Секреты - Даниэла Стил

Зак оказался прав. Гамбургеры были отличные, как он иобещал.

Они только что закончили есть и Зак допивал свое пиво, когдаон вдруг заметил Билла Уорвика, сидящего в дальнем углу с девушкой. Билл в этотдень не был занят ни в одной из сцен и не появлялся на съемках. Джейн тоже егоувидела и обратила внимание на боль, сквозившую в его глазах. Девушка, скоторой он сидел, казалась тяжелобольной. Она была худа как палка, темноволоса,одета почти в лохмотья. Джейн и Зак увидели, что Билл покачал головой и вручилдевушке некоторую сумму денег. Джейн отвернулась, словно подглядела что-тонедозволенное. Билл, похоже, был так опечален и рассеян, что сразу после уходадевушки поспешил на выход, не замечая сидящих Зака и Джейн.

— Боже мой, ты не знаешь, кто это была? — с явнымсочувствием спросила Джейн. , — Не знаю, но неудивительно, что у негопостоянная депрессия.

Они помолчали, потом, покинув бар, поехали в новый дом Джейнв Бел Эйр. Джейн всю дорогу не могла отделаться от грустных мыслей о тойдевушке. Она была так похожа на Габриэлу, но Габи была здорова, сильна,лучезарна, а та девушка выглядела так, словно доживала свои последние дни.

— Судя по ее виду, она принимает наркотики, —спокойно заметил Зак. Джейн подумала, что он, наверное, прав, и ей стало темболее жаль обоих.

— Хочешь поплавать? — спросила она, когда ониприехали.

— Я не захватил плавки, а твой купальник мне не совсемподойдет, — ухмыльнулся Зак.

— Ныряй нагишом, я не буду смотреть.

— А вот я не могу обещать того же… но постараюсь.

Конечно, это была шутка. Зак всегда вел себя с нейпо-джентльменски. В последнее время Джейн почти жалела об этом. Она налила емуи себе по бокалу вина, вручила Заку белый махровый халат, и они пошлипереодеваться.

Джейн была и огорчена, и в то же время радостновзволнованна. Огорчена тем эпизодом частной жизни Билла, который увидела; онавсе же надеялась, что у него с той девушкой несерьезные отношения; еще ееогорчили полученные бракоразводные документы. А радовалась она тому, что Закпроводил с ней этот вечер. С ним Джейн всегда чувствовала себя счастливой. Ихотношения были какими-то очень особенными.

Спустя несколько минут они вернулись к бассейну, одетые водинаковые махровые халаты. Джейн тактично отвернулась. Зак сошел в воду иотплыл. Тогда она тоже спустилась по ступенькам. Ее великолепное тело особеннонеобыкновенно смотрелось в вечернем свете. В следующее мгновение она уже плылак нему, ощущая кожей приятное касание воды. Они стали играть в салочки,по-детски хохоча, забыв о своей наготе. Джейн вспомнила о ней, только когда онивыходили из воды. Накидывая халат, она заметила, что Зак наблюдает за ней скакой-то грустью.

— Ты прекрасна, Джейн, — сказал он.

— Спасибо.

Она отвернулась и подождала, пока Зак тоже наденет халат.Потом, в доме, они допили вино, сидя в еще не до конца меблированной гостиной,откуда открывался чудный вид. Это был волшебный вечер после тяжелого дня. Джейнвыпила несколько больше, чем обычно. Ей было поразительно легко с Заком, и онанисколько не удивилась, когда Зак наклонился и поцеловал ее в губы раз, а потомдругой. Она почувствовала, что все ее тело жаждет его прикосновения,придвинулась ближе к нему и коснулась его груди, не зная, что сказать. Джейнощущала себя совершенно свободной и была раскованна, не беспокоилась, что могутявиться дочери и застать их, поскольку они были у Джека. Она семь месяцев ни скем не была в постели и теперь испытывала сильнейшее влечение к Заку, сидевшемурядом.

— Ты так прекрасна…

Он аккуратно распахнул ее халат, как бы желая полюбоваться.Джейн в истоме прикрыла глаза, снова их открыла и сказала:

— Возьми меня. Я страшно хочу этого… Эти словавырвались у нее естественно, однако Зак вдруг отвернулся, поставил бокал иотошел к окну. Джейн наблюдала за ним, понимая, что что-то не так, но не знала,что именно.

— В чем дело, Зак?..

«Может, я что не так сказала или сделала? — недоумевалаона. — Или слишком форсировала события?»

— Я не хотела…

Услышав в ее голосе боль, Зак мгновенно повернулся. Однакоболь в его глазах была еще сильнее.

— Нет-нет, ты не виновата… не смей так думать.Наоборот. Ты почти переменила мою жизнь… почти… но не до конца.

— Зачем бы тебе что-то в ней менять? Джейн быласмущена, и Зак понимал, что должен быть с ней честен.

— Затем, что я не спал с женщиной больше двадцати лет…двадцать пять, если быть точным. Это много, Джейн. Да, Джейн, это много…

Она посмотрела на него очень-очень ласково. Зак, тяжеловздохнув, снова сел рядом с ней. По всему было видно, что он хочет излить ейдушу.

— Когда мне было четырнадцать лет, я учился вшколе-интернате… одной из лучших таких школ… Тогда это было что-то вроде шутки…многие ребята забавлялись друг с другом, почти все. Но я — никогда. Мне это ненравилось… пока у нас не появился новый учитель английского языка — высокий,красивый, светловолосый вроде Билла, и того же примерно возраста. Он удостоилменя чести быть его «особым другом», давал почитать книги, брал с собой нарыбалку, в походы. Я восхищался им… и во втором походе он залез в мой спальныймешок, говорил, как я ему нравлюсь, как он меня любит, а потом овладел мной…Мне было четырнадцать лет. Я не знал, что делать. Кому пожаловаться. Думал, мневсе равно никто не поверит. Все были о нем очень хорошего мнения, кроме того,он был родственником директора. Когда приехали мои родители, я им ничего несказал. Я никому не признавался в течение двух лет, пока он не уехал. Тогда ядал себе слово, что больше никогда не буду делать ничего подобного. Я понимал,что это плохо, как бы мне тот учитель ни нравился…

Джейн глядела на Зака широко открытыми глазами, в которых,однако, не было осуждения, а лишь жалость к ребенку, о котором рассказывал Зак.

— Когда я поступил в колледж, то влюбился в оченькрасивую девушку. Мы даже помолвились. Мне тогда было двадцать два года. Онабыла просто чудо и тоже собиралась стать актрисой. Мы мечтали, что у нас будетидеальный брак и четверо детей… А потом она встретила другого парня. Я был вотчаянии. Мы оба были слишком молоды. После этого у меня никого не было… домоего первого фильма, черт его подери. Я ужасно хотел сниматься в нем, арежиссер был настоящий сукин сын. Он меня, двадцатитрехлетнего, вусмертьнапоил, а наутро я проснулся в его кровати. Один из его юных любовников даже сфотографировалменя пьяным, потом с ним в постели и так далее… можешь себе представитьостальное. Этими снимками он стал меня шантажировать и заставлял спать с ним.Так продолжалось почти год. С женщинами я уже не встречался — боялся, чтоузнают о моей связи с режиссером. Затем на протяжении двух лет я не имеллюбовников, пока не познакомился с одним хорошим человеком. Он был вдвое старшеменя и умел хранить тайны. Никто ничего не знал. После него у меня был ещетолько один мужчина… Любовью мы с ним не занимаемся уже несколько лет, ноостались друзьями. Я всегда боялся разоблачения. Это бы сильно подорвало мойимидж, правда?