Заклинательница бурь - Мира Вольная

Сабрина подвела девушку к жениху, соединила их руки.

— Мой Повелитель, Заклинательница, сегодня я, Сабрина Гроштадская, прошу у вас позволения на брак между моей дочерью Ирис Гроштадской и господином Дугласом Доминским. Они честны и чисты в своем желании быть соединенными Зимой сегодня. По велению сердец, душ и стихий, с разрешения Мирота.

Пара встала на колени, приклонила головы. Софи взяла в руки хрупкий, прозрачный ледяной венец и занесла его над мужчиной.

— Возлагаю на тебя венец, Дуглас Доминский, и с этим венцом пусть придут к тебе сила и мужество, терпение и спокойствие, счастье и знание. Теперь ты — хранитель и защитник, с этого момента, при жизни и в посмертии, ты — друг, советчик, партнер и любовник Ирис.

С этого момента, при жизни и в посмертии, улыбка ее на твоих губах играть будет, слезы ее из твоих глаз прольются, боль ее в твоем теле отзовется, печаль ее твое сердце затопит.

Ни время, ни стихии, ни смерть не властны над этими узами. Согласен ли ты получить благословление от Матери-Зимы?

— Согласен.

Ведьма опустила ледяной обруч на темную макушку Дугласа, взяла в руки женский венец.

— Возлагаю на тебя венец, Ирис Гроштадская, и с этим венцом пусть придут к тебе сила и мужество, терпение и спокойствие, счастье и знание. Теперь ты — утешение и отрада, с этого момента, при жизни и в посмертии, ты — подруга, советчица, партнер и любовница Дугласа. С этого момента, при жизни и в посмертии, улыбка его на твоих губах играть будет, слезы его из твоих глаз прольются, боль его в твоем теле отзовется, печаль его твое сердце затопит. Ни время, ни стихии, ни смерть не властны над этими узами. Согласна ли ты получить благословление от Матери-Зимы?

— Согласна.

Обод ложится на голову девушки.

— Мать-Зима, перед тобой сейчас дети твои просят милости и позволения, ищут твоего благословления. Защити их сердца и души от стужи, укрой их дорогу мягким снегом, освети ледяным пламенем!

И Зима услышала. Подняла вокруг пары сноп снежинок на несколько вдохов, сверкнула в небе северным сиянием, отразилась в глазах льдом, коснулась щек румянцем и вырвала из груди облачка пара, а когда ушла, венцов на головах обоих уже не было, лишь на висках тонкой нитью серебрился узор.

Стихия вернулась к Заклинательнице и осела на плечах и руках, кружилась у самых ног.

Пока гости и родители поздравляли молодую чету, я осторожно пытался привести Заклинательницу в чувство. Перекрывал поток магии между нами, осторожно освобождал от плетений и связок, успевших, как обычно, опутать наши руки. Перед тем как разжать пальцы, ведьма отчего-то напряглась, стиснула мою руку почти до боли и шумно выдохнула.

— Софи?

— Все хорошо, — словно не своим голосом ответила девушка и все-таки выпустила мою ладонь. Еще несколько вдохов я всматривался в бледное лицо и проверял потоки магии, но все было по-прежнему. Стихия в Заклинательнице текла ровно, опутывая и окутывая ее, как кокон. И через пятнадцать лучей мы тоже присоединились к поздравлениям.

Софи еще какое-то время была словно скована льдом, двигалась как во сне, отвечала невпопад, несмело улыбалась, озиралась по сторонам, будто пытаясь понять, где находится, но и это вскоре прошло, как обычно.

Мы веселились, шутили и подкалывали молодых, гости дарили подарки, танцевали и бросали в горящий костер записки с пожеланиями новоиспеченной паре, музыканты не жалели инструментов, а хлебосольная хозяйка — вина.

Амелия смотрела на все огромными, полными удивления и любопытства, глазами, а ее стража бдела и отгоняла от девушки настойчивых поклонников.

Все вроде бы было хорошо, но меня отчего-то не покидало легкое беспокойство.

Казалось, что северный ветер так и не ушел, казалось, он завис над садом и зачем-то или за кем-то пристально наблюдал, заныла спина.

Что-то не так.

Но проходил оборот, за ним другой, а все было в порядке.

Вот только мне почему-то никак не удавалось отвести взгляд от Заклинательницы. К ней вернулось ее легкое, беззаботное настроение, она шутила, поздравляла молодых и ела мороженое почти так же, как темная, будто в первый раз. Я хмыкнул, когда увидел у нее на тарелке целую гору цветных шариков, щедро политых шоколадом. И мне казалось весь вечер, что девушка непростительно много танцует, ведьма не отказывала в танцах никому, хотя раньше особой любви к этому занятию я в ней не замечал, наоборот.

Я хмыкнул, поднял бокал за молодых, сказал какую-то соответствующую случаю чушь и пригласил на танец Амелию.

Сегодня принцесса вела себя так же, как и при первой нашей встрече, была любопытна, немного наивна и смешлива. То есть вполне терпима, меня такое положение дел устраивало… Правда, ровно до тех пор, пока она не начала извиняться. Извинялась долго и со вкусом, следующие два танца подряд, я слушал ее со скорбной миной на лице и искал первую возможность сбежать. Такой шанс мне предоставил Дориан. Я склонил голову, передал Амелию ему и сбежал под крыло к Сабрине, чтобы… через пару лучей мечтать сбежать и от нее. Герцогиня Гроштадская смотрела, не отрываясь, на старшую дочь и плакала. Утешения, шутки, попытки ее отвлечь не срабатывали, даже на подколки женщина не реагировала, продолжая пить большими глотками терпкое вино и украдкой вытирать слезы.

После герцогини моим вниманием завладело семейство Доминских в полном составе, абсолютно никак не реагируя на мое откровенное нежелание решать государственные вопросы. Спустя оборот пустых разговоров захотелось сбежать и от них.

— Угадай, кто? — прохладные ладошки легли мне на глаза как раз перед тем, как глава семейства собирался задать очередной "каверзный вопрос". Я с благодарностью улыбнулся.

— Ведьма.

— Угадал. А какая ведьма? — не обращая внимания на пыхтящего Римуса продолжила Софи.

— Главная ведьма Севера.

— Ну так не честно, ты подсматривал, Александр Гротери!

— Интересно, и как бы это у меня получилось? Я не сова, головой по кругу вертеть не умею, — отбил я, чувствуя Софи вес телом. Я был гораздо выше ведьмы, а поэтому ей пришлось встать на цыпочки, прижаться ко мне. Что же со мной происходит?

— Значит, видел, как я подходила, — упрямо сказала девушка и вышла из-за моей спины, слегка склонившись в поклоне. — Господа, я прошу меня простить, но нам с Повелителем срочно надо обсудить один вопрос.

Мужчины расплылись в понимающих улыбках.

— Конечно, Ваше Величество, надеюсь, мы еще договорим, — склонился Римус. — Госпожа Заклинательница, — поцеловал он руку Софи и, вместе со своими сыновьями, поспешил отойти.

— Что-то случилось? — спросил я, тут же насторожившись.

— Ты о чем? А! Нет. Просто решила, что тебя надо спасать. Пошли, потанцуем, — и потянула меня за руку к костру, мимоходом ставя на один из столов пустой бокал.