Шаман - Алексей Калугин

– Может, я сначала своих ребят на разведку отправлю? – Йозеф повел растопыренной пятерней по сторонам. – Пускай по окрестностям пошарят…

В лесу раздался протяжный, раскатистый рык. Так мог рычать только очень большой и уверенный в себе хищник, не боявшийся, что его голос привлечет врагов. Врагов у него не было, поскольку это он восседал на вершине пищевой пирамиды.

Все разом замерли, повернув головы туда, откуда доносился рев.

Рев прозвучал неблизко. Ясно было, что зверюга не выскочит через минуту из кустов и не набросится на людей. Но, как бы там ни было, подобные звуки заставляют серьезно призадуматься, прежде чем что-то предпринять.

Камохин поднял с травы автомат и повесил его на плечо. Так, на всякий случай. А Йозеф еще и пояс с двумя пистолетными кобурами через плечо перекинул.

– Давай, поговорим с аборигенами, – сказал Камохин.

Усатый наемник молча кивнул.

– Я совсем не так все себе представлял, – тихо, почти шепотом объяснял Брейгелю Зунн. – Я был уверен, что мы должны встретить здесь высших существ. Нет, не богов, а таких же людей, как и мы, только значительно обогнавших нас в развитии. Представителей более древней, а значит, и более мудрой расы. Я надеялся на контакт.

– Зачем?

Брейгель сидел на траве в одних трусах, сложив ноги по-турецки, и тщательно протирал фланелькой все детали разобранного пистолета. Зунн совсем не мешал ему, скорее, даже наоборот – своей негромкой речью он создавал некий информационный фон, как включенный телевизор, который никто толком не слушает до тех пор, пока подсознание не выловит из общего словесного потока, в целом бессмысленного, некое ключевое слово, обещающее нечто интересное. Зунн же, найдя в Брейгеле благосклонного слушателя, старался не столько даже выговориться, сколько облечь в стройную словесную форму свои мысли, дискретность которых приближалась к критической отметке. Для того чтобы вернуть себе способность логически мыслить, нужно было для начала собрать все мысли воедино и постараться придать им некую определенную, пусть и не до конца законченную форму.

– Как это зачем? – удивился Зунн. – Контакт с представителями иного разума – извечная мечта человечества. А в нашем случае речь идет о разуме значительно более высоком, нежели наш собственный. Вы представляете, сколько они могут нам дать, эти люди, которые силой мысли создали наш мир!

– Я так полагаю, что они уже дали нам все, что хотели, – меланхолично заметил Брейгель.

– Нет, ну что вы! – протестующе взмахнул обеими руками Зунн. – Мы пока еще не способны даже на малую толику того, что могут они!

– А откуда вам известно, на что они способны? – прищурился Брейгель.

– Они создали наш мир…

– Если верить легендам.

– Я бы мог привести множество доказательств того, что так оно и есть. Приведу лишь несколько общеизвестных фактов. Если бы наша планета находилась чуть дальше или чуть ближе к Солнцу, жизнь на ней была бы невозможна. Если бы у Земли не было магнитосферы, жизнь на ней была бы невозможна…

– А как на счет случайности?

– Слишком много случайностей, – покачал головой Зунн.

– Вселенная тоже не меленькая. Есть такая штука, как теория вероятности. Я плохо представляю, как это работает, но полагаю, что благодаря именно ей мы имеем на Земле то, что имеем. Элементарный перебор различных вариантов в масштабах Вселенной непременно должен был привести к тому результату, что мы имеем на Земле. Наверняка на просторах Вселенной крутятся вокруг своих солнц миллиарды потенциальных Земель, на которых что-то пошло не так. Пускай самую малость, но – не так.

– А как же тогда люди из Времени Сновидений? Какова их роль?

– Понятия не имею. – Брейгель быстро собрал пистолет и передернул затвор. – Это же вы у нас специалист по мифологии.

– Хорошо, давайте примем факт существования людей из Времени Сновидений как аксиому, – предложил Зунн.

– Давайте примем, – не стал спорить Брейгель.

Да и с чем здесь, собственно, было спорить? Квестер не прочь был пофантазировать.

– И с тем, что наш мир – это своеобразная проекция их сознания, вы тоже готовы согласиться?

– Запросто!

– Стоя на этих двух позициях, вы готовы признать то, что встреча со златовласыми людьми из Времени Сновидений может в корне изменить нашу жизнь?

Брейгель задумчиво закатил глаза:

– Пожалуй.

– Мир станет лучше…

– Не думаю.

– Но почему?

– Я так полагаю, что, если бы эти златовласые люди имели намерение встретиться с нами и потолковать о чем-то, что они забыли в свое время нам сказать, они бы давно это сделали. Для них ведь это не составляет особого труда. Выходит, они этого не хотят.

– Возможно, есть какие-то этические препоны, – с ходу принялся фантазировать Зунн, не желая вот так, сразу отказываться от милой его сердцу гипотезы. – Не исключено, что они ждут, когда мы достигнем определенного уровня развития, который позволит нам отыскать к ним дорогу.

– Точно, – кивнул Брейгель. – Мы тысячелетия двигали вперед науку и культуру, оттачивали свой интеллект и совершенствовали методики истребления себе подобных, вышли в космос и компьютеризировали все, что только можно, вплоть до унитазов, – и все это лишь ради того, чтобы в конце концов обратиться за помощью к аборигенам, потому что в ходе общественного прогресса собственные мифы мы позабыли. Но даже если принять на веру миф о том, что наш мир был создан златоволосыми людьми, вам никогда не приходило в голову, Генрих, что это могла быть ошибка? Или даже хуже того – несчастный случай! К примеру, кто-то увидел во сне кошмар, который взял да и материализовался. Может быть, им стыдно за то, что они сотворили, поэтому они и не показываются нам на глаза?

Издалека снова донесся протяжный звериный рев. Немного не такой, как в первый раз, и совсем с другой стороны. Как будто второй зверь решил установить контакт с представителем своего вида, первым подавшим голос.

– Вполне возможно, что таким образом они решают территориальные споры. – Подойдя к мирно беседующим Брейгелю с Зунном, Орсон присел на корточки и поднял свой крошечный фотоаппарат. – Скажите-ка что-нибудь, от чего рот растянется до ушей, – предложил англичанин. И, не дожидаясь, когда его команда будет выполнена, щелкнул клавишей спуска. – На память о Времени Сновидений, – сообщил он. – Если дадите свой имейл, Генрих, пришлю вам фотку. В Сети я их выкладывать не стану – нам запрещено публиковать какую-либо информацию о работе Центра Изучения Катастроф. – Англичанин поднялся на ноги. – Так вот, я говорю, что эти звери, кем бы они там ни были, рычат, только чтобы обозначить границы своей территории. Если хозяин слышит, что рык раздается слишком близко, он рычит в ответ и, если незваный гость не покидает территорию, которую он считает своей, отправляется выяснять отношения. То есть к нам это не имеет никакого отношения.