Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал… - Василий Звягинцев

На ступеньках временного штаба он столкнулся с бывшим поручиком, теперь штабс-капитаном Щитниковым: с ним они вместе воевали в Польше, участвовали в рейде на Радом, встречались с некробионтами из «бокового времени». Обрадовались встрече, приобнялись, отошли в сторонку.

– Далеко ты меня обогнал, – сказал Щитников, подразумевая две золотистые полоски без звёздочек между ними на камуфляжных погонах Валерия.

– Только час назад Государь лично удостоил, – не стал скромничать Уваров, – ещё и приказа нету.

– А мне никак не доведётся с ним лично встретиться, парой слов перекинуться… – с театральным вздохом развёл руками товарищ.

Да, Уварову везло, тут не поспоришь. Дважды лично с Олегом встречался, и каждый раз тот ему «снимал звёздочки», сначала штабс-капитанские, теперь подполковничьи. И вручал очередной крест. Конечно, всем давно известно, что процентов восемьдесят фронтовиков заслуженных наград не получают: то свидетелей подвига не оказалось, то наградной лист в канцеляриях затерялся случайно, то вполне намеренно старший начальник его перечеркнул и в корзину выбросил. С самим графом так пять лет подряд было. Вдруг чёрная полоса на белую сменилась – раньше, чем убили или с горя запил по-чёрному.

– Ничего, Володя, в этот раз имеешь шанс не только от нашего императора что-то поиметь, но и от чужого тоже. Ты кем сейчас?

– Начштаба батальона.

– Значит, в списки точно попадёшь…

– А ну, давай, изложи поподробнее, мы ж ничего, кроме команд «В ружьё» и «По машинам», пока не слышали.

– Минут через пятнадцать-двадцать расскажут. Сейчас прости, тороплюсь. Обещаю – жив буду, лично прослежу, чтобы тебя на первой странице Наградного листа напечатали[55].

– Вот спасибо, ваше высокоблагородие. За мной тоже не заржавеет, в штурмгвардии проставляться умеют.

В комнате как раз шёл спор насчёт экипировки. Мятлев утверждал, что гораздо лучше переодеть всех участников операции в единообразную форму местного образца, во избежание ненужных эмоций и ассоциаций. Фёст, в свою очередь, доказывал, что при том разнобое в обмундировании многочисленных российских силовых ведомств и организаций, когда даже ветеринарный надзор имеет собственные мундиры и знаки различия, обычным гражданам совершенно наплевать, в чём именно будут одеты бойцы, проводящие быстротечные точечные мероприятия в разных концах города.

– Погоны у нас одинаковые, трёхцветные шевроны тоже, говорим на одном языке. Другое дело – перевооружиться как раз стоит. «ППС» и «ППД» вызовут гораздо больше недоумения, и как раз у знающих людей. А у нас две трети населения – знающие. Это вам не цвет и рисунок пятен на камуфляже. Тем более нужно, на всякий случай, иметь при себе что-то посолиднее автоматов и ручных пулемётов. Хотя бы для психологического воздействия.

– Вот именно, психологического! Я помню, как Ненадо с фон Мекком из гранатомёта по танкам в упор стреляли. Чистая психология, – усмехнулся Секонд.

– Точно знаю, недалеко от Наро-Фоминска есть дивизионные базы хранения, – не ответив аналогу, продолжил Фёст. – Обслуги там от силы две-три роты технарей и интендантов. За десять минут разберёмся. Но лучше бы вообще по-хорошему договориться. У кого на окружное или какое-то ещё командование выходы есть?

При этом он посмотрел на Хворостова. Но отозвался Мятлев:

– Я попробую. Есть у меня знакомый генерал в министерстве. Как раз артвооружением ведает. Вроде нормальный парень.

– Выйдем, – сказал Фёст.

Звонить при всех с помощью «портсигара» ему не хотелось, а по другой связи – едва ли получится найти нужного человека в полвторого ночи, тем более что сотовая связь постоянно то появляется, то исчезает, скорее всего, исходя из нужд и целей мятежников. А по проводам даже совсем дурак на такие темы говорить не станет.

Зато блок-универсал, как это уже вчера подтвердилось, пробивает и на выключенный мобильник, и на аппарат с обрезанными проводами. А несколько нужных номеров этого человека у контрразведчика были.

Они перешли через заполненную «печенегами» поляну, сели на заднее сиденье одного из «Самшитов», полускрытых кустами лесной опушки.

– Давай, диктуй, – предложил Ляхов, откидывая крышку блока.

По четвёртому из набранных номеров наконец удалось дозвониться. Так и есть – телефон был выключен, а сам генерал проводил время в баньке за преферансом. Можно было бы даже посмотреть, с девочками или нет, но Вадима это сейчас не интересовало. Главное, что человек был практически трезв, судя по голосу.

– Оставайтесь на линии, с вами будут говорить, – деревянным голосом сказал Фёст и передал прибор Мятлеву.

– Привет, Саша, это Леонид. Извини, если отвлёк.

– Какого чёрта? Как ты соединился? Я специально выключился, чтобы отдыхать не мешали. Тьфу, бля, совсем забыл, где ты работаешь. Что случилось?

– Как вокруг тебя обстановка?

– Хреново, можно сказать. На мизере две взятки схватил.

– Это ещё не хреново. Вот если бы штук семь. Но я в несколько другом смысле. О дневных событиях что-нибудь знаешь?

– Каких событиях? Мы с утра отдыхаем компанией. Не поверишь – лично замминистра три отгула разрешил. А у меня их, наверное, с полсотни…

– Только тебе разрешил?

– А в чём вопрос? Нет, не только мне. Вот из моего управления двое, а ещё двое – из внутренней контрразведки…

– Везёт же, – сказал Мятлев, а сам подумал, что замминистра неглуп, хотя и сволочь. Хороший способ придумал неудобных генералов из игры вывести. И сажать не надо, в предвидении будущего – мало ли, кто пригодится, и под ногами путаться не будут с ненужными эмоциями.

– И где ты сейчас?

– Есть тут хорошие заводи на Протве, не доезжая Обнинска. Рыбки половили, попарились, теперь «сотку» расписываем. Телик, радио и не включали, у нас на плеерах музыки навалом.

Мятлев вздохнул облегчённо. Ну, повезло, кажись! Куда больше повезло, чем он рассчитывал. От названного товарищем места до интересующей их базы примерно одинаковое расстояние, причём – по одной директрисе.

– Ты стоишь, Саша?

– Ну! И даже без штанов. А что?

– Сядь сначала…

После чего сообщил о попытке государственного переворота, так и сказал – «Форос-два». Генерал Теряев парень сообразительный, ему долго объяснять не надо. И август девяносто первого хорошо помнит. А также знает, что Мятлев с Президентом на «ты», однокорытники[56], можно сказать.