Красная планета - Глеб Шульпяков

…

“Погост Саметь, а на погосте церковь Николы, а в четырех кельях живут нищие, да двадцать дворов крестьянских пустых, побиты литовскими людьми, а другие от литовского разоренья обнищали, ходят по миру и кормятся Христовым именем, да к тому же погосту деревня Хреново пуста, а было два двора, а людей ссекли литовские люди”.

…

“Были и свои названия, кроме официальных. Так, например, Шунга, Яковлевское и Стрельниково назывались «Мыс», а людей звали «мысовые». Село Саметь и окрестности называли Заво́ржье, потому что Саметь лежала за речкой Воржа. Петрилово, Шемякино, Пасынково и Палачёво называли Ба́ршина, говорили: “Откуда приехали?” – “Да из Баршины”. Деревни Ярославской области называли Хаза́ра. Говорили: “Ходила в Хазару с рыбой”. Жителей села Куникова звали Ля́хи, говорили, что они польского происхождения. А деревни Вёжи, Ведёрки и Спас называли Пого́стье”.

…

“Саметь считалось богатым селом, хотя более ста пятидесяти домов вынуждены были ютиться бок о бок, так как все окрестности весною бывают залиты водою. Хотя в здешнем краю весь народ живет форсисто, зажиточно, на “городской манер”, каждая девица из окрестных сел все равно мечтает выйти замуж за “саметского молодца”. Даже в этом смысле и пословица у нас создалась: “Хоть и корочки глодать, да по Самети гулять”.

…

“Утром 19 мая 1913 года царский пароход «Межень» причалил к пристани возле Ипатиевского монастыря. В память о высочайшем посещении в храмы прибрежных сёл государем были пожалованы памятные иконы. В воскресенье 15 июня 1914 года точный список главной святыни Костромского края Феодоровской иконы Божией крестный ход, возглавляемый о. Сергием, перенёс в Саметь”.

…

Луначарский – Ленину, 1921 г.: “Между прочим был в ультракулацком селе Самети. Мужики степенные, с окладистыми бородами, очень умным взором, внимательные и терпеливые. По правде сказать, я положительно любовался на собраниях этими деревенскими министрами, которых никаким словом не проберешь. По-своему это превосходный человеческий материал. Если бы нам удалось когда-нибудь перемолоть эти камни на нашей социалистической мельнице, получилась бы первоклассная мука, но можно легко и переломать всю мельницу”.

Ленин – Дзержинскому, 1919 г.: “Необходимо как можно быстрее покончить с попами и религией. Попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше. Церкви подлежат закрытию. Помещения храмов опечатывать и превращать в склады”.

…

“К утру прибыл большой отряд красных. Завязался бой. Гремела пушка. Загорелась Саметь. Крику сколько было, слёз, воплей. На лошадях в телегах с утварью бежали мы в Клюшниково, где был у нас сенокос. Угнали с собой и скот. Саметь сгорела, как пук сухой соломы. К вечеру мужики запрягли лошадей в телеги и двинулись на пепелища. Ходили возле домов, копались в пожарище, в обломках, в обгоревших головешках, находили искореженные ухваты, гвозди, чугуны. По полю ловили разбежавшихся кур, гусей”.

…

“В конце 1926 года, не поладив с родителями мужа, молодые ушли из дома. Молодую пару приютил при церкви села Саметь местный священник. Муж Прасковьи Малининой стал звонарем и сторожем, а сама Прасковья Андреевна прислуживала в храме. Жили они в церковной сторожке. Об этом безобидном эпизоде впоследствии умалчивалось: председателю знаменитого на всю страну колхоза, коммунисту и депутату Верховного Совета не пристало иметь в своей биографии факт прислуживания в “очаге религиозного дурмана”.

…

“При Костромском телеграфе пристроилась на работу по разноске телеграмм попадья Яблокова. Интересно знать, каким путём она пробралась в советское учреждение? Яблокову необходимо с работы снять, а лиц, давших ей рекомендацию, взгреть”.

…

“Несколько дней тому назад накануне Рождества в селе Саметь поп устроил подворный обход села. Поп говорил: “Граждане, вы идёте в колхоз, значит расстаётесь с родимой землицей, которую ваши деды и отцы поливали трудовым потом. Вы, граждане, принимаете на себя печать антихристову. Ну делать нечего, идите. Только покайтесь и причаститесь в последний раз”.

…

“Удои в Самети высокие получаем, скот хороший. Проверенный и по продуктивности, и по потомству. Мы знаем родословную каждого животного. Лучших телочек оставляем на ремонт стада. Не ослабляем мы и такую работу, как раздой рекордисток. Уже шесть лет мы применяем в нашем хозяйстве метод холодного воспитания молодняка. Простудных заболеваний на ферме нет, молодняк растет крепким”.

…

“Ввиду того, что саметская религиозная община распалась, горсовет постановил договор с саметской общиной считать расторгнутым. Саметскому сельсовету предложено известить верующих о сдаче церкви и культового имущества”.

…

“В селе Саметь о культурном отдыхе колхозников не заботятся. Имеющаяся чайная представляет из себя кабак. На полу валяются окурки, столы грязные. На глазах у всех распиваются спиртные напитки. Буфет не имеет прейскуранта на продукты”.

…

“Мы, рабочие раскройно-посадной фабрики, знаем, что синагога пустует. Если туда собираются, то раз в год. Да и кто? – нэпманы, которые приходят потолковать о том, как избавиться от финотдела. Мы просим отдать синагогу под рабочее общежитие. Призываем всех рабочих Костромы присоединиться к нашему требованию”.

…

“Согласно постановлению Совета министров СССР № 4786 от 21 ноября 1951 г. для переноса из зоны водохранилища Горьковской ГЭС зданий и сооружений был организован трест “Костромасельстрой”. В связи с затоплением предстояло перенести 2435 строений. В соответствии с техническим проектом, колхозам и лесозаготовительным организациям предстояло очистить от леса и кустарника затапливаемые земли. План санитарных мероприятий по подготовке ложа водохранилища предусматривал также крепление 5 сибироязвенных скотомогильников”.

…

“Моя бабушка, мать Прасковьи Малининой, была очень верующей, всё время ходила в церковь, пока она была действующей. Я ходила с ней в церковь только иногда, так как нам в школе не разрешали этого делать. Бабушка настояла, чтобы я свою Люду крестила. “Не окрестите, – сказала, – я её на руки не возьму”. Мама договорилась о крестинах с отцом Сергием, а сама утром нарочно уехала в Кострому, будто она тут ни при чем. Бабушка перед смертью наказывала маме: “Не смей меня с музыкой хоронить”.

…

“Мне сейчас 30 лет. Я покончил с религией. Раньше меня заставляли быть религиозным школьная скамейка и старые обычаи. Сейчас мне удалось перевоспитать свою жену, которая была крестьянкой и до 1926 года хотела иметь иконы. В настоящее время мы пришли к заключению, что иконы нужно сжечь. 29 числа мы их сожжём, к чему просим присоединиться всех сознательных жильцов нашего дома по ул. Октябрьской Революции, № 73, а особенно партийца Сорокина, у которого иконы зачем-то лежат в погребе. Вношу предложение в союз безбожников организовать массовое сожжение икон, по примеру горловских рабочих”.