Восход. Солнцев. Книга III - Артемий Скабер

Время шло, а Славецкий никак не реагировал.

— Анатолий… — начал я.

— Солнцев… — выдохнул аристократ. — Ваша наглость не знает границ! Вы хоть понимаете, насколько крупные клиенты Титовы, и это заявление от нашего имени… Думаю, нам придется разорвать все отношения…

— Сколько? — спросил я.

— Что «сколько»? — удивился Славецкий.

— Александр Титов и правда угрожал вашей дочери. Если бы не я, то ее бы ранило. — Прощупывал я варианты для диалога.

— Если бы да кабы… Борис Иванович, Катя вам помогла. Глупая девчонка, сколько раз говорил не вмешиваться, а ей, видите ли, приключений не хватает, — недовольно высказал свое видение ситуации Славецкий.

— Сколько у меня осталось ящиков? — повторил свой вопрос.

— Шесть! — по-рабочему, моментально ответил аристократ.

— Забирайте их все, но взамен вы мне даете бумагу, что больше не работаете с Титовыми. Понимаю, этого маловато, пусть документ будет действовать неделю. Также напишите, что только некий Корнилов Иван Михайлович может уладить вопрос. Или Симба…

— Что? — встал Славецкий. — Мальчик, а ты ничего не перепутал? Ты мне приказываешь? Я с виду добрый человек, но могу и убить.

— Анатолий Викторович, — сказал я голосом отца. — Хочу лишь уладить вопрос и проучить этот род. Если вы не согласны — хорошо! Я сейчас забираю ящики, сдаюсь военным и в беседе по душам с подполковником Трутнем рассказываю, что вы купили у меня ящик зелья Троцкого. А также о том, что были в курсе его дел и не доложили военным.

— Смеешь угрожать? — чуть не сжег меня взглядом Славецкий.

Я проглотил, казалось, что это был единственный звук в помещении, а потом повисла тишина. Корявенько вышло, все понимаю, но, когда я глянул на Титова, у меня появилась идея, как прижать этот род и подтолкнуть его к сотрудничеству. Сейчас я понял, что в любом случае перестану быть клиентом Славецких, а так хоть что-то получу. Приходилось импровизировать на коленке в данной ситуации.

Анатолий Викторович сел. Я готовился к тому, что он может напасть, хотя уверен, в этом помещении куча устройств. Они меня убьют раньше, чем я пикну. Не люблю эти моменты — непонятно, к чему готовиться. Аристократ смотрел на меня внимательно и изучал. Я молчал и ждал, хуже уже некуда…

— Борис Иванович, — наконец-то произнес Славецкий. — Семь ящиков я забираю. Но этого мало, у меня есть еще одна просьба: вы должны пообещать кое-что, и тогда я помогу вам.

— Только не клятва! — сразу же ответил я. Спасибо, хватает генерала Долгорукова.

— Нет, — улыбнулся Славецкий. — Судя по тому, как о вас рассказывала Катенька, вы ей понравились. Она меня не хочет слушать, и после встречи с Долгоруковой, дуреха решила бросить домашний бизнес и уйти в армию. Уж не знаю, что там рассказала Софья… Но после сегодняшней ситуации Катя заявила, что это знак! Она желает начать жить своей жизнью, а я ее, видите ли, ограничиваю и лишаю эмоций.

— Чего? — удивился глупости девчонки.

— Вот! В точности такой же вопрос задал я, и с таким же лицом, — засмеялся Анатолий Викторович.

— По рукам! — ответил ему и выдохнул.

Ждал, когда меня выпустят в городок Охотничий. Славецкий действительно был раздосадован, что кто-то позволил устроить драку рядом с его лавкой. Это не оскорбление, но как минимум неуважение к его роду и деятельности. Лавка «Сибирская» — неприкосновенная территория в каждом городе, и все это знают.

А Титовы в последнее время все чаще забывают проплачивать услуги, которые оказывают Славецкие. В итоге у меня на руках оказались две копии официального документа о приостановке обслуживания ячеек Титовых. В этих бумагах есть нужные мне слова, что только я могу решить вопрос.

Вот только через неделю Анатолий Викторович сам пойдет к Титовым улаживать вопрос. Моя просьба, по сути, способ показать, что род немного зажрался и ведет себя, как безответственный партнер. Выходит, это почти то, что хотел сделать Славецкий, а тут подвернулся я.

Однако на самом деле подействовал на согласие Анатолия Викторовича страх. Ведь тогда Катенька уйдет на стену и бросит отца с его делами, а он на нее рассчитывает. Славецкий мог бы заставить, но это его кровинушка, любимая доченька, и он очень боится с ней испортить отношения. А девушке в последнее время не хватает эмоций, вот и решила глупость совершить. Простым языком, с жиру бесится.

Только что у меня еще одна головная боль возникла, я ума не приложу, как с этим быть, но все потом. Договорился, чтобы Екатерину отпустили на денек, а сам попробую ей мозги на место вправить.

Наконец, меня позвали к двери. Повернул ручку и оказался в знакомой лавке «Сибирская» в Охотничьем.

— У вас час! — сказал аристократ. — Знаете ли, я не так молод, как вы, и хотел бы еще сегодня немного поспать.

Кивнул и вышел. Колокольчик попрощался со мной привычным звоном. Я оказался на улице. А тут произошли изменения: дома некогда аристократов стали казармами, патрули… Сейчас прошел один отряд, и там несколько новеньких, которые с нами на бронепоезде ехали на стену.

Такое ощущение, что Охотничий стал частью или полноценным военным городком. Трутень постарался? Вот только зачем? У меня не так много времени. Думал, встретиться ли с подполковником и побеседовать о моем положении и его действиях, но решил, что это может сломать все планы.

Вдруг Весемир придумает меня спрятать тут, под боком, или еще чего? Свобода… Я не хочу ее лишаться из-за чьих-то планов. Свое слово уже сказал в послании, которое передали Трутню. Пусть сначала решит вопрос с ботаниками, а там и поговорим.

Направился в пункт приема. Ловил моменты между патрулями, чтобы не заметили. Паранойя никогда не бывает лишней. Дорога у меня заняла двадцать минут. Огляделся перед тем, как заходить. И первое, что меня смутило — раскладушки на первом этаже.

— Интересно девки пляшут… — сказал я себе под нос.

Внутри спал Айваз со своими владеющими. Что за перестановки? Если я правильно думал, то мою комнату должен был занять Владимир. Обошел здание, схватился за выступ и подтянулся, рывками поднялся на второй этаж. Спасибо дыре, которую я оставил после того, как Игорек помер от артефакта.

Магией сдвинул задвижку окна и поднял его. Аккуратно забрался в комнату. Что-то не так, слишком чисто. И…

— Борис? — шепотом сказала Царева за моей спиной, она вышла из ванной в ночнушке.

— Черт! — вырвалось у меня. — Борзов? Где он?

— В другой комнате, — потащила меня в ванную Елизавета.

— У меня мало времени, нужно с ним переговорить, — попытался я свалить.

— Тише! — дернула за рукав девушка. — Ольгу разбудишь, а она с испугу панику поднимет.

— Мне надо… — не смог я закончить, потому что Царева поцеловала меня.

Быстро разорвала поцелуй и уставилась. Поводила носиком, и ее лицо скривилось в недовольной гримасе.

— Ты