Star Wars: Планета-бродяга - Грег Бир

Анакин прошептал что-то успокаивающее сдоим семенам-партнерам, впитывая разнообразие секотской жизни.

Из небольшой кабины гондолы вышла девушка и с вежливой улыбкой продефилировала мимо Оби-Вана. Все ее внимание было обращено на Анакина, и она остановилась перед ним, отвесив поклон. Оби-Ван с интересом следил за ней, потому что она была как две капли воды похожа на иллюзорных двойняшек-дочек Судии.

Эта девушка была реальной.

Одно из семян чуть не упало с руки Анакина, но успело вцепиться в его плоть своими крючками-отростками. Анакин скривился от боли, поднял партнера обратно на плечо и тут увидел девушку. Его глаза округлились.

— Мы разве встречались? — спросила она, слегка сдвинув брови.

— Ты очень похожа на… — Анакин не знал, как продолжить.

— А, наверное, это были папины шуточки, — сказала девушка и кивнула, словно этим все объяснила. — Он включает мои голограммы в разных местах в разное время. Словно расставляет горшки с цветами. Это просто невыносимо.

— Как он это делает? — удивился Анакин, но девушка решила не отвечать.

— Шиекия попросила меня рассказать вам о различных видах борасов, — сказала она.

— Наконец-то! Здесь все так любят тайны.

— Я знаю: коммерческая тайна, — сказала девушка. — Иногда это так скучно. Как тебя зовут? Папа забывает, что когда я не присутствую рядом с людьми понастоящему, я с ними не встречаюсь.

Несколько секунд Анакин пребывал в замешательстве и посмотрел на Оби-Вана через плечо девушки. Она обернулась и тоже взглянула на мастера-джедая.

— Это твой отец? — спросила она.

— Нет, — ответил Анакин. — Это мой учитель. Разве тебе папа не рассказывал о нас?

— Мой папа мне много о чем не рассказывает, и вы о нем многого не знаете. На самом деле, я не видела его уже несколько месяцев — с тех самых пор, как… — Она осеклась, и глаза ее подернулись туманной пеленой, затем снова вспыхнули двумя яркими огоньками.

— Меня зовут Анакин Скайуокер, а это — Оби-Ван Кеноби.

— Я живу на Средней Дистанции с мамой и младшим братом, но он совсем еще маленький. Папа время от времени присылает нам весточки. Знаете, я не могу вам объяснить всего сейчас. Потом, может быть. Меня послали сюда рассказать вам о борасах, откуда они происходят и что с ними происходит, когда их куют и прокаливают. Вы тоже можете послушать, — сказала она, бросив взгляд на ОбиВана.

— Спасибо, — поблагодарил ее Оби-Ван.

— Кстати, меня зовут…

— Ветер! — выкликнул Анакин, обрадованный, что он хоть это знает.

Девушка расхохоталась.

— Нет! Это все шуточки моего папы. На самом деле меня зовут Джабитта. Папа знает все о воспитании и тренировках джедаев, — серьезно заявила Джабитта. — В прошлом году он сказал мне, что стать рыцарем-джедаем очень трудно. Значит, вы — особенные, — она погладила одного из партнеров. — Кажется, семена тоже так думают. Вы им нравитесь. — Она глубоко вздохнула и продолжила: — С семян начинаются борасы. Каждый борас сеет семена в середине лета, когда с юга приходят грозы и приносят с собой дожди. Большинство семян уползает в заросли, или, как мы их называем, тампаси. На древнеферроанском языке «борасы» означают «деревья», а «тампаси» — «лес», но на самом деле это не совсем деревья и не совсем лес.

— Точно, — согласился Анакин. Вибрирующие семена все больше отвлекали его. У него уже щеки горели от постоянных ударов неугомонных партнеров.

Джабитта похлопала несколько наиболее непоседливых партнеров, и они откликнулись пустым гулом. Ее прикосновения на какое-то время успокоили их.

— Семена пускают корни в яслях, под защитой старейших борасов. Затем происходит процесс придания формы. Вот это настоящее зрелище! Борасы сбрасывают старые ветки, сухие листья и специальные маленькие питательные шарики, пока все ясли не покрывает толстый слой еды для семян. Те зарываются поглубже и едят дни напролет, постоянно увеличиваясь. Когда они вырастают достаточно, старые борасы вызывают молнии с неба — просто призывают их, вздымая ветви вверх. На этих ветвях есть металлические стержни. Молнии ударяют в землю и поджигают кучу веток и листьев, которые остались в яслях. Семена словно жарятся изнутри. Но при этом они не погибают. Что-то в них меняется, и они лопаются. Они раскрываются с поразительным эффектом: почти взрываются, раздувая при этом огромные пузыри с тонкими стенами. Это похоже на мембранник, только живее и податливее.

Есть особым, вид борасов, который называется «формовщики». У них длинные «руки», похожие на лопаты, которыми они придают форму взорвавшимся семенам. В воздухе при этом носится густой аромат, словно пекутся пироги… Это все очень сложно, но когда все позади, семена становятся борасами и могут покинуть ясли, чтобы занять свое место в тампаси.

— Когда поселенцы научились контролировать процесс придания формы семенам? — поинтересовался Оби-Ван.

— Давно, меня еще на свете не было, — сказала Джабитта. — Мой дедушка был первым Судией. Они с бабушкой изучали борасы и подружились с ними — ну, это очень длинная история, — но в конце концов им позволили наблюдать за яслями и трансформацией семян. Через некоторое время борасы пригласили их стать формовщиками, но на то, чтобы овладеть этим ремеслом, у них ушло двадцать лет. Потом бабушка с дедушкой научили папу. А через несколько лет после этого приехали остальные поселенцы с Ферро.

— Образ, который мы видели в доме Судии, не был голограммой, — сказал Оби-Ван. — Это был мысленный образ, внушенный нам какой-то невероятно сильной личностью.

Джабитта сконфузилась.

— В любом случае, это проделки моего папы, — сказала она, затем повернулась и посмотрела за борт гондолы: — А это дикие борасы. Мы называем их бродягами. У них нету яслей. Они воруют еду с полей одомашненных борасов.

Анакин снова увидел белые треугольные силуэты на фоне зелени — летающих созданий, а также ползающих цилиндрических многоножек размером побольше человека, которые сновали туда-сюда по склону, скрываясь в многочисленных пещерках. Небольшие то ли птички, то ли бабочки сверкали в полумраке долины. Из глубины каньона выбрасывались длинные щупальцы, хватая бедных птичекневеличек на лету.

Эта часть планеты отличалась от остальных районов обычным жизненным циклом — съешь кого-то, пока не сожрали тебя.

— А они когда-нибудь присоединяются к окультуренным борасам? — спросил Анакин.

— Нет. Поэтому мы называем их потерянными, — ответила Джабитта. — Папа считает, что их семенам удалось убежать из горящих яслей и каким-то образом приобрести форму в другом месте. Но они полезны. Мне кажется, они поддерживают «домашних» в форме. Иногда налетают и воруют семена, а также еду, чтобы поесть самим или вырастить свой молодняк. Я даже видела, как целые тучи бродяг налетают в ясли перед тем, как должна ударить молния, и хватают листву, ветки и питательные шарики, предназначенные для семян. Вообще-то бродяг не так много, но эта часть долины просто кишит ими.