедный он, жадный или, наоборот, богач. К бедному идти не стоит. Платит мало, а требует много.

Артем прекрасно понимал настроения Артама. Тот хотел во что бы то ни стало окончить школу и получить свой жезл мага. Потом его направят куда-нибудь подальше служить, чтобы он не позорил школу. Он отслужит свои пять лет и, если останется живым, вернется домой, женится на дочке лавочника, откроет свою аптекарскую лавку и будет жить не тужить. А что делать ему, Артему? Хотел ли он такую судьбу? И как они будут делить одну жену на двоих? Его передернуло от таких мыслей. В его представлении Артам был грязным и вонючим. Хотя они делили одно тело, но душа у Артама, как считал Артем, была именно такой — грязной и вонючей.

Артем часто гнал от себя мысли, что ждет его в будущем. Он не хотел об этом думать. Потому что, как только задумывался, он не видел выхода из той ситуации, в которую попал. Как выйти из тела? Куда еще можно вселиться или как выгнать Артама из его тела? Вопросы, вопросы, вопросы… И у него не было ответов на них. При долгих подобных размышлениях к нему всегда подкатывало желание покончить жизнь самоубийством. Или убить Артама. Добраться до его половинки сердца и задушить там. Лучше бы он, Артем, умер от ножа бандита на Земле, чем влачить такое жалкое существование, какое он влачит здесь.

Ночь прошла спокойно. Утром Артем вскочил бодрым и отдохнувшим. Сбегал вниз, за казарму, в туалет. Из выгребных ям вычерпывали вонючую жижу его сокурсники, определенные Страшилой в штрафники. Они недобро поглядели на него и отвернулись. Он умылся ледяной водой из узкого длинного резервуара. Вернулся, заправил кровать серым армейским одеялом и пошел вниз, ждать построения. Сони еще не было. Тот все делал медленно и с ленцой. И хотя Артем был настороже, его никто не трогал и не приставал к нему.

Подошел Вартак.

— Здорово, Вонючка. — Он хлопнул Артема по плечу. — Как ночь прошла? Никто не приставал?

— Нет. — Артем не обиделся на «Вонючку». Он рад был видеть добродушное лицо толстяка.

— Сегодня начнем учить алхимию, — сказал тот. — Та еще работка. Толки, мни, составляй смеси по частям, отмеряй… Не люблю я эту науку. Хорошо, что она с третьего курса начинается. — Он почесал зад и, заметив взгляд Артема, пояснил: — Чешется, зараза.

Артем понимающе улыбнулся. Вчера Вартаку досталось. Сначала ему подпалили задницу, а потом по ней прошелся кнутом дед Пантелей.

Вскоре их построил Страшила. Безбожно обругал при этом, сравнил со стадом козлов, и они строем, но не в ногу пошли завтракать. На завтрак была овсяная каша с маслом, серый хлеб и молоко. Просто и сытно. Один Вартак остался недовольным, ворча, что повара совсем обнаглели, порции урезают и с каждым годом они становятся меньше.

— Порции не меньше, — со смешком ответил Артем, — это ты становишься больше.

— И что? Разве ты не знаешь, что хорошего человека должно быть много?

Стоящие рядом ученики засмеялись. Улыбнулся и Артем. Соня умел поднять настроение.

К удивлению Артема, в школе была неплохая учебная база и грамотно расписаны занятия. Класс, куда они пришли с группой в десять человек, был небольшой, но заставлен по кругу столами, на которых стояли миски, толкушки и накрытые белой тканью горшки и корзины.

Встречал их толстенький маг, на поясе у него висела плоская бронзовая фляжка. Вид у толстяка был добродушный. Пальцы пухлых розовых рук были сцеплены на необъятном животе. Он оглядел их маленькими, заплывшими жиром глазками, прошелся вдоль строя учеников и тут же очень быстро и неожиданно для всех двинул в зубы Соне. Тот в этот момент широко зевнул. Удар у толстяка был хорошо поставлен, и Вартак был отправлен в глубокий нокаут. Остальные ученики тут же подобрались и стали внимательно смотреть на преподавателя, пожирая его глазами.

— Запомните, тупицы, — начал свою вступительную речь толстяк, — я новый ваш учитель, меня зовут мессир Орландо. Закончил службу в армейских частях и прибыл сюда для того, чтобы передать вам, недотепам и бездельникам, свои знания. — Он перешагнул через ноги распростертого Сони и снова пошел вдоль строя. — Запоминайте все с первого раза, кто не сумеет, тот… что? — Он оглядел молчавших студентов.

— Тот запомнит со второго, — не выдержал Артем.

Мимо его носа просвистел кулак. Артем, ожидавший подобного от толстяка, слегка отклонился. Но второй удар в живот он пропустил и, охнув, согнулся. Толстяк был хорошим боксером, быстрым и с хорошей реакцией.

— Неправильно, ученик, — спокойно продолжил свое размеренное движение алхимик. На Артема он больше не обращал внимания и развивал свою наставительную речь: — Тот дурень. Понятно?

Все молчали. Но мессир Орландо и не ждал от них ответа, это был риторический вопрос.

— А дурни что делают? — Он оглядел затаивших дыхание парней. Обвел их, как им показалось, удивленным взглядом и спросил: — Что, здесь остались лишь умные? Не знаете, что делают дурни?

Артем уже отдышался и выпрямился. Толстяк остановился перед ним, вперив свои свинячьи глазки ему в лицо. Видимо, он выбрал для себя сегодня жертву.

— Наверное, грязную работу? — предположил Артем.

— Правильно, ученик. Как зовут? — Толстяк растянул свои пухлые губы в улыбке, и его глаза превратились в щели.