Угрозы любви - Дженнифер Эшли

Скоро наступит рассвет, оповещающий, что ему пора вернуться к своим обязанностям, и передышка в объятиях сирены закончится.

Когда склянки пробили четыре, Остин осторожно высвободился из объятий Эванджелины и соскользнул с койки. Выпрямившись, с удовольствием ощутил, что ноги у него не дрожат. Правда, все мышцы болели после борьбы с морем и Олбрайтом, да и царапины на плечах давали о себе знать. Но зато теперь все его тело наполняло тепло, вытеснившее смертельный холод. То было тепло Эванджелины…

Остин пересек каюту и снова зажег фонарь. Потом открыл шкаф и достал чистую рубаху и брюки. Натянув их, вытащил пару сухих сапог.

— Остин… — Эванджелина приподнялась на локте. Ее блестящие волосы струились по плечам. — Остин, который час?

— Еще очень рано. Спи.

Она села в кровати и посмотрела на него с беспокойством:

— Ты куда собрался?

Он улыбнулся, направляясь к двери.

— Я проглотил столько морской воды, что должен вернуть немного обратно в море. Спи, моя сирена.

Она нахмурилась, но все же легла. А Остин снова ей улыбнулся и вышел из каюты.

Воздух на палубе был свежий и бодрящий, но никаких признаков шторма. И негромко переговаривались матросы.

Остин прошелся по палубе. На носу сейчас никого не оказалось, чему он был очень рад; он мог без помех наблюдать, как корабль разрезает волны, оставляя по бокам белую пену. В иллюминаторы своей каюты он мог видеть, где они находятся, но здесь все выглядело по-другому.

Остин прекрасно знал, что судно идет к Бостонскому заливу, но все-таки что-то терзало его при взгляде на темный горизонт, где звезды, яркие и крупные, как будто опускались в воду. В этом было сладостное ощущение счастья, а также сознание того, что корабли, как жизни, приходят и уходят, а звезды и море существуют вечно.

Постояв еще немного, Остин вернулся на корму.

Когда он проходил мимо грот-мачты, Сьюард зачем-то остановился и отдал ему честь.

Капитан в ответ тоже отдал честь. В свете фонаря он внимательно посмотрел на обветренное лицо молодого человека. Сьюард очень изменился, если вспомнить совсем молодого, робкого парня, которого Остин взял на борт в начале рейса. За время плавания плечи у Сьюарда стали шире, а голосок превратился в настоящий голос командира. Парень встретился лицом к лицу с опасностью и многому научился в море.

— Отлично справились, мистер Сьюард. Ваши действия спасли жизнь мне и Олбрайту. Я буду рекомендовать вас к повышению, когда будем на берегу.

Похвалы все еще смущали Сьюарда. Казалось, он сейчас зашаркает ногами и опустит голову. Но вместо этого он снова отдал честь:

— Благодарю, сэр.

— Не стоит рассыпаться в благодарностях. Продолжайте работу.

— Слушаюсь, сэр.

Еще раз отдав честь, Сьюард повернулся и поспешил выполнять свои обязанности. А Остин пошел дальше. Когда он приблизился к трапу, из тени, отбрасываемой бизань-мачтой, выступил лорд Рудольф. Его единственный глаз сверкал.

— Где Эванджелина?

— Она спит.

— Значит, вы ее погубили, капитан.

Остин едва удержался, чтобы не ударить англичанина.

— Она станет моей женой, как только мы окажемся на берегу.

— С вами она много потеряет. А став моей женой, очень много получит.

— У нее будет все, когда она станет моей женой. Я человек не бедный.

— Она заслуживает внимательного отношения.

— Я о ней позабочусь.

— А я — нет? — Лорд Рудольф нахмурился.

— Будете, пока она вам не надоест. Пока новизна не пройдет. А меня не привлекает всякая женщина, которая посмотрит на меня. На самом деле для меня даже будет облегчением больше о них не думать.

— Господи, и вы еще говорите, будто у нас, англичан, холодная кровь! Ведь девушке нужна любовь. Она умирает без нее. Сомневаюсь, что у нее она когда-нибудь была. И уж точно не с этим парнем, который называет себя ее братом.

Остина охватило раздражение, но он стиснул челюсти, сдерживаясь.

— Я дам ей все, в чем она нуждается.

— Кроме любви.

— Вы не можете утверждать, что любите ее.

— А вы можете? Вы не любите ничего, кроме своей власти надо всем и вся. И вы погубите девушку.

— Она сделала свой выбор.

— Да, полагаю, что сделала. — Лорд Рудольф посмотрел вниз, на освещенный коридор, ведущий к каюте Остина. — Вы добились того, чтобы она выбрала вас, да?

— Намекаете на то, что я бросился за борт, чтобы Эванджелина оказалась в моих объятиях?

Лорд Рудольф бросил на капитана презрительный взгляд:

— Я уверен, вы так и поступили бы, если бы подумали об этом. Спокойной ночи, сэр. — Он повернулся и ушел во тьму.

Остин посмотрел ему вслед. Этот человек обладает надменностью и самоуверенностью, свойственной англичанам, которые полагали, будто им надлежит иметь власть над всеми — и политически, и экономически, и социально. Он знал таких людей до войны — сынков аристократов, которые явились в колонии и взяли все, что хотели, а потом отправились в Англию с полными карманами и погубив людей, тех, что последовали за ними. Сынки аристократов были командирами армий, размещавшими своих людей в американских домах. Их солдаты уничтожали урожаи, воровали скот, забирали женщин — и смеялись, когда от них требовали плату.

Но Остин и люди, подобные ему, заставляли их платить.

Остин подозревал, что во время Войны за независимость Уиттингтон поддерживал англичан в их стремлении удержать колонии под каблуком.

И возможно, все еще поддерживал. Ведь имелся некий Уиттингтон, указанный в списке, хранящемся в каюте Остина. А лорд Рудольф так вразумительно и не объяснил свое присутствие за пределами Англии. Ему следовало находиться в Лондоне — разгуливать там в самой модной одежде и навещать свою модную любовницу, а не плавать по морям. Ведь только вторые сыновья странствуют по свету, а первые, такие как лорд Рудольф, остаются дома и обеспечивают наследственность.

Остин подождал, пока лорд не отошел подальше, и только после этого развернулся и спустился по лестнице.

Эванджелина ждала его в постели. Увидев ее, он тотчас возбудился. А ведь Уиттингтон, кажется, назвал его холодным и сказал, что он не сможет любить Эванджелину. Уиттингтон — дурак!

Когда Остин переступил порог, Эванджелина повернулась лицом к стене.

Она слышала весь разговор капитана с лордом Рудольфом, и каждое слово разрывало ей сердце.

Она никогда не считала, что Остин Блэкуэлл любит ее. Ведь он красивый и властный. И он капитан корабля. Такой человек не мог влюбиться в английскую старую деву в очках.