Борис Сичкин: Я – Буба Касторский - Максим Эдуардович Кравчинский

этаж. Он скончался за столом, разбирая почту. Позже врачи констатировали, что у актера отказало сердце. Его похороны состоялись в воскресенье, 24 марта».

Некролог Борису Сичкину в «Новом русском слове»

На 24 марта 2002 года был запланирован тот самый совместный концерт Бориса Сичкина и Вилли Токарева в ресторане «Одесса». Этот день стал днем прощания с Борисом Михайловичем.

Вилли Токарев:

«21 марта я прилетел из Москвы в Нью-Йорк, – и встречал меня Боря на своем автомобиле. Боря довез меня до дому, а вечером следующего дня меня настигло трагическое известие о его кончине. Я был просто в шоке!

Мне позвонили хозяева ресторана “Одесса”: “Вилли, мы просим тебя, несмотря на смерть Сичкина, выступить, ведь билеты проданы”. Я говорю: “Вы что, с ума сошли? Дадите в сто раз больше – я не буду выступать без него”. Вообще все свои концерты, запланированные тогда по городам Америки, я отменил. Мне очень не хватает Бори…»

Татьяна Лебединская откликнулась на смерть актера выразительными строчками:

Он нас смешил, так нас смешил,

Обет «не плачу» не нарушив,

Хотя порой и смех душил

Его израненную душу.

Была война, была тюрьма,

Отцовства сладкие оковы,

И чтобы не сойти сума,

Смеялся снова он и снова.

Себя скрутив в бараний рог,

Слезу не показал ни разу,

И мы ловили каждый слог

Его смешной блестящей фразы.

Последний наш осенний лист,

Слетел он раннею весною.

Он настоящий был артист,

Он настоящей славы стоил.

Нельзя деньгами заменить

Тот дар, что богом был назначен,

И пусть нам больно говорить,

Но все равно мы не заплачем.

Автор этих блестящих строк, бывшая москвичка, сумела состояться в эмиграции как блестящий поэт, автор многих шлягеров. Например, «Не пишите мне писем, дорогая графиня!», спетая Шуфутинским, или «Погадай, цыганка» в исполнении Могилевского, принадлежат ее перу. Татьяна Марковна была знакома с Борисом Сичкиным более двадцати лет. В 1988 году песня «Пылесосы» на ее стихи и музыку блестящего Алика Шабашова была записана Сичкиным вместе с потрясающим русско-американским дуэтом сестрами Роуз.

«Он нас смешил…»

Татьяна Лебединская:

«Есть люди, что, уходя из жизни, захлопывают за собой дверь, есть те, кому помогают из нее уйти, и есть Борис Сичкин!

Вы помните, как рыдала вся советская страна после второй серии “Неуловимых мстителей”. “Верните БУБУ”, – писали пионеры и пенсионеры. Верните – ведь он ещё не сидел в тамбовской тюрьме и не гастролировал с Шульманом по Америке. Он нужен нам, этот не очень советский, но такой родной, близкий и остроумнейший человек своей эпохи.

Поэт Татьяна Лебединская

Буба – потрясающий артист, танцор и лучший тамада всех времен и народов.

Сегодня, глядя на многих российских звезд, слушая их интервью, я понимаю, что за человек был Борис Сичкин. Эти “суперзвезды” не могут простить никому свой нелегкий путь на стартовую площадку.

Они хотят, чтобы все прошли по этому невеселому этапу, но не дошли до цели.

 Необходимые формальности для получения гонорара. За кулисами «Звездной пурги». Москва, 2000

“Я смеюсь, чтоб не сойти с ума”, – говорил Борис.

В 2000 году организатор фестиваля “Звездная пурга” Вадим Гусев проводил со мной, Гулько и Сичкиным интервью на радио “Шансон”, “очень короткое” – всего 3 часа 6 минут. Были сняты с эфира все передачи, и все работники радио собрались в студии… Это был очередной бенефис Сичкина. Из этого эфирного времени я и Миша Гулько получили всего 16 минут. И этого нам вполне хватило.

Необходимые формальности для получения гонорара. За кулисами «Звездной пурги». Москва, 2000

Москва слушала Сичкина! Вся страна слушала радио “Шансон”!

“…Я родился в море, в году, когда был голод. Числа не помню!” – импровизировал перед микрофоном артист.

Только он один мог одинаково великолепно выступать и перед тысячной аудиторией, и перед двадцатью гостями, и даже передо мной и моей подругой в номере гостиницы “Украина”, где мы жили во время фестиваля.

Он великолепно относился к людям вообще. Я помню, директор Киркорова Непомнящий, увидав, как я сердечно здороваюсь с жителями Брайтон-Бич, удивленно поднял брови. “Никогда не делай этого”, – сказал он. “Почему?” – в свою очередь удивилась я. “Кто ты и кто они!” – был ответ. “А кто я?” – спросила я. Приговор был безжалостным: “Звездой с такой жизненной позицией ты никогда не станешь!”

Как ни странно, все по-настоящему одаренные люди (слово “талантливые” вызывает во мне отторжение), с которыми я имела счастье быть знакома, также не поняли бы позиции господина Непомнящего. Например, один из ближайших друзей Бори – знаменитый спортсмен киевлянин Валерик Таборовский, а другой – никому неизвестный мастер на все руки Борис Шмагин из Бобруйска. Никогда не забуду пятидесятилетие Таборовского, на котором люди падали от смеха под стол. “Валера, – говорил Сичкин. – Если у тебя нет денег, звони мне, будем искать вместе”.

Когда я со своим топографическим скудоумием пыталась выучиться водить автомобиль и вместо “вправо” взяла “влево” и еще задела пару машин, Борис предложил пересчитывать жителей Нью-Йорка после каждой моей удачной поездки. А когда в первый день моей работы в госпитале я немножко перепутала медикаменты, то тут мой брат Игорь получил предложение от Сичкина пересчитывать в конце смены моих выживших пациентов…

…Борис Сичкин не помнил зла, он лечил смехом и врагов, и друзей».

«Мы смеемся, чтобы не сойти с ума»

Через несколько дней после похорон Бориса Сичкина по просьбе «Экспресс газеты» ее нью-йоркский корреспондент Алекс Сингал записал большое интервью с сыном артиста Емельяном Сичкиным. Сегодня этот материал перед вами.

«– Емельян, после выхода фильма “Неуловимые мстители” папа, наверное, стал одним из самых популярных артистов в стране?

Емельян Сичкин

– Так и было. Но это не дало ему никаких званий, привилегий. Все это, наверное, оттого, что папа так ни разу и не сыграл какого-нибудь Ленина… Помню смешной момент. Как-то после концерта к папе подошла 90-летняя старушка, обняла его и говорит: “Вы кумир моего детства!” Кстати, после роли Бубы никто не сомневался, что отец – коренной одессит.

– Скажите, как складывалась ваша с папой жизнь в