Чингисхан. Демон Востока - RedDetonator

сажают на оставшихся коней некоторых из резервистов, но уже поздно.

Мощный удар, слитный звук которого, казалось, донёсся до Эйриха, а возможно, это его разум «дорисовал» этот звук, слышанный им не раз.

Успевшие только развернуться, пехотинцы маркоманнов погибли от пробивших два-три ряда пик, после чего эквиты выхватили спаты и начали бойню. Брызгала кровь, взмывали к небесам мечи, раздавались предсмертные вопли и вскрики — воины Атавульфа делали свою работу.

На поражённых эквитами флангах начали терпеть успех легионеры, полностью использовавшие организованное всадниками потрясение. Передние ряды маркоманнских воинов на флангах сбили с ног, добили на земле, а затем продолжили убивать их соратников.

Личного участия Эйриха не требовалось, хотя это было бы выгодно для его репутации, но грозящая им победа всё сгладит и спишет: какая разница, махал ли мечом Эйрих, если он и так отец победы?

Ничего сложного в этом всём не было, он не ждал от маркоманнов какой-то сложной тактики или изощрённой воинской хитрости, потому что Лимпрам обнажил все свои планы на бой прямо в самом начале, когда выстроил войска по единственному известному ему принципу — варварскому лобовому удару. Кто-то похитрее, например Эйрих, попробовал бы применить что-то другое, например, ту же Марафонскую уловку или тактику заманивания врага на невыгодное пространство, с созданием множества фланговых опасностей — но Лимпрама на такое не хватило, увы.

Тем временем, пятая и шестая когорты продавили фланги, а первая и вторая когорты начали отжимать центр. Общее потрясение от методов войны не позволило маркоманнам как-то грамотно или, хотя бы, адекватно отреагировать на брошенные вызовы, поэтому Лимпрам ничего не контролировал, лишь стоял в своей ставке и интенсивно размахивал руками, раззявив рот, будто собирался взлететь. Взмахами рук, обычно, делу не поможешь, поэтому легион продолжал методично истреблять много о себе возомнивших маркоманнов, лучники которых попытались достать эквитов.

И у последних кое-что даже получалось, до тех пор, пока полутысячник Атавульфа не решил, что с этим надо кончать.

Всадники отцепились от недобитого тыла противника, после чего ринулись на начавших стремительно убегать лучников. Уйти им было не суждено, потому что военачальник глуп и не сумел предвидеть ничего подобного. Эйриху стало скучно.

Маркоманнских лучников порубили в куски, вообще никто не ушёл, после чего полутысячник Атавульфа вернулся к исполнению поставленных задач, то есть к ударам по тылам занятых противостоянием воинов врага.

«И никаких попыток блокировать конницу отрядами копейщиков…» — подумал Эйрих удивлённо. — «Похоже, Лимпрам вообще ничем на поле боя не управляет…»

Получилось, будто вождь маркоманнов прочёл его мысли, потому что он сигнализировал что-то через рог, после чего в бой пошёл весь резерв, что конный, что пеший.

Эйрих же резерв трогать не собирался, легионеры справятся и так, но дал сигнал эквитам, чтобы те держали в голове приближение вражеского резерва — этакое предупреждение.

Всадники шарахнули в тыл копейщикам маркоманнов, сильно занятых наседающими легионерами, после чего на горб верблюда упала последняя соломинка. Боевой настрой у племенных воинов как-то поник, после чего они начали пробовать бежать. Целые подразделения отступали и панически бежали, чтобы пасть под рубящими ударами эквитов, сыгравших в сегодняшней битве выдающуюся роль…

Но и легионерам нужно отдать должное, ведь они неплохо порубили пехоту, а сейчас, пока Эйрих безучастно наблюдает за паническими метаниями в стане врага, окончательно завладели флангами и начали сжимать вокруг ещё не запаниковавших маркоманнов полукольцо.

Теперь потери врагов пошли совершенно иные, потому что били по ним с трёх сторон света, постепенно сжимая это полукольцо. Кто-то сдавался в плен, но не брали, не до пленных сейчас, пока битва не выиграна, но сегодняшний день обещал уйму различных рабов, которых можно будет выгодно продать в Сирмии или даже в Константинополе.

— Всё, — вздохнул Эйрих с сожалением, когда Лимпрам начал собирать свои вещички. — Атавульф, сигналь, чтобы перехватили их командующего со свитой. Никто не должен уйти, сам знаешь, какими будут последствия твоего провала.

— Сделаем.

Всадники получили сигнал рогом «Смотри на меня!», а затем последовательность флажковых сигналов, дающую однозначную инструкцию к действиям.

«Если не впутаются в погоню за бегущими, то возьмут Лимпрама тёпленьким…»

Остатки сопротивляющихся маркоманнов пали духом, как и уцелевшие воины квадов с бурами. Уничтожение или захват в плен сейчас — это лишь вопрос времени.

Легион продемонстрировал собственную успешность, победоносность и оправданность всех вложенных средств. Это победа, но осталось ещё добить недобитых, спасти тех, кого можно спасти, подсчитать потери и уже потом смотреть, сколько трофеев они заработали.

/5 июня 409 года нашей эры, Провинция Паннония, северный рубеж/

— Ты выпей с нами! — предложил отец, беспробудно возливающий со вчерашней ночи.

— Воздержусь, — покачал головой Эйрих. — Война не закончилась, а мы ещё на враждебной территории.

— Свевы разбиты, ну, часть из них, поэтому опасаться некого, — ответил на это Зевта. — Расслабься, сегодня ты — победитель!

Лимпрам, к слову, выжил, но ему знатно надавали по сусалам, в процессе захвата. Вроде за все нанесённые ему и отцу оскорбления маркоманн уже заплатил чем-то, что дороже, чем жизнь: но публике, скорее всего, этого будет мало. Если и затевать месть за оскорбление, то по всем правилам, с кровопусканием и последующим убийством.

Теперь маркоманн сидит в тележной клетке, ест то, что дают и не строит из себя непонятно что.

— Пока не окажемся дома, никаких празднований у легионеров, — предупредил отца Эйрих. — Мы ещё не закончили, в лесах и холмах может скрываться ещё одна армия.

Беспокойство о безопасности могло быть напрасным, едва ли кто-то решится бросать им вызов после такого наглядного пособия по тому, как надо правильно обращаться с маркоманнами. Потери несопоставимы, потому что горе побеждённым, ведь в плен брали по ситуации и теряли гораздо меньше людей, чем изначально допускалось в прогнозах.

Суммарно легион потерял триста двенадцать человек убитыми, ещё сто восемьдесят шесть, скорее всего, умрут, тут даже римская медицина оказалась бессильной, уж больно тяжёлыми оказались ранения. Но кто-то из них обязательно выживет, ведь всегда кто-то да выживает, вопреки всему.

Ну и где-то девятьсот с лишним легионеров, включая сюда и эквитскую алу, получили лёгкие раны — это не очень много, если сравнивать с тем, что было в прошлый раз.

Свевский союз и кочевников ещё считают, но потери получились не меньше большей части армии, потому что абсолютно доминирующие на поле боя кавалеристы смогли догнать и убить каждого, кто пытался спасти свою никчёмную жизнь среди местных холмов и в лесах.

— Доволен? — поинтересовалась подошедшая к Эйриху Эрелиева. — Не дал поучаствовать в такой великой битве, а ещё братом мне называется…

— Это ты называешь великой битвой? — издевательски усмехнулся Эйрих. — Великие