Адонай и Альтея - Екатерина Витальевна Белецкая

и странной выглядела сейчас ситуация, уж больно сомнительными казались Берте её же теории и предположения. И сигарета почему-то помогала. Вот же странно, думалось Берте, ведь всё понимаю, и что вредно, и что запах плохой, но не работает это понимание…

К своему огромному удивлению Берта увидела, что у окна, на небольшом выступе, сидит Пятый. Сидит, делает что-то странное — когда Берта подошла поближе, она увидела, что он играет с ножом. Открывает и закрывает. Какой-то раскладной нож, небольшой, невзрачный — но откуда он у Пятого, и что за странное занятие?

— Привет, — Пятый, заметив её приближение, улыбнулся, сложил нож, и сунул его в карман. — Ты чего гуляешь по ночам?

— Покурить вышла, — ответила Берта. — А ты?

— Тоже. Лин спит, не хотел его беспокоить, — пожал плечами Пятый.

— Вот и я не хотела, у меня Кир ночует, решила смыться на всякий случай в коридор, — усмехнулась Берта. — А что у тебя за нож такой?

— Нож? — рассеянно переспросил Пятый. — А, нож… да это я в Ступино купил, в общем, он оттуда. Взял с собой случайно. На память, наверное.

— Ясно, — кивнула Берта. — Просто странно показалось. Тут, на Альтее, такое никто с собой не носит.

— Так я и не ношу, — Пятый зевнул. — Просто так вытащил зачем-то. Покурим, и спать?

— Давай, — согласилась Берта. — Ит растрепал, что у тебя есть крепкие сигареты.

— Мало совсем, и не с собой, они в крионике лежат, в каюте, — казалось, Пятый расстроился. — Я у Альтеи попросил, но да, они действительно слабые.

— Ладно, тогда твои в другой раз буду клянчить, — пообещала Берта. — Обойдемся тем, что есть.

— Давай завтра тебе пару штук выдам, хочешь? — спросил Пятый. — Их действительно мало, зато натуральные.

— А давай, — согласилась Берта. — Вообще, вы молодцы. Сегодня… это было здорово. Неожиданно здорово.

— Да ладно тебе, — Пятый снова улыбнулся. — Хвалить особенно пока и не за что. Вот если будет действительно какой-то результат, тогда похвалишь. Пока рано.

— Ну, как знаешь…

Еще несколько минут они поговорили о том, о сём, потом Берта, сославшись на усталость, пошла к себе. Когда Пятый услышал, что дверь ее каюты закрылась, он снова вытащил из кармана нож. Самый обычный нож — складной, старый, с выгравированной на рукоятке едва различимой бабочкой (точно такая же, зеркальная, имелась на оборотной стороне этой рукоятки), нож, принадлежавший мальчику по имени Инит, который ходил по локации Лес; нож, который он нашел в ящике с игрушками в локации Замок, нож, который после выхода из модуля он нашел в своем кармане в реальности Альтеи.

Глава 11. Мальчик и знаки

«Спасибо, что вернул нож» написал он, потом нарисовал стрелку, и положил под стекло — на этот раз стекло было синее, с золотыми блестками. Очень необычное стекло, просто чудо, что оно оказалось в рюкзаке. Для благодарности самое то, потому что любая благодарность должна выглядеть, как минимум, красиво, ведь это и вежливость, и доброжелательность, и уважение. Нож, именно этот, с двумя бабочками — он не просто так. Он совсем не просто так, он очень важен, ведь в следующий раз он придет в этот Лес с Фасти, и нож им ох как пригодится.

Мальчик не стал сильно засыпать ямку, которую прикрывало стекло, лишь по самому краю отсыпал, чтобы скрыть острые края. И стрелку, и записку было видно отлично — а это значит, что их непременно найдет тот, кто должен найти.

Небо сейчас словно стало еще ниже, чем в прошлый визит, и, кажется, поднялся ветер. Совсем слабый, но всё же ощутимый. Ветер трогал листья на деревьях, гладил невидимыми пальцами засохшую траву; по луже (кстати, а откуда тут взялась лужа?) пробежала едва заметная рябь. Мальчик поднялся, привычно отряхнул колени, и закинул за спину рюкзак.

Интересно, где побывал тот, другой? Он должен был оставить знаки, хоть какие-то знаки. Может быть, тоже стрелки под стеклами — по идее, это должны быть именно они, потому что…

Потому что — что именно? Инит нахмурился. Остановился. Потому что они — что? Договорились так делать? А с кем и когда я об этом договаривался? Как ни старался, Инит не мог вспомнить ни имени, ни лица того, для кого он оставлял сейчас эти стрелки и записки. Кажется, это тоже был мальчик. Может быть, на пару лет старше, чем он сам. Да, точно. Мальчик, который старше. Но как он выглядел? И как же его звали?

Ответов не было. Инит удрученно покачал головой. Хотя… может быть, это такая игра? Игра, в которой надо бегать по лесу, и оставлять друг другу подсказки. Но для чего? Чтобы найти друг друга? А зачем?

И он, и Фасти уже давно не играли в игры. Ни в какие. Совсем. Вообще. Они перестали играть в тот день, когда… в памяти в этом месте почему-то находился черный провал, в котором Инит ничего не видел, но вот что не играли — он помнил точно, их даже полушутя полусерьезно называли иногда хмурыми братьями.

Братьями? Точно! Фасти — это брат. Младший брат, верно. А он, Инит, старший. И нож важен из-за того, что на его рукоятке нарисованы бабочки, ведь бабочки — это был такой символ, который…

В памяти на этом месте снова зиял провал, ничем не заполненный. Инит пожал плечами, и пошел дальше, по прогалине между деревьями. В этот раз он шел небыстро, внимательно глядя под ноги, и через совсем небольшое время его внимательность и неторопливость были вознаграждены — в траве, рядом с едва заметной тропкой, по которой он шел, что-то блеснуло.

* * *

Это стекло оказалось какое-то странное, и спустя несколько секунд мальчик понял, что это не стекло, а какая-то очень толстая гибкая пленка, слабо отливающая жемчужным призрачным блеском. А вот бумажка под этой пленкой оказалась именно что бумажкой, и стрелка на ней была нарисована синим карандашом. А под стрелкой находилась короткая надпись, всего три слова. «Осторожнее на краю». Стрелка указывала не вдоль тропинки, а куда-то в сторону непролазных кустов. Идти туда? Видимо, нужно. Но что там? Про какой край тут написано?

Мальчик шел недолго, совсем скоро он заметил просвет между деревьями, и ускорил шаг. Да, верно, деревья расступились, и мальчик обнаружил, что стоит на самом краю… чего? Пропасти? Но…

Это была всё-таки не пропасть, а что-то странное. Потому что (вот это он точно помнил, потому что пропасти видел, и не раз) пропасть всегда находится в каком-то пространстве. Она часть