Туннели - Родерик Гордон

Женщина повернулась к Ребекке и попыталась ободряюще улыбнуться. У нее получилась только жалостливая гримаса.

— Похоже, она дома.

— Замечательно, — с сарказмом ответила Ребекка и подхватила два своих чемоданчика.

Молча они уставились на дверь. Хозяйка громко брякала задвижками, ругаясь, бормоча и время от времени покашливая; наконец звякнула последняя цепочка, и дверь приоткрылась. Оттуда высунулась растрепанная женщина средних лет с сигаретой во рту и подозрительно смерила взглядом пришедших.

— Чего вам? — спросила она, прищурив один глаз от дыма.

Когда она говорила, сигарета, прилипшая к нижней губе, дергалась, как палочка темпераментного дирижера.

— Я привезла вашу племянницу, миссис Босуэлл, — объявила женщина из социальной службы, указывая на Ребекку.

— Чего? — вытянула шею хозяйка квартиры, уронив пепел на лакированные туфли социальной работницы. Ребекка поморщилась.

— Вы не помните? Мы вчера с вами говорили по телефону.

Бесцветные глаза женщины остановились на девочке. Ребекка чуть подалась вперед, чтобы попасть в ее поле зрения.

— Здравствуй, тетя Джин, — сказала она, силясь улыбнуться.

— Ребекка, хорошая моя, ну конечно, дай-ка на тебя посмотрю, как ты выросла-то! Прямо взрослая девушка!

Тетя Джин откашлялась и открыла дверь полностью.

— Заходите, заходите, сейчас чаю вскипячу.

Она развернулась и прошаркала по короткому коридору на кухню, предоставив нежданным гостям любоваться кучами покоробившихся газет у стен и огромной кипой нераспечатанных писем и листовок на грязном ковре. На всем лежал тонкий слой пыли, углы были затянуты паутиной, а в воздухе стоял запах сигарет тети Джин. Гостьи молча стояли у порога, наконец социальная работница, как будто выйдя из транса, быстро попрощалась с Ребеккой, пожелала ей удачи и торопливо пошла вниз по лестнице, бросив печальный взгляд на лифт, словно надеясь, что он чудесным образом заработал и ей не придется спускаться пешком. Девочка посмотрела ей вслед, робко вошла в квартиру и направилась на кухню.

— Давай-ка, подсоби мне тут, — сказала тетя Джин, откапывая из кучи хлама на столе пачку сигарет.

Ребекка огляделась. Зрелище было неутешительным. Лучи солнца прорезали облако табачного дыма, неизменно окружавшего тетю Джин, будто личная туча. Девочка поморщилась, уловив кисловатую вонь вчерашней пригоревшей пищи.

— Если собираешься жить со мной, — сказала тетя, исступленно кашляя, — будь добра, делай свою долю работы по дому.

Ребекка не шелохнулась. Ей казалось, что малейшего движения будет достаточно, чтобы она покрылась пылью и грязью, как и все в этой квартире.

— Давай, Бекки, кидай свои чемоданы и закатывай рукава. Для начала хотя бы чайник поставь, — улыбнулась тетя Джин, усаживаясь за кухонный стол. Она подожгла новую сигарету от предыдущей, а потом затушила окурок о пластиковую столешницу, промахнувшись мимо переполненной пепельницы.

В доме у Джеромов оказалось на удивление уютно и красиво: ковры спокойной расцветки, полированные панели, стены, выкрашенные в темно-зеленые и темно-красные тона. Кэл забрал у Уилла рюкзак и поставил на пол у столика, где на светлой льняной салфетке стояла масляная лампа с абажуром из матового стекла.

— Сюда, — сказал он, приглашая Уилла пройти за ним в первую дверь по коридору. — Тут у нас гостиная, — гордо объявил он.

В комнате было тепло и душновато — свежий воздух проникал только через заросшую грязью решетку над входом. Низкий потолок украшала лепнина, пожелтевшая от дыма и копоти; огонь в камине, очевидно, горел постоянно. Перед камином на потертом персидском ковре развалилось крупное животное неухоженного вида. Оно спало на спине, задрав лапы и открыто демонстрируя свою половую принадлежность.

— Собака! — воскликнул Уилл, не ожидавший увидеть под землей домашнее животное. У пса была обвисшая, будто слишком просторный костюм, кожа цвета шлифованного сланца, совершенно голая, если не считать клочков темной шерсти, торчавших там и тут.

— Собака? Это Бартлби, кот-охотник. Породы рекс.

Уилл потрясенно оглядел животное. Кот? Размером он был с упитанного нестриженого добермана. Его огромная грудная клетка медленно поднималась и опускалась. В этом существе не было ничего кошачьего. Уилл нагнулся, чтобы рассмотреть его получше. Тут зверь громко фыркнул во сне и дернул громадной лапой.

— Осторожно, он может лицо разбить.

Уилл развернулся и увидел в одном из двух кресел, стоявших по сторонам камина, старую женщину. Она сидела в глубоком старинном кожаном кресле, так что мальчик не заметил ее, когда вошел.

— Я не собирался его трогать, — стал оправдываться он, выпрямившись.

Бледно-серые глаза старушки заблестели, и она пристально посмотрела на Уилла.

— Его и не надо трогать, — сказала она и добавила: — Наш Бартлби очень чуткий. — Она ласково поглядела на гигантское животное, нежащееся у огня.

— Бабушка, это Уилл, — сказал Кэл.

Проницательный взгляд старой женщины снова остановился на Уилле, и она кивнула.

— Прекрасно вижу. Он Маколей с головы до пят, и глаза у него точь-в-точь как у матери. Здравствуй, Уилл.

Уилл онемел, потрясенный ее ласковым тоном и светлым сиянием глаз. Оно как будто что-то зажгло в нем, какое-то смутное воспоминание, подобно тому как ветерок заставляет гаснущие угли вновь воспламениться. В ее присутствии мальчику было спокойно. Но почему? Обычно он всегда держался настороженно с незнакомыми взрослыми, а уж здесь, в этой загадочной подземной стране, ни в коем случае нельзя было терять бдительность. Уилл решил про себя, что постарается поладить с Джеромами и подыграет им, но ни за что не будет им доверять. А эта старушка была особенной. Он как будто давно знал ее.

— Присаживайся, поговорим. Уверена, что ты можешь рассказать мне немало занимательных историй о жизни наверху, — она на секунду подняла глаза к потолку. — Кэлеб, поставь-ка чайник да принеси сласти. А Уилл пока мне расскажет о себе, — сказала старушка, указывая на второе кресло. Рука у нее была изящная, но сильная — рука женщины, жившей тяжелым трудом.

Уилл присел на краешек. Рядом с весело потрескивающим огнем ему стало тепло и хорошо. У него появилось необъяснимое ощущение, будто он наконец оказался в безопасном месте, в надежном убежище.

Старая женщина внимательно смотрела на Уилла. Ее внимание согревало так же, как огонь в очаге. Мучения прошлой недели показались ему бесконечно далекими, даже чужими. Он вздохнул и подвинулся поглубже, с растущим любопытством рассматривая старушку.

У нее были тонкие белоснежные волосы, собранные в аккуратный пучок на макушке и заколотые черепаховым гребнем. Одета она была в простое голубое платье с длинными рукавами и высоким кружевным воротником.