Лимб. Часть 2 - Елена Филон

– Да нет там никого, – вновь прозвучал голос, и я обернулся. – Тот, кто тебе нужен здесь. Я здесь. – Из белой пелены облаков показался мужчина в обычной современной одежде, с трёхдюймовой стрижкой на светлых волосах, строгим лицом с мощным квадратным подбородком и светлыми маленькими глазами, которые глядели на меня оценивающе.

– Привет, Тайлер, – улыбнулся он, и выглядела его улыбка как-то дико неправдоподобно. Создавалось впечатление, что этот человек, кем бы он ни был, впервые за долгое время натянул губы в подобии улыбки. – Давай сразу уясним, парень. Я не Бог, не Дьявол, да и вообще мало чего значимая личность. – Задумчиво посмотрел в сторону. – А может даже и не личность.

– Какого чёрта? – прорычал я и резко смолк, вообще не ожидая услышать собственного голоса, но мои слова эхом разлетелись по месту, в которое меня занесло.

Мужчина усмехнулся:

– Советую не думать над этим много. Бесполезно.

– Над чем?! – я резко приблизился к незнакомцу, но тот, не приложив и капли усилия оказался от меня на том же расстоянии, что и секундой ранее.

Я завращался на месте, пытаясь уцепиться взглядом хоть за какую-нибудь деталь способную внести ясность о моём местоположении, но кроме травы под ногами и поганых облаков не было ничего!

Мужчина усмехнулся вновь и вдруг резко нахмурился:

– Я не знаю, где мы, можешь не спрашивать! Всё, что видишь, происходит в твоей голове. И да… ты всё ещё в Лимбе, всё ещё рядом со своей девчонкой, и всё ещё в секторе воспоминаний – как заблудшие его называют.

– Что? – вышел какой-то скрип, а не слово. Откашлялся, стараясь просто принять как факт то, что сказал этот человек, и заговорил решительней: – В моей голове? Значит, я всё ещё торчу в окне? Ладно… А ты тогда в моей голове что делаешь?

Грудь мужчины высоко поднялась – так глубоко он вздохнул, – приблизился ещё на шаг и больше не улыбался. Наоборот, черты лица ожесточились, так что теперь я спокойно мог дать ему лет сорок, не меньше.

– Тайлер. Времени мало. Слушай внимательно, что я скажу, или все твои старания вернуть ту девчонку к жизни, сгорят синим пламенем.

Напрягся, с силой сжимая кулаки.

Человек в лице не изменился и строго смотрел мне в глаза:

– Я – бывший владелец той прелестной штучки, что сейчас украшает твоё запястье. Моё имя тебе знать ни к чему, так что опустим этот трогательный момент знакомства. Раньше я был таким же, как и ты, Тайлер, ну… не считая разницы в возрасте. Ты-то ещё сосунок по сравнению с бывшим проводником смерти.

Я молчал, крепко сжимая зубы. И не потому, что мне было нечего спросить. Я хотел лишь одного – чтобы этот разговор как можно скорее закончился, и я вернулся к той, рядом с кем сейчас должен находиться.

– Молодец, – поджав губы, кивнул мужчина, – рад, что мы сразу перешли к сути. Думал ещё трепаться с тобой придётся о всяких милых земных вещичках.

– Говори! – прорычал я.

– Говорю, – человек растянул губы в улыбке. – Говорю, что раньше браслет был моим, и я был тем, кто почти сотню земных лет провожал души умерших в наше всеми любимое место. Это всё, что я должен был делать. Работа проводников в мирных секторах меня не касалась. Мир живых – мир мёртвых и обратно, таков был мой маршрут. – Мужик бросил короткий взгляд на моё запястье. – Браслет с символом спиралевидного солнца – один из трёх в своём роде. Соответственно, на каждую из реликвий по одному владельцу. Но ты ведь уже знаешь о заблудших с точно таким же символом на коже?.. Так вот – дерьмо они все по сравнению с тем, кем был я. И с теми двумя, что сейчас на службе.

Человек глубоко вздохнул и размеренно продолжил, устремив взгляд вдаль:

– А заблудшие с отметкой спиралевидного солнца… их ведь всё ещё называют кем-то вроде: поцелованные смертью, помеченные смертью, двойные лузеры… Последнее мне особенно нравится. – Вновь встретился со мной глазами. – Это они сами про себя выдумали, кстати, чтобы отмотать срок и получить отпущение. И сами себя они на это не подписывали. Сама смерть раздаёт роли. Чего смотришь? Секунду, я уже подхожу к сути. Так. О чём это я там?.. На самом деле помеченных спиралевидным солнцем хоть и немного, но шифроваться, гады, умеют, хоть и всего-навсего выполняют одну из грязных работёнок порученных Лимбом. Встречают души на выходе из окон, проход через которые любезно организовывают для них проводники смерти, затем распределяют по секторам. А ещё фантомы к ним равнодушны. Вот это плюсик. – Сощурил глаза, глядя в моё каменное лицо. – Что? Парень, что за взгляд? Покойника что ли увидел? А ты как думал? Всё само собой устроено? Да прям! Работа есть работа. И работа есть везде и для всех!

– Я что-то ни черта не понимаю, – качал головой я. – Разве такой символ на коже, не знак того, что заблудший дважды попал в Лимб?

– Дважды? – басисто усмехнулся мужик. – Нет никакого «дважды». Мёртвые идиоты по-прежнему верят в чудесное возвращение к жизни, которого никогда у них не будет. Что? Чего тебя снова перекосило, парень? Я правду говорю: нет никакого выхода из Лимба у тех, кто давно схоронен в земле! Нет и не будет! Единственный шанс, который даёт душам Лимб – это шанс очищения. Ключ, как называют его заблудшие. Вроде как: пойми причину, что тебя здесь держит и убирайся к чёртовой матери. Ну, не буквально, – пожал массивными плечами, – в смысле, если получишь шанс, то отправишься дальше. Куда – не знаю, я там не был и вряд ли буду. Но если вдруг повезёт, обязательно тебе весточку накатаю.

– Что за шанс?! – взревел я, тяжело дыша.

Мужчина даже не дрогнул.

– Да успокойся ты, парень. Сейчас выслушаешь всё и отправишься к своей девчонке. – Вздохнул. – Как его там?.. Эх, чёрт… Шанс перерождения, вот. Если «верха» сочтут твою душу пригодной, то будет тебе дарован шанс на перерождение в другом теле. Типа реинкарнации, что ли. Понятное дело – всё, что помнила душа раньше, будет стёрто, но… как-никак это шанс на жизнь, согласен? Рождение, взросление, смерть… всё по протоколу.

– И что? – продолжал рычать я, сражаясь с растущим гневом.– Что это значит?! В своё тело душа вернуться не может?

– Сечёшь, – ухмыльнулся мужик. – Может… только в том случае, если сердечко в теле ещё бьётся. Да-да… знаю, что ты хочешь спросить. У твоей очаровательной подруги оно ещё бьётся.

Не в силах совладать с эмоциями я шумно