Ищейки - Василий Ершов

– Помоги Роксби! – крикнула Энвер напарнику, бросаясь в пекло сражения. Прыгнув ближе к чудовищу, ведьма резким движением выбросила руку в сторону – в раскрывшейся ладони вспыхнул голубой мячик шаровой молнии. Коротко размахнувшись, девушка отправила стихийный снаряд в цель. Сверкнув ярким росчерком, сгусток энергии с треском ударил в бок мантикоры. Ты взревела, но и только – ожидаемого эффекта атака Энвер не принесла.

– Ах так?!

Руки замелькали, сплетая новые чары. Это было уже кое-что посерьёзнее, из арсенала настоящей тёмной магии. Мысли в голове вскипели, губы почти выплюнули звуки формулы – акустического воплощения тьмы, служившего спусковым крючком сотворённого заклинания. С пальцев ведьмы сорвались дымные чёрные ленты; извиваясь, они устремились к мантикоре. Та дёрнулась, вновь сотрясла воздух диким рёвом: сотворённые волшебницей щупальца обвили передние лапы и кожистые крылья твари, после чего уплотнились и стянулись. Энвер стиснула зубы: её чары почему-то подействовали не совсем так, как должны были. Удерживать добычу удавалось с трудом, питомец новы активно сопротивлялся. А магические силы покидать мантикору не спешили. Наоборот, яростные рывки существа ослабляли ту материю, что сковывала его, и сотканные ищейкой чёрные путы отчаянно трещали. Похоже, тёмная магия в этот раз пасовала.

Зато на рёв мантикоры среагировала нова. Маргарет Рэнд, некогда скульптор и художник-анималист, а теперь опасный нарушитель равновесия, заметила, что расклад сил немного поменялся.

– Ага, подмога пожаловала! – её голос прорвался даже сквозь какофонию звуков, издаваемых колдовскими созданиями.

Рэнд, оставив завесу кошкам, плавными, нарочито спокойными и неторопливыми движениями рук заставила лежавший рядом моток верёвки шевелиться. Это была высочайшая магия трансформы: длинный кусок каната, дёргаясь, распался на несколько частей; те, в свою очередь, стали менять текстуру и форму. Пенька обернулась чешуёй, концы сделались хвостами, головами, и уже через несколько секунд под ногами мастера извивался клубок змей. Нова вскинула кисть руки в повелительном жесте – полдюжины гадов синхронно замерли в боевой стойке, уподобившись кобрам.

– Взять! – и змеи, вопреки всем трактатам учёных-серпентологов, оторвались от земли и полетели прямо к Энвер.

– Крис!!! – ведьма бросила дышавшее на ладан заклинание, пригнулась. Чёрные путы, сдерживавшие мантикору, лопнули, и зверюга, потеряв равновесие, рухнула на бок. Но тут же вскочила и с удвоенной яростью бросилась на нового врага. Энвер увернулась от змей, но убраться с пути мантикоры уже никак не успевала. Спасла её Джейд: светлая волшебница за те секунды передышки, что сумели выкроить для неё подоспевшие коллеги, немного пришла в себя и бросила торопливо сработанное заклинание – простое, но оказавшееся на удивление действенным. У мантикоры перед носом вспухло облачко жёлтой пыли; взор заволокло пеленой, в ноздри набилась едкая, раздражающая слизистую субстанция. Зверь жалобно взвыл, припал к земле, передними лапами тщась сбросить с морды бесплотное и пугающее нечто. Энвер перекатилась, встала на одно колено. Нова, в свою очередь, вложила в существа ещё немного Силы. Змеи, пролетевшие было мимо, заложили крутой вираж, меняясь прямо в воздухе. Распустившиеся капюшоны превратились в перепончатые крылья, сквозь чешую проросли птичьи лапы, носы стали клювами – и вот уже шесть мифических куролисков, ударив по ушам воинственным клёкотом, пошли в повторную атаку.

– Нет!

Это уже Кристоф: включаясь в драку, он обычным телекинезом отправил наперерез «орниторептилиям» два валявшихся неподалёку ящика. Ящики сшибли летающих тварей, с противным хрустом размазали их тела по кирпичной стене.

«Блестяще!» – Энвер вновь была на ногах.

Нова, видя беспомощность своей главной ударной силы и трёх готовых к бою ищеек, оставила упрямую, не поддающуюся завесу и бросила в бой свой последний резерв – кошек. Энвер поняла свою ошибку: на самом деле это были оцелоты, также чародейские. Создать кого-то ещё Маргарет Рэнд не успевала.

– Займите кошек! – скомандовала Энвер Кристофу и Джейд.

Нужно было использовать этот шанс, развить успех. Мельком взглянув на замершего у склада Роксби – тот, наверное, был без сознания, – ведьма в несколько прыжков оказалась рядом с мантикорой. Блеснули вытащенные из поясных ножен кинжалы – пара коротких острых клинков из слоновой кости. Сильно размахнувшись, ищейка вонзила оба кинжала в бок мантикоре. Шкура поддалась, брызнула тёмная кровь. Чудовище издало душераздирающий вопль, заклятие Джейд сразу же рассыпалось. Но Энвер это уже не волновало. Не обращая внимания на закипевшую с новой силой схватку, на раненого и оттого ещё более опасного зверя в двух шагах от себя, ведьма поднесла раскрытые ладони к своему лицу и монотонным, бесстрастным голосом начала говорить. Древний язык, злая магия. Глаза чародейки заалели, как два тлеющих уголька, придавая ей сходство с упырём. Кровь, бьющая из ран мантикоры, потянулась карминовыми нитями к лицу Энвер, начала сворачиваться в клубок над воздетыми ладонями. Мантикора забилась, вереща, но от этого проклятия нельзя было ни сбежать, ни спрятаться. Магия давала жизнь этому необыкновенному творению новы, и жизнь вместе с магией Энвер сейчас у него забирала. Чудовище, конвульсивно содрогаясь, рухнуло на камни; остатки витальности сосредоточились в жёлтых глазах, полыхавших ненавистью. Сегментированный хвост, увенчанный жалом, отчаянно потянулся к ведьме, норовя достать её мстительным ударом. Меж тем последние капли подтянулись к шару, зависшему над ладонями колдуньи, влились в эту горячую глобулу. Губы девушки, произнеся последние слова, сомкнулись, и собранная в сферу магическая кровь мантикоры вспыхнула ярким пламенем, сгорев за доли секунды. Громадный монстр почернел и без единого звука осыпался кучкой пепла. Звякнули о камень выпачканные в крови кинжалы.

Энвер, чьи глаза всё ещё горели жутковатым огнём, осмотрелась. Оцелотов осталось двое, однако к ним прибавился кабан-альбинос, вооружённый внушительными клыками. Маргарет, не отвлекаясь на сражение, неторопливо водила руками в воздухе – словно ваяла скульптуру из невидимой глины. То, что минуту назад было штабелем лафетного бруса, теперь бугрилось и ворочалось перед новой, повинуясь могущественным силам. Рэнд творила нового монстра, и мечущиеся средь когтей и клыков ищейки, как ни старались, не могли помешать ей. Привычные боевые чары отказывали, давали сбой, делая поединок с колдовским зверинцем необычайно трудным. А Джейд, похоже, совсем выдохлась и держалась только на собственной силе воли.

«Пора с этим кончать!» – решила Энвер.

Выбросив руку в направлении одного из оцелотов, тёмная колдунья сфокусировалась на нём и сжала кулак, указывая оттопыренным большим пальцем на землю. Хищника прибило к земле, он беспомощно заскрёб лапами. Энвер прошла мимо него, нацелившись уже на нову, имея твёрдое намерение нейтрализовать её до того, как она сладит себе нового бойца. Второй оцелот оставил Джейд в покое и переключился на непосредственную угрозу своей хозяйке. Кристоф, уклонившись от лобовой атаки кабана, сумел при помощи всё того же телекинеза поймать уже прыгнувшего кота в пустой ящик, после чего запустил этот ящик в небеса с такой скоростью, что тот к утру, наверное, достиг бы Луны. Джейд, едва стоявшая на ногах, смогла покончить с последним котом: брошенная волшебницей тонкая стальная нить с грузиками упала на оцелота, моментально спеленав его и лишив всякой возможности двигаться. Кабан, оставшись в одиночестве, попятился к нове, чтоб защитить её даже ценой собственной псевдожизни. Энвер бесстрашно шагнула к нему. Волшебный зверь сорвался с места, целясь клыками в живот ведьмы. Та вскинула руку: навстречу кабану полетела соткавшаяся прямо из ночного мрака сеть. Но альбинос прорвался сквозь колдовскую ловушку, как будто даже не заметив её. Ищейке вновь пришлось уклоняться, теряя драгоценные секунды. Кабан, пронёсшись мимо, резко сменил направление атаки и бросился на вскрикнувшую Джейд. Выручил Кристоф: он просто прыгнул на девушку и сбил её с ног. Оба упали, покатились на камни. Зверь ещё раз совершил маневр, вновь избрав своей мишенью Энвер. Ведьма приготовилась к отпору… но её опередили. Над плечом, подняв дыбом распустившиеся волосы, вспыхнула на миг жирная фиолетовая молния, угодившая в грудь альбиносу. Кабан завизжал так, что кровь похолодела в жилах, и отлетел к дальнему краю площадки.