Конь в пальто - Сергей Донской

Скучно глядя на потолок, Жека посоветовал:

– Тогда свинчатку подари ему. С наилучшими пожеланиями и поцелуем… В жопу!

Произнеся эти слова, Жека ушел, хлопнув дверью. Олежка не спал всю ночь, а утром пошел и свернул Катигробу челюсть. Сначала ему действительно здорово досталось, но потом он повторил, и от него отвязались. А несколько лет спустя Жека, с изувеченным до неузнаваемости лицом, валялся на диване, уткнувшись в стену, как когда-то Олежка. Побои были серьезнее, но сама ситуация – вполне узнаваемая. Жека ничего не объяснял, а Олежка ничего не спрашивал. Он просто смотался домой и вернулся со свинцовым брикетом, чтобы вложить его в вялую руку брата:

– Это тот самый, помнишь?

Жека взвесил штуковину на ладони и осторожно улыбнулся, боясь повредить швы, наложенные на верхнюю губу.

– Прорвемся! – сказал он.

А после прорыва через неизвестное вдруг возник в обнимку с Леной, очень скоро ставшей его женой. Возник, чтобы опять исчезнуть. Олежка не возражал, потому что успел влюбиться в Лену – безнадежно, тягостно и бесповоротно. Тяжело было видеть ее, по-домашнему полуодетой, особенно на фоне раскуроченной постели, в которой она недавно лежала с братом. Невыносимо было наблюдать, как она, ничуть не стесняясь родственника, кормит полной грудью свою малютку. Одним словом, с той поры дружба между двоюродными братьями не то чтобы дала трещину, но поблекла, угасла, истлела до пятнадцатиминутных перекуров пару раз в году.

Ренессанс в их отношениях наметился незадолго до нынешних событий. Приобретя квартиру и превратив ее в «евроконфетку», Олежка не удержался, чтобы не похвастаться перед Жекой. Позвонил, пригласил в гости.

– Неплохо обставился, говоришь? – хмыкнул Жека. – Ладно, загляну. Только один, без Ленки. Она твои хоромы увидит и начнет меня долбить, как в той сказке про золотую рыбку. А у меня пока что денег на исполнение ее желаний не густо…

Заручившись высочайшим Ленкиным позволением, Жека приехал, и они очень даже неплохо посидели вдвоем. Олежке старший брат показался изменившимся. Нет, он не слишком постарел. Волосы ничуть не поредели, и в них не проглядывали седые паутинки. Почти не наблюдалось морщин, так, легкие царапинки времени. Но вид у Жеки был понурый. Как у человека, потерявшего ориентир и плывущего по реке жизни неизвестно куда и зачем.

– Хочешь, пристрою тебя у себя на фирме? – предложил с почти трезвой искренностью Олежка и тут же вкратце обрисовал свою преувеличенную роль в ханском княжестве.

Жека послушал-послушал, упрямо нахмурился и покачал головой:

– Приглашают в команду, а загоняют в стадо. Нет, братишка. Я сам по себе… Я думаю авторемонтную мастерскую открыть. Имеется гараж, кое-какое оборудование. Остается только руки приложить. И голову… В месяц можно запросто заколачивать пару тысяч. И сам себе хозяин. Сделал дело – гуляй смело.

– Рассказать тебе, чем это закончится? – уныло спросил Олежка, имевший довольно богатый коммерческий опыт.

– Не надо. Ты лучше дай мне вторые ключи от своего бункера. – Жека мазнул взглядом по квартире. – Я, пока мастерскую не запущу, не хочу дома торчать да кашку с Анечкой кушать. Буду уходить как бы по делам, а сам – сюда. Не волнуйся, не обременю. Только с утра и до обеда, пока ты на работе. И временно.

– Да о чем разговор? – воскликнул Олежка, вручая брату ключи. – Хоть ночуй.

– Ночевать меня Ленка не отпустит. Никак не перебесится. Чуть ли не каждый день своего требует.

Жека сокрушенно вздохнул, но выглядел в этот момент отнюдь не как мужчина, обремененный супружеским долгом. Олежкины губы искривились в понимающей улыбке. Больше всего ему тоже хотелось вздохнуть, но он, разумеется, сдержался.

Оформившись частным предпринимателем, Жека навлек на себя массу проблем и хлопот, но не денег. С все более угрюмым и ожесточенным видом заскакивал он к Олежке, брал взаймы пятерку, десятку, двадцатку. Олежка предлагал больше, мол, чего зря бегать туда-сюда? Но брат доллары не брал, утверждал, поигрывая желваками, что вот еще немного – и прорвется, выплывет.

Но не выплыл…

Вернувшись домой недели три назад, Олежка без особого удивления застал там Жеку. Был он темен лицом, небрит, взвинчен. Прежде чем заговорить, выпил неизвестно какую по счету чашку кофе, походил по комнате с сигаретой. Неизменный черный плащ покойного отца, за который в молодости окрестили Жеку Летчиком, шуршал и развевался, следуя за мятущимся хозяином. Наконец он сел, пристально посмотрел на двоюродного брата и спросил:

– Слушай, кузен, выручишь по-родственному?

– О чем разговор? – заученно сказал Олежка. – Вот, триста долларов для начала. Отдашь, когда сможешь.

– Я не за деньгами, – досадливо отмахнулся Жека, и его голубые глаза почему-то стали совсем темными, неузнаваемыми. – Меня кинули! Знаю, кто, но достать их не могу. Рылом не вышел… Короче, вези-ка ты меня к своему Хану-Пахану!

Олежка придержал отвалившуюся нижнюю челюсть подставленной ладонью, довольно успешно изображая задумчивость. Вспомнились хвастливые россказни, из которых следовало, что он является доверенным лицом самого влиятельного бандита в городе. Жека, как оказалось, поверил. Глупая история. Но не признаваться же теперь в том, что это был блеф? Олежка очень дорожил уважением окружающих. Да и себя уважать тоже хотелось… Поэтому приходилось держать марку. Напряженным тоном он предложил:

– Рассказывай, что там у тебя приключилось?

– Меня кинули, – повторил Жека. – На пять штук. Четыре из них Ленка заняла у родителей. Для кого-то – гроши, а для нас – целое состояние. Я не могу сказать: ах, извините, обмишурился, все денежки сгорели синим пламенем… Сначала хотел сам найти заступников, без твоей помощи. Нашел, но гнилых каких-то. Сказали, что работают только пятьдесят на пятьдесят, половину возврата оставляют себе. Но при этом ничего не гарантируют. А мне необходимо вернуть эти деньги! Не половину – всю сумму. Поэтому, как я понимаю, мне нужны не просто бандиты, а знакомые бандиты.

– В принципе ясно, – сказал Олежка, отводя взгляд. – Но тут есть один важный нюанс. Ты к своей крыше обращался?

– У меня нет крыши.

Олежка превратился в воплощение ехидства:

– И никому не отстегиваешь?

– Нет, – угрюмо подтвердил Жека. – Во-первых, нечего отстегивать. Во-вторых, я и не собирался.

Он сказал это так просто, что пришлось ему сразу поверить. И заодно сообразить, почему так туго продвигается его авторемонтный бизнес. Не переставая блуждать взглядом по комнате, Олежка вздохнул и осторожно начал:

– Понимаешь, так дела не делаются. Рано или поздно…

– Я не теории пришел слушать, – нетерпеливо перебил его Жека. – Капитализм есть беззубая власть плюс криминализация всей страны… Знаю, проходили… Я за помощью пришел. Суть дела такова. Заехали ко мне недавно одни. Из бритоголовых. Оставили стукнутый «Опель», за срочный ремонт посулили штуку. Я за неделю справился. Ну, явились они принимать работу. Посмотрели, пощупали. Все путем. Потом говорят: братан, башлей пока нет, так что оставляем тачку в залог. Через пару дней вернемся, рассчитаемся. А на следующий день появляется от них человек и сообщает: беда случилась, замели пацанов, так что нарисуются они не скоро, заморишься ждать. Видишь, говорит, этого «опелька»? Девяносто седьмого года, пробег – всего ничего. Он после ремонта на десять штук тянет, не меньше. Купи за половину – пацанам срочно нужны башли на отмазку. Сует документы на тачку. Я и подумал: тысяча за ремонт все равно звездой накрылась, а машина действительно классная – за десять штук улетит со свистом. Вот и разбогатею. Поупрямился для виду, потом ответил, что плачу четыре штуки, а про тысячу за ремонт забываем. Он согласился…