Елизавета Русская. Победы и шалости дочери Петра - Казимир Феликсович Валишевский

работы, но и светские особы, чувствовавшие за собой силу, били их по щекам, рвали им бороды, секли их и надругались над ними, как хотели. Единственный способ поднять русское общество, которого руководителями были долго духовные, было распространение научного, а не схоластического образования; но для этого нужно было образование не церковное, каким оно было спокон века в России, а светское, мирское. Петр Великий понял эту необходимость и завел разные специальные училища и Академию наук, долженствовавшую быть главным светилом научной образованности в России. Мы указали ее деятельность при Анне Ивановне. Первые годы царствования Елисаветы Петровны ознаменовались в ней спорами библиотекаря и академика Шумахера с профессором Делилем и с Андреем Константиновичем Нартовым, вторым советником академии, начальником механической экспедиции, учрежденной при академии. Споры эти были более чиновнического, чем ученого характера. К ним заодно примкнули против Шумахера недовольные деспотизмом последнего студенты, канцеляристы и мастеровые. На Шумахера подана была в сенат коллективная жалоба, направленная не против одного Шумахера, но и против немцев вообще. Жалобщики надеялись, что после низложения немецкого господства с Брауншвейгской династией нетрудно будет выиграть при русском национальном направлении правительства. Императрица сначала арестовала Шумахера и назначила комиссию для рассмотрения возникших на него жалоб, но Шумахер приобрел покровительство сильных господ, составлявших комиссию, и комиссия оправдала Шумахера. В конце 1743 года императрица приказала освободить его и дозволила занять прежнее место в Академии наук, обок с его соперником Нартовым. Профессор Делиль был так недоволен решением в пользу Шумахера, что собирался покинуть Россию, но Елисавета Петровна уговорила его остаться из уважения к памяти родителя, выписавшего Делиля в Россию. Тогда Делиль подал императрице проект регламента академии, по которому академия подразделялась на департаменты по наукам с тем, чтобы директор каждого департамента был из профессоров и главный президент был бы также из профессоров и вступал в должность президента по выбору товарищей. Императрица одобрила этот проект, кроме выбора в президенты, потому что уже наметила на это место не ученого профессора, а брата своего любимца, Кирилла Разумовского, в детстве бывшего пастухом в своем селе, а потом отправленного за границу для образования. Этот Кирилл Разумовский воротился из-за границы в 1745 году, а в следующем, 1746 году, сделан был президентом Академии наук, ему было только 19 лет от роду. Ему представили дело Шумахера. Находясь под влиянием своего наставника Теплова, Разумовский «усмотрел, что советник Шумахер прав перед профессорами, и ненависть от них только тем заслужил, что по ревности своей к пользе и славе государственной принуждал профессоров к отправлению должности и к показанию действительных трудов, за которые им столь важное жалованье определено». Новый президент дал огульную аттестацию о профессорах, что «между ними ничего не усматривается, как желание одно стараться всегда о прибавке своего жалованья, как бы получить разными происками ранги великие, ничего за то не делать и не быть ни у кого в команде, а делать собою все, что кому вздумается под тем прикрытием, что науки не терпят принуждения и любят свободу». В 1747 году издан был регламент Академии наук, соединенный тогда с Академией художеств и с университетом. По этому регламенту Академия наук, как собрание ученых, разделялась на три класса. Первый — астрономов и географов, от которых предполагалась та польза государству, что из них будут мореплаватели, которые станут описывать земли, открывать до сих пор не известные страны и подчинять их российской державе. Второй класс — физический, из которого должны были выходить физики, химики, ботаники, геологи и приносить пользу государству, отыскивая новые руды, камни и растения. Третий класс — физико-математический, польза от него государству ожидалась та, что выйдут люди, которые станут изобретать мануфактурные художества, машины, полезные для армии и флота, для архитектуры, для очистки рек и каналов, для земледелия, садоводства и прочего. Из этого видно, что правительство смотрело на Академию преимущественно с утилитарной точки зрения. Собственно академики занимались учеными работами; академики же, профессора читали лекции студентам и подготавливали из них будущее ученое общество. Таким образом, еще до основания университета в нынешнем смысле это имя было уже известно в качестве составной части Академии наук. Профессора обучали студентов только наукам, а студенты должны были поступать в университет с достаточным знанием латинского языка. В студенты допускались лица всякого происхождения, исключая записанных в подушный оклад. В университете они получали содержание и квартиру в одном доме для всех. При университете полагалось учредить гимназию, из учеников которой отбирать двадцать человек — более годных из них определять в университет, а менее годных отправлять в Академию художеств. Профессора должны были преподавать бесплатно. Они могли быть всякого вероисповедания, как и студенты, но при университете полагался духовник из ученых иеромонахов, который каждую субботу должен был преподавать катехизис. При особе президента полагалась канцелярия в видах управления всем академическим корпусом. Члены этой канцелярии должны были быть сведущи в науках и иностранных языках настолько, чтобы разуметь, о чем будут идти речи. При Академии устроена была кунсткамера для хранения редкостей и музей древности, так как со всей России еще со времен Петра I все местные власти обязаны были отысканные старинные вещи и монеты доставлять в сенат, а сенат препровождал их в Академию наук. В 1747 году сгорели академические здания, где помещались кунсткамера с музеем и библиотека, но самонужнейшие вещи были спасены, и государыня повелела под кунсткамеру и библиотеку дать две кладовых до указа.

Неизвестный художник.

Портрет императрицы Елизаветы Петровны

В 1746 году Академия наук в число своих членов приобрела в тот век важнейшую европейскую знаменитость — Вольтера. Он сам через посредство Делиля заявил желание поступить в члены Академии и выпросил себе поручение писать историю Петра Великого. В те времена вообще в петербургской Академии оригинальных сочинений писалось мало, а больше переводилось на русский язык с иностранных языков. Так, с французского языка переводились фортификационные сочинения Вобана и сочинения других французских писателей по военной науке и по истории. От Академии последовала публикация, чтобы желающие переводили с разных языков книги и доставляли свои переводы в Академию. За это переводчик в вознаграждение своего труда получал сто экземпляров своего перевода, отпечатанного на иждивение Академии. По мысли асессора Академии Теплова положено было основать в Москве книгопродавческую палату, где надлежало продавать книги, ландкарты и газеты российские и немецкие.

Двое деятелей Академии занимали тогда видное место по своим талантам и по деятельности — Ломоносов и Миллер. Миллер заявил свою ученую деятельность еще при Анне Ивановне.