Закон ответного удара - Сергей Самаров

То же самое в правительстве… Работают и на тех, и на тех, окончательный выбор делает только выгода, да и то в крайнем случае. Терять им в любом случае есть что, а они стараются ничего не потерять. Принципы пусть остаются с дураками…

Вот такая война…

Но обосновываться приходилось. Готовились к работе. Информаторов набрать сумели. Но надежды на них было не слишком много. Больше об обстановке узнавали из визуального наблюдения и из личных бесед. Сводкам верили на двадцать процентов.

…Заместитель министра в чеченском правительстве. Агентура собрала на него солидное досье. Хитрый и скользкий. Работу в министерстве не оставлял, но неофициально одновременно возглавлял оппозиционную вооруженную группировку, стоящую на подступах к Грозному. Котировался в окружении Дудаева. Оставалось только ждать, когда он полностью переметнется на ту сторону. Но и этого ждать было опасно, потому что заместитель министра является хорошим информатором обо всем, что делается в правительстве.

Пришел приказ о его ликвидации. Самое интересное, что приказ пришел с детальным уточнением задач, почти невыполнимых. Ликвидировать можно любого. Хоть в центре Грозного, хоть в центре Москвы. Это проблема техники и умения. Но тут действовать приказано было так, чтобы не просто ликвидировать, а имитировать пропажу заместителя министра вместе со всем окружением и охраной, вместе с автомобилем. И еще неприменный штрих – предстояло провести одновременную операцию по «подставке» противников из недружественного заместителю министра тейпа.

Объект постоянно на виду у множества людей. Он ищет популярности и надеется своей шакальей хитростью добиться того, чтобы его уважали больше, нежели он того заслуживает. Сохно готов был поклясться, что разговор о всесильности и беззаветной отваге самих чеченцев и чеченской мафии – это миф, придуманный министром внутренних дел и остальными подчиненными ему ментами, желающими прикрыть свою тупость, трусость и продажность… Был случай в практике отставного капитана спецназа. Попал он однажды в вытрезвитель. Подобрали его где-то спящим на скамейке. Проснулся от громких испуганных разговоров. Он понял, что речь идет о Чечне и что два чеченца терроризируют какого-то толстого парня. А остальные, татары и русские, молчат, подавленные авторитетом представителей мафиозной нации.

– Эй, ты, козел… – Сохно даже поленился встать с топчана и только лениво подтянул на себя полумокрую, как в вагоне поезда, простыню. – А ну, двинь-ка сюда, поближе… – обратился он к тому чеченцу, который говорил и пугал своих друзей.

– О, вот кандидат… – Чечен куражился, чувствуя еще завод от всеобщего молчания. – Завтра, когда за мной сюда приедут, мы с тобой будем говорить отдельно… Козлов я не прощаю никому…

Он подошел, подняв выразительно вверх узловатый указательный палец, и тут же получил полностью вырубающий удар подъемом ноги под четвертый позвонок. Будь Сохно хоть на пол-литра потрезвее, чеченец распростился бы с жизнью.

Но он выжил и, придя в себя, стонал и плакал, когда Толик все же не поленился подняться во весь свой богатырский рост и встать над ним. И никто за этим пугалом, естественно, не приехал. А если бы и приехали, решил Толик тогда еще, он бы с удовольствием развеял и следующий миф. Он готов был пожертвовать свободой – документы его переписали трезвяковские менты – и «грохнуть» приехавших в назидание сокамерникам. И даже чувствовал от этого своего решения небывалый для него в последние времена душевный патриотический подъем.

…Следили за заместителем министра долгих полторы недели. Исключительно самостоятельно. Включать в эту работу информаторов показалось опасным. Слишком заметная фигура их объект, слишком широко разрослись его связи среди различных слоев грозненского общества. Могут пойти разговоры и демаскировать группу. Дудаевские спецслужбы тоже не спали, и чеченскую баранину с американским кетчупом жрали не напрасно, в отличие от российских интендантов.

Рядом с домиком, где квартировала группа, стояли посты десантной бригады, и Сохно иногда выходил покурить с парнями. Солдаты сильно жаловались на снабжение и питание. И однажды капитан со свойственной ему наивностью просто взял и подошел к ихнему майору-интенданту в присутствии десантников и прямо представился:

– Капитан Сохно. Спецназ ГРУ.

– Майор Лещенко, спецназ ГРУ, – в свою очередь представился интендант.

– Слушай, майор. Я с тобой разговаривать долго не буду. Тебя давно пора на кол сажать, как вампира, пьющего солдатскую кровь. Ты догадываешься, надеюсь, что я имею в виду?

– Капитан… – Майор был уверен в себе, был уверен, что начальство, которое ворует больше, нежели он, его всегда прикроет. – Я просто прикажу сейчас солдатам арестовать вас. Чтобы знали свое место…

– Я не из тех, козленок ты недоношенный, – мягко и почти нежно проворковал Сохно, – кто позволяет себя арестовать. А если ты будешь и дальше воровать с той же наглостью, я тебя просто украду из постели чеченки, с которой ты спишь, и продам в пастухи вонючей скотины в самый горный аул… А сейчас…

И он элементарно тыльной стороной ладони сплющил на всю оставшуюся жизнь интенданту большущий нос. Солдаты слушали диалог и смотрели на действия офицеров молча.

Поступил Сохно, надо сказать, необдуманно. Интендант с «боевым ранением» лег в госпиталь, умудрился получить за это медаль. После чего, по слухам, он выдавал себя за человека, прошедшего спецохрененную подготовку и пострадавшего во время выполнения задания в тылах противника. По выходе из госпиталя майор спешно отбыл в отпуск под крылышко к нежным и любящим родственникам. Снабжения в питании солдат происшествие не улучшило.

…В конце полуторанедельного срока план начал в общих чертах вырисовываться, обрастать характерными чертами и уточнениями. Выяснили одну маленькую колоритную деталь. Заместитель министра время от времени навещал пригород Грозного. Небольшой дом за высоким саманным забором, где жила мать с дочерью. Мать была одного возраста с объектом. Дочь лет четырнадцати-пятнадцати. Он их просто кормил в тяжелые военные времена и за это спал с девочкой. В поездки объект брал с собой только водителя-телохранителя и одного из охранников.

Домик находился в ничейной зоне. Недалеко от российского блок-поста по дороге в Урус-Мартан. Но уже за самим блок-постом свободно хозяйничали бандиты. Впрочем, дистанцию выстрела они все же знали хорошо и ближе старались в светлое время не показываться.

Участок для действия выбрали короткий и весьма опасный. Здравомыслящий человек не пожелает здесь оказаться. На это и рассчитывали. Дорога выходит из города. За сто метров от блок-поста небольшой сверток вправо. Там поставили «КамАЗ» с уже откинутым задним бортом: только сбрось заранее подготовленный мост и въезжай в кузов на черной «Волге» заместителя министра. Въехать тяжело – круто слишком, но можно и подтолкнуть, силы есть.

Дальше по дороге блок-пост. Сразу за ним поворот дороги налево. Мобильная группа разделила свои небольшие силы на две части. Трое блок-пост прошли и в тридцати метрах от него залегли в кустах с «винторезами». Ребята проверенные, стрелки хладнокровные и отличные. Двое служили в расформированном «Вымпеле», один бывший сотрудник группы «А», как официально называется подразделение, именуемое в народе группой антитеррора «Альфа». Все они пострадали после событий девяносто третьего года, когда не захотели выполнить приказ президента.