Амулет дракона - Торстен Деви

Зигфинн наткнулся на имена, которые не слышал раньше: дочь Хургана Элея, в своей жестокости подобная отцу, но намного непредсказуемее; Гадарик, наделенный магией советник Хургана; Зверь, сидевший в тени трона и пожиравший любого, кто не нравился его хозяину.

В книге были карты, списки и рисунки. Вормс за это столетие разросся подобно раковой опухоли. Возникли законы, смысла которых никто не понимал. Королевство не стремилось к славе или милости богов. Его целью была лишь вечность.

Просматривая карты этой местности, Зигфинн заметил, насколько необычную форму со временем принял город: вместо того чтобы увеличиться по окружности, он приобрел очертания двузубой вилки, как будто на северо-востоке наткнулся на какое-то сопротивление.

На карте в этом месте был обозначен лес.

Зигфинн спросил об этом Халима, но иноземец сделал вид, будто не знает ответа. Потом принц попытался поговорить с Глисмодой, но и она ему ничего не сказала. Даже маленький Никетас убежал, когда Зигфинн спросил его о лесе. Казалось, будто этот вопрос вызывает в людях какое-то неприятие. Каждый об этом знал, но никто не хотел говорить. Или не мог.

Зигфинн понимал, что ему нужно идти в лес, и поэтому взял мешок с провизией, свой меч и собрался в дорогу. Глисмода помогла ему и пожелала удачи, правда, стараясь не упоминать, куда именно он собрался. Даже когда Зигфинн сел на коня, женщина сделала вид, будто принц не рассказывал ей, какова цель его поездки.

— Пусть твой путь будет прям, а небо над головой безоблачно.

Зигфинн скакал целый день, и замок Драконья Скала остался далеко позади, затянутый дымкой. На дороге начала пробиваться трава, а шум города стал тише. Тут не было ордынцев, а потому уменьшилась и вонь.

Внезапно город оборвался. Зигфинн сделал один шаг и очутился на краю леса.

Дорога не терялась среди деревьев. Она просто исчезла. Вокруг не было ни домиков, ни полей. Зигфинн удивленно оглянулся. У него за спиной находился густонаселенный город Вормс, но сделай один шаг — и впереди уже никого не было. Да и лес, несмотря на то что был густым, оставался вполне проходимым.

Какой-то старый крестьянин собирал дрова на границе между городом и лесом.

— Эй, добрый человек, — обратился к нему Зигфинн, — скажи, а почему ты не зайдешь в лес? Ведь там легче найти дрова, чем здесь, где ты подбираешь только тонкие ветки?

— Нет здесь леса. Да и дров нет, — без тени иронии ответил старик, продолжая заниматься своей работой.

Покачав головой, Зигфинн пришпорил коня, но, вместо того чтобы поскакать вперед, лошадь встала на дыбы и, заржав, засучила передними ногами, будто пыталась прорвать какую-то невидимую завесу.

Спешившись, Зигфинн привязал лошадь к дереву и направился вперед пешком. Он не предчувствовал беды, ничто не указывало на опасность. Наоборот, этот огромный смешанный лес показался принцу более здоровым, чем другие леса в королевстве.

Первые пару шагов ничто не менялось, и Зигфинн мысленно посмеялся над суеверными жителями города, боявшимися сюда ходить. Принц понимал их страх перед Фафниром и ордынцами, но в лесу были только деревья, трава, мхи и мелкие животные, которых можно было легко зарубить мечом.

Что бы ни находилось в этом лесу, он найдет его и вернется к Глисмоде. На это уйдет день, может быть, два.

И тут у Зигфинна начали дрожать ноги, а сапоги вдруг потяжелели. Он даже подумал, что забрел в топь и его засасывает. Но земля была сухой и твердой.

Воздух тоже как будто сгустился и давил принцу на плечи. Казалось, звуки леса доносились издалека, словно проникали сквозь несколько слоев ткани. Мышцы Зигфинна, обычно послушные и эластичные, закоченели.

— Никтоооо… — зашипело в лесу.

Принц оглянулся. Ну да, никого тут и нет. Никто тут не появлялся.

— Лесссс нашшшш… НАШШШ! — шипение слышалось отовсюду.

Болезненно морщась, Зигфинн повернулся в том направлении, откуда пришел. Лошадь находилась в нескольких шагах от него, но добраться туда казалось невозможным. Воздух подрагивал, будто земля была объята пламенем.

Зигфинн подумал о том, чтобы вернуться. Он хотел вернуться. Его сердце сжималось от охватившей его паники, пот лил ручьем. Все в нем говорило, что нужно выбираться из этого странного леса, где нет ни цвета, ни запаха, ни птичьих голосов.

Но принц упорно продолжал идти вперед. Ноги подкашивались, с каждым шагом идти становилось все сложнее, земля словно засасывала его.

— Смеееерть… СМЕЕЕЕРТЬ! — доносилось из-под каждого листа.

В какой-то момент Зигфинн оступился и, ударившись лицом о мягкую листву, почувствовал, что лежит на кровати. Ему хотелось погрузиться в сладкий сон, но он сопротивлялся, запрещая себе спать. Он полз дальше, пока не наткнулся на низкую ветку и, уцепившись за нее, сумел подняться на ноги.

Ему не хотелось ни есть, ни пить, свет здесь был странным, каким-то серым, безжизненным, так что не чувствовалось разницы между днем и ночью. Зигфинн понял, что не понимает, сколь быстро идет время.

Схватившись за подбородок, он понял, что у него выросла борода. Сколько же он уже идет?

Теперь Бруния находилась по ту сторону стены, вне Бурантии, вне власти Хургана. Но от этого принцессе не становилось радостнее, ибо ее жажда свободы не была утолена. Она старалась держать себя в руках и не делать необдуманных шагов. В ее планы входило пребывание рядом с Лаэртом, и эти планы нужно было реализовать. Все остальное не имело значения. Бруния про себя поблагодарила слепую женщину, подсказавшую ей эту возможность.

Ребенок. Зигфинн. Вормс.

Бруния начала пользоваться своей красотой еще в роскошной повозке Лаэрта. Если другие рабыни были напуганы или проявляли свое отвращение, а может быть, покорность, Бруния сделала вид, будто она заинтересована в общении с наместником. Лаэрт удивился, когда она, посмотрев ему в глаза, сказала:

— Возможно, мне следует поблагодарить вас за то, что вы выбрали мое общество?

Лаэрт смерил ее взглядом. Несомненно, Бруния была не первой женщиной, пытавшейся манипулировать человеком при власти, и Лаэрт об этом знал.

— Тебе придется поблагодарить меня за это не только словами. — Его голос прозвучал вовсе не так сурово, как он рассчитывал.

— Могу ли я спросить о вашей провинции, если этот разговор со мной вас не побеспокоит? Как там обстоят дела?

Лаэрт вздохнул и вдруг сильно закашлялся. Рванувшись к нему, Бруния прижала его голову к своему плечу, но он отстранился, недовольный тем, что рабыня заметила его болезнь.

— Все в порядке. Тебя это не касается.

Бруния увидела, что принц кашлял кровью, но ничего не сказала. Лаэрт сделал вид, что его ничего не беспокоит.

— Я не король, если ты об этом.

— Меня, признаться, интересует другое. Ваша страна… она какая? Красивая?