Вкусный кусочек счастья. Дневник толстой девочки, которая мечтала похудеть. P. S. я сбросила запредельно много - Энди Митчелл

Я думала, что смогу все начать сначала. Я считала, что он стал для меня обузой, и что уйти от него — это будет примерно то же самое, что вытянуть ноги после нескольких часов, проведенных в тесном сидении самолета. Мне казалось, что я не получила достаточно любви, чтобы быть такой верной, такой преданной одному человеку.

Оказалось, что все эти предположения не совсем верны. Меня охватило еще большее отчаяние, и я поняла, что мне не хватает Дэниэла. Не хватает привычности, безопасности, легкости. Мне не хватало команды, которой мы были. Несколько раз в день мне хотелось позвонить ему — хотя бы для того, чтобы услышать, как он зовет меня «Энди», как раньше. Дни, которые после окончания колледжа и без того заставляли меня скучать и беспокоиться, стали еще длиннее и мрачнее.

Я пошла работать официанткой в стейкхаус, когда не в силах уже была смириться с постоянными отказами. Полгода я надевала на себя горчично-желтую рубашку маленького размера, сидевшую на моей фигуре, с которой я так до сих пор и не освоилась, как коробка, прикалывала значки для определенного количества «таланта» и зарабатывала 3 доллара в час плюс чаевые. Если меня доставали клиенты, то я притворялась, что это все просто эпизод шоу «Подстава». «Должно быть, меня снимает скрытая камера», — говорила я себе, улыбаясь.

Шли месяцы; я постепенно начала чувствовать себя лучше и без Дэниэла. Я встречалась с друзьями, которых уже давно не видела. Я посвятила себя хобби и занятиям, которым не уделяла время, пока мы были вместе — всякое рукоделие, вроде скрапбукинга и открыток. Я ходила в кино одна. Тяжелее всего было не находить новые занятия, а заполнять эмоциональную пустоту, возникшую без него. Дэниэл был моим лучшим другом, доверенным лицом, терапевтом и советником, а теперь, когда он ушел, я лишилась всего этого. Я словно осталась голой. Я не могла быть слабой, даже если чувствовала себя так. Не могла ни в чем нуждаться, даже если и хотела. Мне предстояло жить без него, так что приходилось набираться больше сил изнутри. И со временем мне это удалось.

В феврале в Медфилд приехала съемочная группа. Настоящая, живая съемочная группа голливудского фильма — которую возглавлял не кто иной, как Мартин Скорсезе, — выбрала мой сонный маленький городок для работы.

Я еще за несколько недель до этого услышала, что Медфилдский госпиталь, большую психиатрическую больницу, закрытую уже лет десять, выбрали в качестве декораций для фильма «Остров проклятых» — экранизации триллера Денниса Лихейна; другие его книги, в частности, «Таинственную реку» и «Прощай, детка, прощай», тоже экранизировали. Здание располагалось на зловещем Госпитальном холме, вне самого города, и было как раз достаточно старым, чтобы выглядеть холодным и страшноватым. Оно выглядело так, что было просто невозможно не предположить, что оно не хранит страшных секретов и интересных историй, и что там нечего делать одному в темноте. По большей части в окрестностях холма горожане разве что играли в футбол и катались на санках, так что десант из Голливуда нас даже почти не побеспокоил.

Я была в экстазе. Я обожала кино всю жизнь, я изучала кинематограф в Амхерсте и Риме, и это было слишком хорошо для правды. Приехал не только Мартин Скорсезе, мой любимый режиссер, но еще и Леонардо Ди Каприо, мой самый обожаемый человек вообще?! Похоже, это судьба.

Я сходила на кастинг статистов, но мне так и не позвонили. Несколько производственных офисов фильма — строительный и художественный отделы — разместились прямо напротив моего дома, в свободном офисом здании. Однажды днем я набралась достаточно смелости, чтобы дойти туда и попробовать отдать кому-нибудь свое резюме и сопроводительное письмо, совершенно не похожее ни на одно из тех, что я писала до этого. Меня разочаровала претенциозность традиционных сопроводительных писем. Ни самоанализ, ни вежливая лесть — ничего не помогало в те месяцы, когда я писала и снова писала письма по чуть ли не всем вакансиям, открывавшимся в Новой Англии. Понимая, что не обладаю вообще никакой нужной квалификацией для этой работы, я проявила творческий подход. Я объяснила, что не имею никакого опыта работы в кинематографе, но хорошо знаю местность вокруг места съемок и вообще смогу принести пользу как житель города. Хотите знать, где что-нибудь купить? Я к вашим услугам. Хотите знать, где лучше всего пообедать? Я к вашим услугам. Не знаете, как куда-то пройти? Я к вашим услугам. Или нагуглю и притворюсь, что всегда это знала.

Я рассказала о своей любви к кино, упомянула, что изучала кинематограф в колледже и за рубежом, но на самом деле мне просто хотелось объяснить тому, кто прочитает это письмо, насколько сильно я хочу помочь хоть чем-нибудь. Я подчеркнула, что могу действительно им предложить: любую старую вещь. Письмо в целом выглядело примерно так: «Эй, если на нас налетит снежная буря, я умею хорошо копать!»

Я отдала свое жалкое резюме и письмо добродушной с виду женщине, которая обещала, что передаст его координатору отдела. Прошло три недели, мне ничего не ответили, и я начала постепенно смиряться с тем, что с этим фильмом мне ловить нечего.

А потом мне позвонили. Во вторник я ехала домой после магазина и заранее боялась своей вечерней смены в «Аутбэке», и тут мне позвонила координатор художественного отдела. Она сказала, что одному из ее ассистентов сделали срочную операцию, так что нужна замена до пятницы. Могу ли я приехать на собеседование? Я буквально долетела домой, перебрала одежду и бегом побежала в офис.

— Лори Лопес, — представилась она, протянув руку. Лицом и густыми, блестящими волосами цвета воронова крыла она напоминала Мэри Луизу Паркер. Она мило улыбалась.

Она мне нравится. Я сразу это поняла.

Около получаса она водила меня по офису, вводя меня в курс дела и рассказывая, чем вообще занимаются в художественном отделе. По сути, объяснила она, я буду работать ассистентом продюсера и, если понадобится, помогать еще и отделу декораций. Художественный отдел возглавляли двое: художник-постановщик, лауреат «Оскара» Данте Ферретти, и арт-директор, четырехкратный номинант на «Оскара» Боб Герра. Декорациями занималась лауреат «Оскара» Франческа Ло Скьяво, жена Данте. Они работали с великолепными командами художников, дизайнеров и декораторов, которые рисовали крупномасштабные эскизы каждой сцены фильма — так, чтобы они соответствовали художественному видению Данте. Они придумывали все, создавали каждый уголок, каждую малозаметную деталь декораций, которые потом будут возводиться строительным отделом.

Я была в ужасе. Со вторника до пятницы я почти не спала и работала с таким прилежанием и страстью, как никогда. Сказать, что работа была захватывающей — значит ничего не сказать. Я была словно под кайфом четыре дня подряд — от запаха краски и вида Леонардо Ди Каприо. Чуть ли не каждый час мои задачи менялись. Я ездила от одного места съемки к другому, отдавала сотрудникам разных отделов эскизы декораций, выполняла поручения — все, что у меня просили. Я работала с удовольствием и просила еще.

Лори это заметила. Иногда, когда я бегала туда-сюда по офису, улыбаясь, как самодовольная глупышка, которая рада просто готовить кофе съемочной группе, я видела, как она смотрит на меня с благодарностью. Весь отдел знал, как я люблю все, что делаю. И, в свою очередь, они любили за это меня. Я была новенькой в их мире, одной из немногих, кого еще не утомила жестокость индустрии развлечений. Мое отношение к шоу-бизнесу было наивно-идеалистичным. Они хотели сохранить мое радостное волнение, словно я была ребенком, который все еще верит в Сайту. Каждый день я приходила в офис на час раньше всех остальных, а потом, вечером, оставалась и запирала двери. Я приносила кофейный торт из моей любимой пекарни, мамины знаменитые домашние лимонные квадратики и шоколадные эклеры из лучшего магазина французской выпечки во всем Бостоне. Двенадцатичасовые смены проносились мимо, потому что я вообще даже не садилась. Возбуждение и безостановочная работа съемочной группы поддерживали во мне такой уровень энергии, что я просто летала. Я не просто была в восторге от вида звезд: я работала над чем-то, что для меня очень важно.