Джон и Джордж. Пес, который изменил мою жизнь - Джон Долан

Время от времени я выводил Джорджа прогуляться вокруг квартала или пройтись до цветочного рынка, чтобы проветриться и разложить все по полочкам. «Какого черта я влез во все это? – думал я. – Что, если я и правда прославлюсь? Я славы не хочу!» А Джордж вел себя как обычно: обнюхивал урны в поисках объедков и шел рядом, если я этого требовал. Его поведение меня успокаивало: не все в моей жизни менялось, было в ней и нечто постоянное – и это был мой лучший друг Джордж.

И вдруг я получил еще одно письмо из Совета. Прочитав его, я снова почувствовал себя старым тупым Джоном Доланом. Это было требование погасить задолженность по арендной плате. Восемьсот фунтов. Самое ужасное заключалось в том, что всю сумму необходимо было внести в течение недели, иначе меня выселят на улицу. У меня таких денег просто не было.

Занятый созданием рисунков для выставки, я совершенно не следил за оплатой счетов. Бывали дни, когда у меня на Хай-стрит отбоя не было от покупателей. Грифф наседал на меня с просьбой нарисовать крупные, оригинальные городские панорамы, на которых была бы отражена история моего района, поэтому у меня было готово меньше половины тех пятидесяти видов Хай-стрит и пятидесяти портретов Джорджа, которые я обещал закончить к выставке.

Я был в панике и обливался потом. Мне становилось физически плохо при одной мысли о том, что меня выгонят из квартиры. Мы с Джорджем три года считали ее своим домом, и я просто не мог остаться сейчас без крыши над головой. Мне уже перевалило за сорок, я был слишком стар, чтобы возвращаться на улицу, и мне не верилось, что я снова обрек себя на неприятности, когда жизнь наконец начала налаживаться.

И все же мне не хотелось забирать у Гриффа те девятьсот фунтов, которые по-прежнему хранились у него в офисе, хотя это было проще всего. Гордость не позволяла мне пойти на это. Мне не хотелось краснеть, объясняя Гриффу, что я мог потерять крышу над головой. Я просто не мог явиться к нему с протянутой рукой, особенно после всего, что он для меня сделал.

Я уже доказал однажды, что могу расплатиться с долгами, продавая свои рисунки на Хай-стрит, так что я расправил плечи и решил сделать это еще раз. Старый я никогда не смог бы довести это дело до конца, но все изменилось. Я стоял на жизненном перепутье, и у меня был выбор: плыть или утонуть. Я знал, что если очень постараюсь, то смогу за несколько дней заработать деньги на оплату аренды. Люди спрашивали меня, можно ли купить большие рисунки зданий, над которыми я работал для выставки, и я понимал, что могу просить за них несколько сотен фунтов. Конечно, продавать те, что были созданы специально для выставки, я не собирался, ведь это было бы нечестно по отношению к Гриффу. Но я решил сделать паузу в подготовке к выставке и нарисовать больше портретов Джорджа и видов зданий на продажу прохожим.

Четыре дня я сидел на ледяном тротуаре почти без передышки, и, хоть это едва не убило меня, я справился. Мне удалось заработать достаточно денег, чтобы погасить долг перед муниципалитетом и сохранить наш дом.

Я радовался этому достижению, как никогда. Я больше не нуждался в помощи; я мог сам выбраться из трудной ситуации. Джордж стал мои спасителем, а теперь мой талант спас нас обоих. Мне не хотелось снова открывать ворота и впускать беду на порог. Я продолжал рисовать, сосредоточившись на работах для выставки, и был благодарен за каждую монету, которую прохожие кидали в стаканчик Джорджа, ведь именно эти деньги позволяли нам двигаться дальше.

* * *

Именно так я и сидел на улице в тот судьбоносный день, когда Грифф подошел и сказал, что продал пять совместных работ на предпродажах за пятнадцать тысяч фунтов. Этот момент стал поворотным в моей жизни, и я никогда не забуду его.

Конечно, те деньги еще не лежали в банке, поскольку еще предстояло выписать счета, но все это не имело значения. Я не испытывал отчаянного желания заполучить наличные. Важнее было другое. Успех на предпродажах стал доказательством того, что мои надежды и мечты начали сбываться.

Я не сказал о деньгах никому, кроме Джеки, надеясь тем самым убедить ее прийти на выставку. Не знаю, поверила ли она всему, что я ей сказал, но это уже неважно.

– Этот Грифф вообще нормальный? – с сомнением в голосе спросила она, когда я рассказал о предпродажах. – Ему можно доверять?

– Да, Джеки, можно. Не волнуйся. Просто пообещай, что придешь на выставку, хорошо?

– Хорошо, Джон, я очень постараюсь.

– Пообещай, что придешь с Малкольмом и Дэвидом с их семьями. Мне правда хочется, чтобы вы все пришли.

– Я постараюсь, но я ведь уже говорила: они сейчас очень заняты.

Я все еще не был уверен, что она мне поверила, и не мог винить ее за это. Следующие несколько месяцев перед выставкой пролетели, как один миг. Я рисовал круглые сутки, как робот, и Грифф каждый день рассказывал мне о других художниках.

– Так, пока у нас есть Стив ESPO Пауэрс, Зомби, Пабло Дельгадо, Бешеный Си, Flying Fortress, CEPT, Гайя и C215… – перечислял он, вспоминая каждого, кто принял участие в проекте.

Каждый день я слышал новые имена и едва мог удержать их в голове.

У Гриффа в студии было множество книг по уличному искусству, и, когда у меня появлялась свободная минута, я просматривал их, стараясь запомнить, кто есть кто и чем прославился. Это было нелегко. Всего собралось около сорока художников.

Для выставки нам нужно было подходящее помещение, и через несколько месяцев команда Грифф вышла на тех, кто реставрировал дом номер 189 по Шордич-Хай-стрит, рядом со старым магазином «Кожа и замша». Это был просто подарок судьбы. Эти люди знали меня, поскольку каждый день видели, как я сижу на улице рядом с зеленым ящиком, и были очень рады предоставить нам первый этаж, пока будут продолжать ремонт в остальной части здания. Они заинтересовались моей работой, и один из владельцев дома даже купил у меня рисунок.

Когда три года назад я впервые рисовал этот дом, он казалось мне лишь облезлым старым зданием, на котором можно набить руку, перед тем как отправиться в Хэмпстед, чтобы рисовать богатые дома. Если бы мне тогда кто-нибудь сказал, что в этом здании состоится моя персональная выставка, я бы решил, что он чокнутый. А теперь я готовился к первой в своей жизни выставке по адресу Шордич-Хай-стрит, 189.

Конечно, здание выглядело несколько неряшливо, ведь там шли ремонтные работы, однако это не оттолкнуло нас. Напротив, это придавало дополнительное очарование, отлично сочетаясь и со мной, и с моими работами, родившимися на улице. Снаружи Грифф поместил простую табличку «Галерея Говарда Гриффина» и сделал рекламные листовки для выставки. Открытие было назначено на половину восьмого вечера 19 сентября 2013 года. Я сгорал от нетерпения.