Трудное счастье - София Джеймс

– Но я не могу отправиться с тобой в Англию. Что скажут твои родные?

– Об этой проблеме побеспокоимся после отплытия, – парировал Люсьен и взял дорожную сумку. – Завтракай поскорее, и пойдем отсюда.

Час спустя они скакали по проселочным дорогам на двух лошадях, которых Люсьен каким-то чудом сумел раздобыть. После вчерашнего откровенного разговора их отношения стали более теплыми и менее напряженными. У Алехандры будто гора с плеч упала. А главное – Люсьен не бросил ее на произвол судьбы в Сан-Себастьяне и обещал перевести Росса в свое поместье. За одно это Алехандра была ему очень благодарна. И все же ночью, когда, утешая плачущую Алехандру, Люсьен обнял ее, ей отчаянно захотелось тех ласк, которые они дарили друг другу в Галисийских горах.

Эти непрошеные мысли заставили Алехандру поспешно опустить взгляд, пока Люсьен не заметил желания, вне всякого сомнения, пылавшего в ее взгляде. И все же, глядя на лучи солнца, освещающие дорогу сквозь крону деревьев, Алехандра почувствовала прилив оптимизма.

Веллингтон не имел возможности выделить им охрану – разве что через неделю-две, а так долго Люсьен ждать не мог. Поэтому в пути он был очень осторожен и старался не терять бдительности – пристально вглядывался в даль и прислушивался, обращая внимание даже на самые тихие шорохи. Кто знает, где в охваченной войной стране может поджидать враг?

Вчера Люсьен был совершенно раздавлен известием, что у них с Алехандрой был сын, который умер сразу после рождения.

Он пришел в ярость при одной мысли, что беременная Алехандра написала ему, прося о помощи, а кому-то хватило наглости и жестокости отправить ответ от его имени, да еще пригрозить бедной женщине судом. Люсьен подозревал, что это сделала его мать. Люсьена буквально трясло от бессильной злобы.

– А где ты живешь, когда ты не в Лондоне? – вдруг спросила Алехандра, когда они решили, что лошадям нужен отдых, и поехали медленнее.

– В Кенте, в поместье Линден-парк. Это к югу от города, – пояснил Люсьен.

Алехандра нахмурилась.

– А твоя семья где живет? Тоже там? Ты как-то говорил, что у тебя много родственников.

– Не так уж и много – два брата, сестра Кристин и мать. Поместье пришло в полный упадок, поэтому я оставил военную службу и бросил все силы на то, чтобы наладить хозяйство и сделать его процветающим. Решил заняться мануфактурами. К счастью, весьма преуспел.

Это была правда – производство текстиля оказалось весьма доходной областью. А достижения прогресса, которые Люсьен регулярно внедрял в работу мануфактур, улучшали качество и ускоряли процесс. Люсьен вложил в дело все, что осталось от семейного состояния, и не прогадал.

Предприятия. Прибыли. Производство. Почему он сейчас рассуждает об этом, вместо того чтобы задавать Алехандре вопросы, на которые жаждет получить ответы? А лучше – спрыгнуть с лошади, увлечь ее в густо растущие вдоль дороги кусты и продолжить то, что зародилось между ними несколько лет назад. Люсьен желал эту женщину с такой страстью, что у него перехватывало дыхание.

Прошлая ночь оказалась для Люсьена откровением. Однако он понимал, что следует быть очень осторожным, иначе он спугнет ее. Сначала надо доставить Алехандру в Англию – туда, откуда она не сможет просто исчезнуть.

Раньше Алехандра часто повторяла, что не покинет Испанию. Но если Люсьен перевезет Росса в Англию, разве она не последует за ним? Для нее это будет повод, чтобы пустить корни на новом месте. Главное – не поставить под угрозу то робкое доверие, которое возникло между ними.

Поэтому Люсьен перевел разговор на другую тему. – Когда отплыли из Понтеведры, в Бискайском заливе мы попали в шторм, поэтому до Англии плыли гораздо дольше, чем рассчитывал Альварес. Иногда я даже боялся, что затонем.

– А твои раны? Беспокоили в пути?

– Еле доплыл. Потом долго болел, а после этого еще набирался сил в Монтклиффе, семейной резиденции моего друга в Эссексе. Дэниел Уайлд – мой лучший друг. Вместе служили в Испании.

Алехандра кивнула:

– На гасиенде в бреду ты часто произносил это имя. Звал его на помощь. Я запомнила еще два имени, которые ты постоянно упоминал, – Фрэнсис и Гэбриел. Прямо как ангелы в Библии.

Алехандра смущенно покраснела. В первый раз с тех пор, как они с Люсьеном встретились снова, она упомянула Библию.

– Мы вместе росли. Сейчас Дэниел – человек семейный, у него есть жена Аметиста и дети. Гэбриел тоже состоит в браке, его супругу зовут Аделаида. Обе – женщины здравомыслящие и равнодушны к пустым светским забавам.

При упоминании о светской жизни во взгляде Алехандры промелькнул почти испуг. Когда-то Люсьен представлял ее в Лондоне – смелую, несокрушимо уверенную в себе, одетую в великолепное платье, подчеркивающее ее экзотическую красоту… Но теперь на лице ее явственно читались тревога и сомнение, так не вязавшиеся с легкомысленными ярко-красными волосами.

Люсьен не хотел, чтобы она боялась знакомства с его семьей. Нет, пусть гордо смотрит им в глаза, так поступила бы женщина, которую он когда-то знал.

Маленький портовый город Бермео показался впереди во второй половине дня, и скоро путники уже подъезжали к причалу. К счастью, был прилив, и они сумели договориться с хозяином рыбацкого судна, который через час собирался отплыть в Англию.

Цена оказалась невысокой. Им с Алехандрой выделили на палубе два гамака. Плавание должно было занять не больше двух дней. За все время переговоров Алехандра не произнесла ни слова. Нетрудно было догадаться, что она очень волнуется и не знает, какой прием ждет ее в Англии.

Лондон

– Люсьен, я же не знала, что у тебя к этой женщине… сильные чувства. Думала, какая-то мошенница нашла легкий способ разжиться деньгами. Я решила, что беременность – просто выдумка, чтобы запугать тебя угрозой огласки и таким образом вытрясти немалую сумму за молчание. Подумала, эта особа просто хочет, чтобы ты от нее откупился.

Мать плакала. По щекам ее катились слезы.

– Посоветоваться на этот счет со мной ты даже не сочла нужным. Просто сожгла письмо и ничего мне не сказала! Этого я тебе простить не могу.

Люсьен потребовал у матери объяснений, как только представил ей Алехандру. Встреча прошла в неловкой, напряженной обстановке. По лицу матери Люсьен понял, что она сразу вспомнила имя Алехандры. Отведя гостью в библиотеку и велев служанке принести ей чего-нибудь выпить и перекусить с дороги, Люсьен вернулся к матери, чтобы выяснить все подробности.

– Да, Люсьен, я и сама понимаю, что поступила неправильно, но ты был так болен, я боялась лишний раз тебя беспокоить, что дополнительные тревоги и огорчения могут пагубно отразиться на твоем здоровье. Собиралась обсудить этот вопрос с Дэниелом Уайлдом, но застать его в Лондоне было практически невозможно – сначала он уехал лечить больную ногу, потом улаживал какие-то проблемы в своем поместье Рэйвенсхилл-Мэнор, а затем… Признаюсь честно, мне просто было стыдно об этом говорить, поэтому я никому ничего не рассказала, даже когда ты поправился.