Электричка в Буслаевку. Книга 2 - Владимир Анатольевич Тимофеев

Формальным поводом послужила «дуэль» с неким вельможей из окружения очередного наместника. Но, если честно, в эту версию как-то не верилось. Видимо, там было что-то другое… В любом случае, перемена статуса стала для воина настоящей драмой. По словам Лейки, «новой» жизнью Чекан тяготился, ему требовалась какая-то высшая цель, точнее, служение. Наверно, поэтому он и принял предложение вступить в наш отряд и меня в качестве сюзерена. То ли, как водится, ухватился за единственную возможность хоть что-нибудь изменить, то ли и вправду почувствовал в чужаке сходство с давным-давно умершим императором?..

Хм, а мысль-то достаточно интересная. Почему я раньше об этом не думал? Почему бы и впрямь мне не стать императором Рингарола? Всего-то и надо, что объявить себя таковым и нагнуть к чёртовой бабушке весь местный бомонд. Ну а чего? Вот, как добуду браслет, так сразу всех и нагну. Прижму к ногтю Владетелей, надаю по шее путейцам, Лейку императрицей сделаю, Чекана назначу фельдмаршалом, для Сан Саныча придумаю какую-нибудь Академию Наук — пущай себе там президентствует во славу Империи и мою лично…

Кстати, насчёт Сан Саныча. Он ведь у нас тоже почти бессребреник…

«Бессребреник» — потому что сами по себе деньги и власть ему сто лет не упали, а «почти» — потому что, уверен, от славы и почестей не откажется. Но всё-таки главный его мотив (и это вполне очевидно) — не возвыситься, а отомстить. Или, скорее, восстановить справедливость и воздать всем по делам их.

То же самое, полагаю, ведёт и Кузьму, а до вчерашнего дня вело и его приятеля Фрола.

Эх! Жалко парня. Мог бы стать отличным бойцом, а так… Хотя почему мог бы? Он и стал им. Вчера. Когда, наплевав на страх, один пошёл против целой толпы и, что удивительно, победил. Увы, ценой собственной жизни.

Почему он так поступил? Зачем бросился в гущу врагов, зная, что в этом бою выжить практически невозможно? Просто на кураже, чтобы показать свою удаль? Вряд ли. Дело, наверно, в другом. Они с Кузьмой, оба — сироты, оба потеряли родителей, вместе бежали из охваченного эпидемией Малино, вместе учились жить, а, может, и выживать, опираясь только на собственные силы да на плечо друга. Думаю, весь мир им казался враждебным, отсюда и все их метания из стороны в сторону, попытка завербоваться в нукеры, последующее дезертирство, стремление вечно быть не как все, бравирование собственным раздолбайством. Они боялись окружающего их мира, боролись с ним как могли и в то же время страстно желали стать его частью. Первый шаг к выходу из тупика, в который они сами себя и загнали, парни сделали, когда приняли в свою компанию Филимона. Пусть тот и оказался таким же, как и они, непутевым, но три, в любом случае, больше двух, и, значит, их собственный мир расширился миром нового друга. Вторым шагом стало противостояние с Джавдетом. Даже опытному и сильному трудно на такое решиться. А тут фактически два пацана, пусть «без царя в голове», но зато — с обострённым чувством, что справедливо, а чего лучше и не касаться.

Видимо, из-за этого чувства, не всегда понятного окружающим, Лейка и предложила взять их в отряд, а я ей просто поверил, поняв, что поступил правильно, только сейчас, когда Фрола не стало.

Не знаю. Возможно, мои рассуждения не стоят и ломаного гроша, возможно, всё, что я себе напридумывал — просто плод больного воображения, а на самом деле ничего этого нет и никогда не было, но — чёрт побери! — как же хотелось верить, что в Карухтан мы идём не за богатством и властью, а ради чего-то большего, ради чего только и стоит жить…

Впервые за всё время пребывания в Рингароле я вдруг почувствовал, что и вправду готов принять этот мир, стать его частью, врасти корнями, драться за его будущее и настоящее. Не важно, с кем, главное — за что. Только сейчас я вдруг отчетливо понял, чего мне до сих пор не хватало…

К опушке мы вышли, когда уже совсем рассвело.

— Ждут, — процедил сквозь зубы Чекан, указав на петляющую вдоль леса дорогу.

Присмотрелся.

Видимость сквозь кустарник была не ахти.

— Двоих вижу… Ага, третий…

— Пятеро. Двое в канавке заныкались.

Кивнул.

В высокой траве на обочине кто-то и впрямь копошился.

— Действуем, как договаривались, милорд?

— Да. Всё по плану. На станции в десять тридцать. Дальше можете не торопиться, встречаемся на развилке за Кару-Акбаром.

— Понял, милорд. Десять тридцать, развилка…

Шуршание веток стихло. Я остался один.

Взглянул на часы.

Восемь ноль пять.

До поселка около четырёх километров, до перекрёстка дорог ещё шесть.

Даже если затея не выгорит, к точке встречи выйду минут на пятнадцать раньше контрольного срока. Всё сходится. Пора начинать.

Тщательно проверил наведенный на себя морок, поднялся, обогнул кустики и, мысленно перекрестившись, вышел из-за деревьев.

Иллюзия действовала. Находящиеся на дороге нукеры не обратили на меня никакого внимания. Теперь следовало просто пройти мимо них, не нарушив собственную волшбу: невидимость невидимостью, но следы-то я оставляю — увидят, мечами помашут, магия в два счета слетит.

Полсотни метров от леса до ближней обочины преодолевал почти две минуты. Выбирал место в траве, где она «ниже и жиже», делал шаг, замирал, прислушивался, осматривался, опять выбирал… Непростое это занятие — в гости к нукерам ходить…

Облегченно выдохнул только тогда, когда нога ступила на щебеночную отсыпку. Выдохнул и чуть себя не обматерил. Забыл, дурень, что мелкий камень шуршит громче всякой травы.

— Салман! Что там? — донеслось с другой стороны дороги.

Нукер, стоящий шагах двадцати от меня, обернулся, вытянул меч и принялся «сканировать» местность.

— Наверное, суслик какой-нибудь, — неуверенно предположил он секунд через десять.

— Ты его видишь? — снова поинтересовались из-за обочины.

— Нет.

— И я не вижу, — вздохнул невидимый собеседник.

— А он есть, — вступил в разговор ещё один голос (и тоже из-за обочины), после чего оба прячущихся в засаде довольно заржали.

— Да ну вас! — явно обидевшийся Салман бросил клинок в ножны, сплюнул с досадой и вновь повернулся к лесу.

Я осторожно убрал ногу с отсыпки.

«Фух… Пронесло, блин…»

Дальше действовал уже аккуратнее.

Нашёл «нескрипучее» место, выбрался на дорогу и буквально на цыпочках прокралсямимо Салмана и тех двоих, что в канаве. На этот раз всё прошло гладко. Никто ничего не заметил. Пыли на проезжей части было немного, поэтому и следов практически не оставил.

Следующих кожаных преодолел ещё проще. Этой парочке, видимо, ходить уже надоело. Резонно решив, что ноги у них не казённые, оба