Русский Дьявол - Анатолий Абрашкин

1 сентября, в Новый год, царь не присутствовал на торжественной церемонии в Кремле, не принимал на новолетие патриаршего благословения и не «здравствовал народ». Весь день и добрую часть ночи провел он на пиру у воеводы Шейна, и стояло там море разливанное. Среди гостей шныряли с гримасами и ужимками царские шуты и резали ножницами последние бороды, владельцы которых, не поняв царского намека, не обрились и явились на царский пир во всей старорусской красе.

Затем началась суровая расправа со стрельцами. Петр присутствовал при допросах и пытках стрельцов. Ходили слухи, что один из стрельцов, которого пытал Петр, плюнул ему в лицо, крикнув: «Вот тебе, собачий сын, Антихрист!» Патриарха, который со святыней пришел печаловаться за стрельцов, он прогнал грубыми словами.

Петр сам рубил головы стрельцам и заставлял то же делать своих приближенных и придворных. 30 сентября 1698 года царь собственноручно отрубил головы пятерым стрельцам. 17 октября князь Ромодановский отсек четыре головы; Голицын — одну, но по неумению несказанно увеличил муки казнимого. Любимец Петра Алексашка Меншиков хвалился, что обезглавил 20 человек. Став сам, к ужасу народа, убийцей, Петр хотел, чтобы палачами стали и придворные. «Каждый боярин, — сообщает Соловьев, — должен был отсечь голову одного стрельца: 27 октября для этой цели привезли 330 стрельцов, которые и были казнены неумелыми руками бояр. Петр смотрел на зрелище, сидя в кресле, и сердился, что некоторые бояре принимались за дело трепетными руками». Мертвые тела стрельцов не захоранивали, а сваливали в ямы, куда бросали и трупы животных. В данном случае, выступая против естественных человеческих норм, требующих захоронения убиенных, царь обнаружил в себе то страшное и звериное, что традиция с давних времен приписывала обитателям преисподней. Есть основания полагать, что в самой казни царь видел исполнение некоего священного ритуала. Так, двумя годами ранее, после раскрытия заговора стрельцов, он приказал вырыть гроб Ивана Милославского, привезти его на свиньях к месту казни и поставить открытым около плахи таким образом, чтобы кровь казненных стрельцов лилась на смертные останки боярина. При каждом взмахе топора кровь казнимых фонтаном проливалась на прах кровного врага. Все это очень похоже на жертвоприношение Сатане. И как знать, не ощущал ли он в момент казни стрельцов себя воплощенным Антихристом?

К тому времени в народе поползли слухи: за границу уехал действительно царь, да царь ли оттуда явился? Стали рассказывать, что настоящий царь скрылся, а на его место пришел немчин. И тот, кто царствует, «не наш государь, а немец; а наш государь в немцах в бочку закован и в море пущен», а этого немцы прислали, чтобы он нас обасурманил. Другие стали рассказывать, что Петр родился от немки и Лефорта и подменен царице Наталье.

В 1700 г. в Преображенский приказ явился певчий Федор Казанцев с доношением: приходили-де к нему зять его подьячий Алексеев с женой и сказали: «Живут они у книгописца Гришки Талицкаго и слышат от него про государя всякие непристойные слова; да он же, Гришка, режет неведомо какие доски, хочет печатать тетради и, напечатав, бросить в народ». Талицкаго схватили, пытали, и он сознался, что составил письмо, будто настало последнее время, и в мир пришел Антихрист, государь российский. Слушаться его, следовательно, не надо, податей платить не следует: то все грех. А надо взыскать нового царя именем Михаила и идти с ним против Петра, царя-Антихриста. Тетрадки Талицкого читались нарасхват и не только в простом народе, но и среди высшего духовенства. Многие знали и автора, но не выдавали, пока не пришло это в голову певчему Казанцеву. Дело кончилось тем, что Талицкого сожгли, а местоблюститель патриаршего престола, рязанский митрополит Стефан, составил книгу о знамениях пришествия Антихристова, где доказывалось заблуждение тех, кто считал это пришествие состоявшимся. Как водится, казенное произведение митрополита Стефана не читали, а про Талицкого говорили, что он «мученик свят».

Что Петр Антихрист, твердили повсюду, говорили об этом и в 1700 году, не переставали повторять и во все следующие годы, даже после кончины императора. Не было недостатка в обличителях, которые сами в лицо Петру хотели сказать это. В 1704 году простой рабочий человек, некто Андрей Иванов, нижегородец, пришел, чтобы сказать государю, «что-де он, государь, разрушает веру христианскую, велит бороды брить, платье носить немецкое и табак велит тянуть. О брадобритии писано с (за)прещением в изложении соборном. А про платье написано: кто станет иноземное платье носить, тот будет проклят, а где про то написано, того не знаю, потому что грамоте не умею. А кто табак пьет, и тем людям в старые годы носы резывали. А на Москве у него, Андрея, знакомцев никого нет, и с сказанными словами к государю его никто не посылал — пришел, потому что у них в Нижнем посадские люди многие бороды бреют и немецкое платье носят и табак тянут, так надо, чтоб государь велел все отменить». Даже сквозь сухой подьяческий протокол следствия проступает наивный образ обличителя, думавшего, что он идет на подвиг. Таких людей было много, и они были той живой почвой, которая жадно впитыала в себя слух, что Петр — Антихрист. Андрея Иванова, конечно, пытали — «жгли огнем», отчего он и умер. В деле есть пометка: «а умре он, Андрей, по-христиански»; это значит, что он не был старообрядцем и выражал мнение православных нижегородцев.

Среди самих же старообрядцев долго сохранялось мнение, что Петр был чувственный Антихрист, и все наследники его — только перевоплощения Антихристовы. В рукописных сочинениях, выходивших из-под пера старообрядческих начетчиков, вопрос о Петре-Антихристе разбирался и трактовался на все лады, как вопрос решенный; писатели подбирали только все больше и больше доказательств, что это так. В лицевых, т. е. иллюстрированных, толковых апокалипсисах того времени фигура Антихриста имеет иногда явное стремление быть похожей на Петра. Причем это не карикатуры, а искусно сделанные рисунки. Слуги Антихристовы неизменно изображаются в зеленых мундирах петровских солдат. На картине с надписью: «егда услышите брани и нестроение», изображены петровские солдаты, сражающиеся с «народом»; над картиной, изображающей, как солдаты расстреливают связанных старцев, одетых во власяницы, надпись гласит: «оружием от дьявола падут»; на одной картине представлено, как «все грады чрез послания» попадут в подвластие Антихристу: изображены ворота города, у которых человек в красном кафтане читает развернутый свиток, рядом с ним барабанщик бьет в барабан — картина, навеянная созерцанием прочтения на рынках петровских указов. В другой статье есть картина с такой надписью: «Тогда послет в горы и в вертепы и в пропасти земные бесовские полки, во еже взыскати и изобрести скрывшаяся от очию его и тех привести на поклонение ему». На картине изображено: внизу в левой части под красным балдахином сидит Антихрист на престоле и указывает рукою вперед; справа выступает отряд солдат, предводительствуемый синим дьяволом, ведущим команду к скиту, стоящему среди леса, вверху изображены высокие горы с пещерами, в которых спасаются люди Божии; два отряда солдат в петровских мундирах, предводительствуемые дьяволами, подымаются вверх к пещерам.

Но так изображали Петра. А что думал обо всем этом он сам? Отмахивался, как от ненужных глупостей, и потихоньку посмеивался над людским суеверием? А может быть, тайно гордился этим сравнением и хотел действительно походить на сына Сатаны? С этой стороны образ Петра, кажется, еще не рассматривали. Но возможно ли заглянуть в его душу? Кто вы, герр Питер?