Вуду для «чайников» - Галина Куликова

— Послушай, отец, — начал он тот самый разговор,ради которого так надолго застрял на семейной вечеринке. — Я ничего неоставлял тебе на сохранение?

— Когда? — рассеянно спросил тот.

— Да когда угодно. Может быть, в последнее время?

— Нет, не оставлял. А что?

— Так. Не могу вспомнить, куда подевал одну вещь.

Отец обеспокоенно посмотрел на него:

— С тобой все в порядке?

И тут прямо у него за спиной раздался набрякший подозрениемголос Киры:

— Ты что, решил остаться с женой?

— С чего ты взяла? — удивился он.

— У тебя было обреченное выражение лица.

Кира считала, что обреченным выражение лица у мужчиныстановится тогда, когда он думает о своей жене. Но, естественно, если она будетего женой, все изменится кардинальным образом.

— Кира, скажи, я ничего тебе не оставлял на сохранение— записную книжку или, может быть, кассету с музыкой?

— О! Ну, я бы тебе сама сказала, — ответила та,снова почувствовав почву под ногами.

В этот момент Бригитта, которая пришла проверить, как тутдела, свалилась на пол и принялась кататься по коврику, издавая протяжныевопли. Тагиров рассмеялся и потыкал в нее ногой:

— Посмотри, какая шалунья!

— Она не шалит, Игорек, — оскорбилась за кошкуКира. — Она хочет котика!

— У меня есть на примете один кот, — оживилсяТагиров. — Перс. Совершенно роскошное создание размером с телевизор«Рубин». Ах, черт, кажется, он кастрированный.

Протиснувшись мимо Киры, Тагиров принялся обходить родственниковпо одному, но все отвечали ему, что никаких вещей он им на сохранение неоставлял, никаких телефонов запомнить не велел, никаких ключей от камерхранения у них не прятал. Тагиров приуныл и уселся за стол хмурый.

После тостов, объятий, поздравлений и подарков, которымизавалили именинницу, наступил прозаический момент — обсуждали, кто будет мытьпосуду и кто повезет домой пьяную Галю. Галя постоянно говорила, что ей нельзяпить, и всегда напивалась до свинячьего состояния.

— Игорек! — громоподобным голосом объявила мачехачерез стол. — Тебе в сумку положили два лотка холодца и утку с яблоками.

— Господи, зачем мне утка? — испугалсяТагиров. — Я в ресторане ужинаю.

— Разве в ресторане приготовят утку так, как бабаМуся?! — хором возмутились все женщины сразу.

— Нет-нет, конечно… Как я мог даже предположить?..Мусина утка — это вершина…

Он вырвался на волю с уткой и холодцом и тотчас решилотвезти все это в студию Шелепа. Элла наверняка еще не спит. Наверное, ей будетприятно, что он проявляет заботу. Каково это — узнать, что тебя любил мужчина,который теперь этого не помнит? Надо быть с ней… помягче, что ли.

Он посмотрел на часы и вздохнул. Группа "У" вполночь встречается в своей штаб-квартире. Они обсудят результаты сегодняшнегодня, а потом позвонят ему. Интересно, узнали они что-нибудь новое или нет? Навсякий случай, чтобы закрыть тему окончательно, он позвонил жене. Услышав сухое«Алло!», в очередной раз удивился тому, как испортились их отношения всего заодин год.

— Послушай, — сказал он, не здороваясь, потому чтона его приветствия она отвечала презрительным фырканьем. — Я ни о чем непросил мне напомнить? Возможно, какую-то дату или место…

Его супруга несколько секунд медлила, потом снеудовольствием сказала:

— Это звучит так глупо! Просто какой-то кретинизм.

— Что? — насторожился Тагиров. — Что я тебеговорил?

— У тебя прогрессирующий склероз? Что ты от меняскрываешь? — спросила она тоном оскорбленного достоинства. — У тебяначинается болезнь Альцгеймера?

Господи, хоть бы она прекратила эти свои дурацкие выпады.

— Татьяна! — оборвал он резко. И спросил, отделяяслова друг от друга: — О чем я тебя просил?

Она некоторое время возмущенно дышала в трубку, потом взяласебя в руки и обычным своим обезжиренным голосом ответила:

— Ты просил найти на полке «Анну Каренину» и прочитатьто, что ты написал на форзаце.

— Прочитай, пожалуйста, — попросил Тагиров,нервничая так, словно сидел в ракете, которую собираются запускать в космос.

Пока она ходила, он кусал нижнюю губу. Только бы книганикуда не делась! Он отлично помнил, где она стоит — в самой середине верхнейполки. Татьяне придется влезть на стул, чтобы ее достать. Вероятно, онасправилась с этим блестяще, потому что даже не запыхалась, когда ее голос сновавынырнул из трескучей пустоты:

— Я читаю, — предупредила она. — В сущности,это просто имя. Элла Виганд. И адрес. Адрес тебе тоже прочесть?

Кудесников не испытывал никаких угрызений совести по поводутого, что на весь вечер оставил владельца «Уютной квартирки» без присмотра. Недело сыщика — сидеть в машине, зевая и почесываясь. Его дело — отыскиватьфакты, строить логические цепочки и связывать разорванные концы. Конечно,иногда без слежки не обойтись. Но не в этом случае. Пожалуй, если бы он ненаткнулся на статью, то остался бы сторожить возле дома Червецова, размышляя овечном. Но раз уж у него появилась зацепка, нельзя ее игнорировать. Надо идтипо горячим следам.

Он решил поехать на фирму Скогарева и оглядеться на месте.Может быть, даже под вымышленным предлогом встретиться с ним самим. Неужтотакой мастер импровизаций, как он, не найдет возможности выяснить хотьчто-нибудь?

По дороге он заехал домой, побрился и включил компьютер.Ввел в поисковую систему название искомой фирмы. В ответ на его запросвыскочила дюжина материалов, которые он бегло просмотрел, боясь упустить время.После того как на одном деле Кудесников потерял всех свидетелей, он дажепридумал себе девиз: «Не откладывай на завтра знакомство с тем, кого могутприкончить еще сегодня». Это был довольно жестокий девиз, и, кроме Мерседеса,он никому о нем не рассказывал.

Выйдя на лестничную площадку, сыщик нос к носу столкнулся сНелли Ираклиевной, которая собиралась на прогулку в парк. Она уже знала о егоотказе от роли секретарши турагентства и хотела выпытать все подробности, ноКудесников сказал, что это государственная тайна, и ей пришлось смириться. Засвое посредничество она получила от него в подарок старинную книгу, о котороймечтала много лет и ради которой частенько заходила к соседу за спичками.

— А вас, Сеня, тут спрашивали! — игриво сообщилаона, втаскивая его за собой в лифт и сюсюкая с котом.

— Сени в избе, Нелли Ираклиевна, — сердито ответилтот. — А я — Арсений. Кто меня спрашивал?

— Ой, какой вы! Девушка. Ее зовут Маша. Она о васстрашно беспокоилась, страшно!