Живые мертвецы Далласа - Шарлин Харрис

— Расскажи, что было дальше.

— Тогда мы прошли в бомбоубежище и нашли там еще одно большое помещение, где среди запасов пищи и оружия были следы пребывания вампира.

Я не видела ту часть бомбоубежища, и мне совершенно не хотелось возвращаться туда, чтобы посмотреть.

— А во второй камере мы нашли Фаррела и Хьюго.

— Хьюго был жив?

— Едва-едва. — Билл поцеловал меня в лоб. — К счастью для него, Фаррел предпочитает более молодых.

— Наверное, поэтому Годфри решил захватить именно его, чтобы показать пример другого грешника.

Билл кивнул.

— Это то, что сказал Фаррел. Но он давно не имел ни с кем отношений и даже не пил крови. И был очень голоден. Если бы не серебряные оковы, то… Бедный Хьюго. Даже с серебром Фаррел сумел напиться.

— Ты знаешь, что Хьюго предатель?

— Фаррел слышал ваш разговор.

— Как… Ах да, конечно.

— Фаррел хотел спросить тебя, что ты сделала с Гэйбом, когда он так закричал.

— Хлопнула его по ушам. — Я сложила ладонь чашечкой и показала Биллу.

— Фаррел был восхищен. Этот Гэйб получал удовольствие от власти. И принудил Фаррела ко многим… Неприятным вещам. Позорящим.

— Ему повезло, что он не женщина, — сказала я. — А где сейчас Хьюго?

— Где-то в безопасности.

— В безопасности для кого?

— Для вампиров. Далеко от прессы. Они еще долго будут наслаждаться его историей.

— А что они с ним сделают?

— Это решит Стэн.

— Ты помнишь договор со Стэном? Если люди окажутся виновными по моему свидетельству, их не убьют.

Билл, конечно, не хотел сейчас со мной спорить.

— Сьюки, тебе надо поспать. Мы поговорим об этом, когда ты проснешься.

— Но к этому времени он может быть уже мертвым.

— Тебе-то какое дело?

— Ведь был договор! Я знаю, что Хьюго — дерьмо, я ненавижу его, но мне его жаль. Я не думаю, что могу обречь его на смерть, а потом жить со спокойной совестью.

— Сьюки, до твоего пробуждения он точно будет жив. И тогда мы это обговорим.

Я чувствовала, что сон затягивает меня, как в воронку. Было сложно поверить, что сейчас всего лишь два часа ночи.

— Спасибо, что пришел за мной.

После паузы Билл сказал:

— Во-первых, тебя не было в Центре, только следы крови и мертвый насильник. Когда я обнаружил, что тебя и в больнице нет, что ты оттуда как-то исчезла…

— М-м-м?

— Я был очень, очень напуган. Никто не знал, где ты. Более того, в разговоре с медсестрой я понял, что твое имя из компьютера тоже исчезло.

Да, у оборотней все очень хорошо налажено.

— Наверное, я должна послать Луне цветы, — сказала я, едва выговаривая слова.

Билл поцеловал меня. Это все, что я запомнила.

Я потянулась и посмотрела на светящиеся часы, стоявшие на столике у кровати. Еще не рассвело, но до рассвета оставалось не так уж много времени. Билл уже лежал в своем гробу; крышка была закрыта. И почему я проснулась?

Что-то мне надо было сделать… Часть меня удивлялась собственной глупости, пока я натягивала шорты и футболку. Мое отражение в зеркале, на которое я лишь слегка взглянула, выглядело ужасно, и причесываться я начала, не глядя в зеркало. К моему приятному удивлению, моя сумка лежала на столе. Кто-то принес ее из штаб-квартиры Братства прошлой ночью. Я засунула в нее пластиковый ключ и через силу поплелась по пустынному коридору.

Барри на дежурстве не было, а его коллега, видимо, был слишком хорошо воспитан, чтобы спрашивать меня, что я тут делаю в таком виде, как будто упала с самосвала. Он вызвал мне такси, и я объяснила водителю, куда мне нужно. Таксист покосился на меня через зеркало заднего вида:

— А может, вас в больницу отвезти? — выдавил он.

— Да нет, я там уже была… — Но это, похоже, ничуть его не убедило.

— И чего ты мотаешься среди этих вампиров, если они так с тобой обращаются?

Машина тронулась. Дорога была почти пуста, как всегда в предрассветный час воскресного утра. Всего пятнадцать минут заняла дорога до того самого места, где я была прошлой ночью — до автостоянки Братства.

— Вы не подождете меня? — спросила я у шофера. Это был старик лет шестидесяти, седой, без одного переднего зуба, одетый в рубашку на кнопках вместо пуговиц.

— Почему бы и нет? — ответил он, вытащил из-под своего сидения вестерн Луи Ламура и включил лампу на потолке салона.

На освещенной фонарями стоянке не видно было ни следа событий прошлой ночи. Стояло всего несколько машин, по-видимому, оставленных с вечера. Одна из этих машин, как мне показалось, принадлежала Гэйбу. Интересно, а была ли у Гэйба семья? Наверное, нет, во всяком случае, я на это надеялась. Во-первых, он был таким извергом, что их жизнь была бы незавидной, во-вторых, им теперь пришлось бы всю жизнь удивляться, как же он умер. И что теперь будут делать Стив и Сара Ньюлин? Много ли осталось от их Братства? Наверное, оружие и продовольствие все еще хранились в церкви. К Апокалипсису они, что ли, запасались?

Из теней, окружавших церковь, показалась фигура. Годфри. Он был по-прежнему без рубашки и по-прежнему казался шестнадцатилетним подростком. Только странные татуировки и глаза выдавали, что это не так.

— Я пришла, чтобы увидеть, — сказала я. Хотя, должно быть, правильнее было бы сказать «стать свидетелем».

— И зачем?

— Я должна тебе.

— Но я же злое существо!

— Да, это так. Но ты совершил добро, когда спас меня от Гэйба.

— Что? Убив еще одного человека? Да я и не заметил. Одним больше, одним меньше… А так я хотя бы спас тебя от унижения.

Его голос взял меня за душу. Зарево на востоке было слишком слабым, фонари еще горели, и в их свете мне стало ясно видно его обманчиво юное лицо.

Наверное, это было ужасно глупо, но я заплакала.

— Как мило… — сказал Годфри. Его голос уже удалялся. — Хоть кто-то поплачет обо мне напоследок. Не думал я, что так будет…

Он отошел на безопасное расстояние.

А потом взошло солнце.

Когда я вернулась к такси, водитель убрал свою книжку.

— Там у них что, пожар? — спросил он. — Я видел, как что-то дымится, и уже хотел было пойти посмотреть!

— Все уже кончилось — ответила я.

Я терла лицо где-то около мили, а затем смотрела из окна на улицы просыпающегося города.

Вернувшись в отель, я снова зашла в нашу комнату. Я сняла шорты, легла в постель и заснула, как будто стараясь выспаться впрок.