Рыцарское слово - Кэндис Коул

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Люсьен принялся шарить глазами по залу в поисках какого-нибудь хорошенького женского личика.

Неожиданно он увидел Адриенну. Они с Шарлоттой стояли на нижних ступенях лестницы, которая вела в жилые покои. Люсьен вскочил с места и направился к девушкам.

– Приветствую вас, милые дамы, – негромко сказал он.

– И тебе привет, рыцарь.

Адриенна не отвела глаз от горящего взгляда Люсьена, хотя это было ей нелегко.

– Ты опоздала!

– Опоздала?

– Разве ты не обещала отправиться со мной утром на соколиную охоту?

– Ну… – протянула Адриенна, мельком взглянув на сестру, – у нас с Шарлоттой были кое-какие дела, которые не терпели отлагательства.

– Лорд Уилфред! – негромко произнесла Шарлотта, когда к ним подошел Хоутон. Ее приветствие скорее походило на жалобный крик раненой птицы.

Люсьен взглянул на побледневшее личико Лотти. На нем был написан страх.

– Ты все еще плохо чувствуешь себя после падения с лошади? – хладнокровно осведомился лорд Уилфред.

– Нет, – пробормотала Шарлотта, опустив голову. – Я… я хорошо себя чувствую, милорд.

– Вот и отлично. – Уилфред бесцеремонно приподнял лицо девушки, подцепив его большим пальцем за подбородок. – Надеюсь, ты не откажешься отправиться со мной на соколиную охоту?

– На соколиную охоту? Но я не умею охотиться с хищными птицами. И Адриенна тоже!

– Твоя сестра уже дала согласие сопровождать сэра Люсьена. Полагаю, в его намерения входит обучить ее этому благородному искусству. – Уилфред устремил взгляд на Люсьена и многозначительно причмокнул губами.

Что бы там ни думал Уилфред, Люсьену было на него наплевать. Зато Шарлотту он очень жалел. У него появилось желание защитить девушку от этого грубого, жестокого человека.

– Мы можем отправиться на охоту все вместе, – сказал Люсьен.

– Никуда я с вами не поеду! – с решительным видом заявила Адриенна. Она стояла на ступеньку выше Люсьена и выглядела весьма величественно. Взглянув на Уилфреда, она добавила: – По крайней мере сегодня. У меня множество неотложных дел.

– Мне почему-то кажется, что Шарлотта получит больше удовольствия, если мы поедем все вместе, – сказал Люсьен. – Чем больше участников, тем веселее. Кроме того, легче освоить азы охотничьего дела.

Адриенна сложила на груди руки и посмотрела на Шарлотту.

– Ты и вправду хочешь, чтобы мы поехали все вместе?

– Ничего подобного. Если у тебя, Адди, есть важные дела, я не стану тебя отвлекать, – сказала. Лотти, виновато посмотрев на Люсьена.

– В таком случае мы выезжаем немедленно, – сказал лорд Хоутон, подхватывая Шарлотту под локоток. – Если немного задержимся – не волнуйтесь. Чтобы познать тайны соколиной охоты, новичку необходимо время.

С этими словами Уилфред зашагал к выходу, таща за собой Шарлотту, Люсьен, провожая их взглядом, подумал, что Лотти похожа в этот момент на невольницу, привязанную к колеснице захватившего ее в плен варвара.

Повернувшись к Адриенне, он увидел, что девушка, приподняв юбки, собирается двинуться вверх по лестнице в свои покои, Люсьен одним прыжком догнал ее, ухватил за локоть и спросил:

– Почему, скажи на милость, ты так поступила?

– На что это ты намекаешь? Я ничего дурного не сделала!

– Какая же ты ненаблюдательная! – воскликнул Люсьен. Впервые за время их знакомства он злился на Адриенну по-настоящему. – Неужели не поняла, что твою сестру словно агнца уводят на заклание? Что сама отдала ее на растерзание человеку, который страшнее волка!

– Ты с ума сошел! – воскликнула Адриенна, вырвавшись от Люсьена.

В ту же секунду Люсьен снова схватил ее за руку и потащил вверх по лестнице. Обнаружив незапертую дверь, он втолкнул девушку внутрь. Это оказалась комната того самого управляющего, который помогал лорду Озрику вершить суд над крестьянами и арендаторами. Стол здесь был завален бумажными свитками, а в специальных кувшинах торчали именные деревянные метки с обозначением задолженности по оброку того или иного крестьянина.

– Да как ты смеешь! – кипя от негодования, вскричала Адриенна, когда Люсьен захлопнул за собой дверь. – Какое имеешь право затаскивать меня в пустые комнаты? Неужели не понимаешь, что это неприлично? Что ты меня компрометируешь!

– Неприлично? Но ты считаешь приличным лишь то, что отвечает твоим интересам.

– Пребывание в этой комнате моим интересам не отвечает!

Она двинулась было к двери, но Люсьен крепко ее держал.

– Ты вот твердишь о приличиях. Но прилично ли было отпускать Шарлотту с Уилфредом?

– Не понимаю, что в этом дурного? Они отправились на соколиную охоту – вот и все!

– Нет не все! Она не хотела ехать!

– В таком случае ей следовало об этом сказать. Я же сказала, что не поеду!

– Да у тебя язык без костей! Ты скажешь все, что угодно, даже то, о чем следует умолчать. Шарлотта совсем другая.

– Ты не смеешь меня оскорблять! – вскричала Адриенна и сделала новую попытку прорваться к двери.

– Разумеется, тебя оскорблять нельзя – кто ж усомнится? Зато твою сестру можно! Кстати, этим сейчас и занимается мерзавец Уилфред, который выманил Шарлотту из замка под предлогом соколиной охоты.

Адриенна нахмурила свои тонкие черные брови.

– Ошибаешься, милорд. С чего бы ему оскорблять Шарлотту? Ведь это я терпеть не могу Уилфреда Хоутона, а она относится к нему вполне доброжелательно.

Люсьен расхохотался.

– Хочешь меня уверить, что Шарлотта в восторге от лорда?

– Не в восторге, но не против выйти за него замуж.

– С чего бы это?

– «С чего бы это?» – передразнила девушка Люсьена. – А ты не понимаешь? В этом мире всем заправляют мужчины. Именно они командуют женщинами. И в этом смысле мы с Лотти не исключение. Ведь Лотти хотела стать монахиней, но ей не позволили. Озрик, опекун, считает, что она должна выйти замуж. Так что, хотим мы того или нет, одной из нас придется стать женой Уилфреда. Повторяю, я терпеть не могу Уилфреда. Шарлотта ненависти к нему не питает и, насколько я понимаю, не прочь стать его женой.

– Не питать ненависти к мужчине еще не значит желать выйти за него замуж, – резонно заметил Люсьен.

– Женщине, даже благородной, выбирать не приходится. Хорошо, если будущий муж ей не противен.

Ярость, кипевшая в Люсьене, стала стихать. С Адриенной, разумеется, можно спорить, но нельзя было не признать, что в ее словах много правды.

– Скажи, а я тебе не противен? – негромко спросил он, глядя на ее раскрасневшееся от волнения лицо, блестящие голубые глаза и трепещущую грудь.