Нездешние - Александр Зимовец

— Да, схроны обнаруживать они умеют. Может быть, даже лучше нас. А войти в них не могут. Это может быть правдой.

— Так ты согласен сказать об этом Артуру?

Бес снова погружается в раздумья.

— Ты понимаешь, что приближаешь его победу, а не свою? — спрашивает он, нахмурившись немного.

— Его победа — это и моя победа тоже, — отвечаю я. — И твоя.

— Я бы не был в этом так уверен. Знаешь, я давно хотел поговорить об этом с тобой. Я вижу, как ты на него смотришь. Да, он классный парень. Харизматичный, настоящий лидер и все такое… Но насколько реально можно ему доверять? Ты уверен, что мы с тобой не ошиблись?

— Мы не ошиблись просто потому, что никаких других вариантов у нас нет. Как минимум, никто другой не стал бы терпеть рядом с собой другого претендента — живого и не связанного.

— Тут ты, пожалуй, прав, — кивает Бес. — Ладно, я скажу ему. Скажу, что про этот схрон знаю со времен своего турнира, но в одиночку сунуться туда побоялся. Так ведь на самом деле и было — только я знал про другой схрон, и ты там уже был. А раньше не сказал ему я потому, что не до конца доверял. А теперь, вот, доверяю. Так?

Я киваю. Мне хочется обнять Беса, но вместо этого я жму ему руку.

— Цени, — говорит он со значением. — Когда-нибудь я за это попрошу тебя отдать своего первенца. Или что там обычно просят в сказках.

Вечером во время трапезы за Круглым столом Артур с воодушевлением объявляет о том, что с утра мы отправляемся в перспективный схрон.

* * *

Ночью я долго не могу заснуть. Меня мучает вопрос: правильно ли я поступил, согласившись на предложение Коновалова? Не была ли это ловушка?

Как всегда, столкнувшись с неразрешимым вопросом, я беру в руки слезу. Теперь, когда я знаю, что она способна мне ответить, меня все чаще тянет спросить у нее совета.

— Что ты думаешь об Ордене Ворона? — спрашиваю я мысленно теплый камень.

Ответ приходит сразу же. Первое, что я чувствую, это запах гари. Сперва мне кажется, что я не вижу вообще ничего. Но потом я понимаю: мне застилает глаза дым. Он черной тканью клубится перед глазами, не давая разглядеть, что же именно хочет сказать мне слеза. Становится тяжело дышать дым выедает мне глаза и заменяет собой воздух в моих легких. Меня пробивает кашель. Я понимаю, что слеза милостиво показывает мне лишь малую часть страданий человека.

Но вот точка обзора меняется, и теперь я вижу, на чьем месте только что побывал. Слеза показывает мне площадь, полную народа. Я с удивлением понимаю, что это Красная площадь. Вот только не такая уж она красная: стены Кремля выбелены, ни Мавзолея, ни исторического музея нет. Толпа, кишащая на площади, состоит по большей части из бородатых мужиков в кафтанах. Все это кажется кадрами из какого-то исторического фильма.

Посреди площади я вижу три пылающих строения, похожих на избы без крыш. И понимаю: это я только что был в одном из них. Я задыхался в жарком дыму среди горящего сена и занимающихся бревен.

И тут точка съемки меняется снова, словно невидимый оператор решил обратить на что-то мое внимание. Отдельно от толпы на возвышении стоит человек, одетый в черную долгополую шубу. В руках у него свиток похоже, он только что читал приговор, а теперь наслаждается зрелищем горящих заживо людей. И тут я замечаю на его ладони знак. Я бы не придал ему значения, если бы не видел точно такого же знака у капитана-командора черный ворон, расправивший крылья.

Спасибо, слеза. Я понял, что ты думаешь об Ордене. Похоже, с Бесом ты в том смысле солидарна.

Спокойнее мне, впрочем, не стало.

Глава 17

Дата: 04 ноября 2020 года.

Статус: турнир активен.

Количество участников: 10.

Фирма настоятельно рекомендует участникам соблюдать осторожность и не предпринимать никаких авантюр.

Пожалуйста!

В кабинете орденского начальника обстановка выглядит накаленной.

— Вообще-то, подобные операции следует согласовывать со мной и с Управлением режима, — говорит он, нахмурившись, катая по столу восьмигранную ручку. — Это же раскрытие секретной информации.

— Не было времени, — негромко отвечает Коновалов, глядя в стол, на котором лежит аккуратно разорванный на четыре части листок. — Информация только пришла, а положение на Турнире постоянно меняется. Агента могли просто убить за это время.

— Предположим. Но ты хотя бы издалека представляешь, что будет, если этот осколок попадет в руки не к твоему агенту, а к кому-то еще?

— Ситуация под контролем, — уверенно говорит Коновалов. — Их там будет целая толпа — никто не позволит другому скрысить осколок и уйти.

Начальник медленно отбивает напряженную дробь ручкой по столешнице.

— Нет, так нельзя, — произносит он, потирая лоб. Похоже, у него болит голова. — Поразительное легкомыслие. С кем приходится работать! В общем, так. Прервать твою операцию я не могу — фарш невозможно провернуть назад. Но ты должен представить мне немедленно свои соображения по поводу того, как гарантировать, что осколок не попадет не в те руки.

— Когда представить? — деловито переспрашивает Коновалов.

— Вчера! — рявкает руководитель. — У него на завтра операция без нормального прикрытия назначена, а он вопросы глупые задает! Быстро, работать! Еще ведь организовать все надо будет, что ты там придумаешь со своими оперативниками. Наблюдение за точкой выхода установить уже сейчас. Все, давай! Одна нога здесь, другая там!

Капитан-командор покидает кабинет со скоростью пушечного ядра.

Его начальник проводит ладонью по лбу с усталыми складками.

* * *

Порядок выхода мы обсудили заранее: всей толпой не идем, внимание к себе привлекаем по минимуму, двигаемся парами и по разным маршрутам.

Первыми покинули Камелот Борс и Гарет. Они вышли из стены станции, чтобы тут же снова зайти в нее, но уже как нормальные люди, через дверь. Потом они должны были купить билеты, доехать до Белорусского вокзала и уже оттуда ехать на Войковскую. Следующими ушли сквозь стену Артур и Марта. Они, изображая парочку, направились на автобусную остановку. Вслед за ними схожим маршрутом отправилась настоящая парочка: Тристан с Изольдой. Мы с Бесом вышли последними и направились к метро.

На улице еще темно. Мелкий дождь льется с неба на головы одиноких прохожих. Вокруг станции и вдоль шоссе горят фонари. Мы спускаемся по лестнице под мост, недра которого тоже освещены желтым гнетущим светом.

— Ты уверен, что можно доверять этому капитану? — спрашивает меня